Чтение 11–й страницы книги ~Высокое окно~

- О! А что, кто-то пытался продать мне дублон Брэшера? И зачем же им это
понадобилось?

- Затем что они нуждались в деньгах, - сказал я. - И они не хотели, чтобы
им задавали слишком много вопросов. Они знали или разузнали, что вы
занимаетесь этими делами и что здание, в котором находится ваш офис, - это
грязный притон, где может происходить все, что угодно. Они знали, что ваша
контора расположена в самом центре коридора и что вы - весьма пожилой
человек, который вряд ли станет совершать лишние телодвижения - по состоянию
здоровья.

- Похоже, они знали очень много, - сухо заметил Элиша Морнингстар.

- Только то, что им было необходимо для дела. Так же, как вы и я.

Тем более что разузнать все это несложно.

Он залез мизинцем в ухо, поковырялся там и извлек кусочек серы на ногте.
Затем небрежно вытер палец о пиджак.

- И вы заключили это только потому, что я позвонил миссис Мердок и
спросил, не продается ли дублон Брэшера?

- Именно. Она и сама так полагает. И это логично. Как я уже говорил, вы
должны были знать, что монета не продается. Если вы мало-мальски
ориентируетесь в этих делах. А я вижу, вы ориентируетесь.

Он чуть наклонил голову, не более чем на дюйм. Он не то чтобы улыбался,
но выглядел довольным, насколько может выглядеть довольным человек в таком
воротничке.

- Вам предлагают монету, - продолжил я, - при подозрительных
обстоятельствах. И вы не прочь купить ее - но недорого. Но вы хотите знать,
откуда она. Правда, если бы вы даже убедились, что монета краденая, то все
равно купили бы ее, если бы смогли выторговать по дешевке.

- А я смог бы, да? - Он как будто несколько скис.

- Конечно, если вы толковый перекупщик. А я полагаю, вы именно такой.
Покупая монету задешево, вы в то же время страхуете прежнего владельца от
окончательной потери. Он всегда будет рад переплатить вам за возвращение
дублона. Так всегда делается.

- Значит, Брэшер Мердока похищен, - резко сказал он.

- Не цитируйте меня, - попросил я. - Это страшная тайна.

Он чуть было не принялся ковырять в носу. Но вовремя спохватился. И
вместо этого зажмурился и резким движением вырвал волосок из ноздри. Он
поднес его к глазам и принялся внимательно рассматривать. Потом посмотрел
мимо него на меня и спросил:

- А сколько даст хозяин за возвращение монеты?

Я подался вперед и подарил его туманным взглядом.

- Тысячу. А сколько дали вы?

- Мне кажется, вы очень смышленый молодой человек, - сказал старик.

Потом он весь скривился, подбородок его затрясся, и грудь заколыхалась
вперед-назад; раздались звуки, какие издает выздоравливающий после тяжелой
ангины кочет, пытаясь кукарекать.

Мистер Морнингстар смеялся.

Потом смолк. Лицо его снова разгладилось, и глаза открылись черные,
хитрые, проницательные.

- Восемьсот, - сказал он. - Восемьсот за не бывший в обращении дублон
Брэшера. - Он фыркнул.

- Чудненько. Монета при вас? Вы остаетесь при двухстах чистой прибыли.
Удачное дельце: быстрый оборот, приличный доход - и никакой головной боли.

- Она не здесь, - сказал он. - Вы что, меня дураком считаете? Старик
вытащил из жилетного кармашка старинные серебряные часы на черной цепочке и
скосил на них глаза. - Скажем, завтра в одиннадцать утра. Приходите с
деньгами. Есть у меня монета, нету ли - но вы мне симпатичны, и я организую
это дело.

- Договорились. - Я поднялся с кресла. - Однако мне еще надо получить
деньги.

- Не новенькими банкнотами, пожалуйста, - почти мечтательно сказал он. -
Двадцатидолларовыми бумажками. Если случайно попадется одна-другая
пятидесятидолларовая - не страшно.

Я усмехнулся и направился к двери. На полпути я повернулся, подошел к
столу и оперся на него ладонями.

- Как она выглядела?

Его взгляд стал пустым.

- Девушка, которая продала вам монету.

Его взгляд стал еще более пустым.

- О'кей, - сказал я. - Это была не девушка. У нее был сообщник. Как он
выглядел?

Он поджал губы и снова сложил кончики пальцев вместе.

- Это был мужчина средних лет, коренастый, ростом около пяти футов семи
дюймов и весом около ста семидесяти фунтов. Он представился Смитом. На нем
был синий костюм, черные ботинки и зеленые рубашка и галстук. Из кармашка
торчал коричневый носовой платок. Волосы темные с проседью. На макушке -
лысина размером с долларовую монету, на щеке внизу - шрам длиной в два
дюйма. Кажется, слева. Да, слева.

- Неплохо, - сказал я. - Как насчет дырки в правом носке?

- Я забыл снять с него ботинки.

- Вопиющая беспечность с вашей стороны.

Он ничего не ответил. Мы просто смотрели друг на друга - пытливо и
немного враждебно, как новые соседи. Потом он снова рассмеялся. Пять
долларов, что я дал ему, так и лежали на столе перед ним. Я быстро протянул
руку и взял их.

- Они вам не понадобятся, - сказал я, - раз уж речь зашла о тысячах.

Он резко оборвал смех. Потом пожал плечами.

- Завтра в одиннадцать, - сказал он. - И без фокусов, мистер Марлоу. Не
думайте, что я не сумею защитить себя.

- Надеюсь, сумеете, - ответил я. - Потому как играете сейчас с огнем. Я
прошел в пустую приемную, открыл дверь и закрыл ее, не выходя из комнаты. В
коридоре должны были раздаться мои шаги, но его дверь была закрыта, а
каучуковые подошвы моих ботинок не производили много шума. Я надеялся, что
он это запомнил. Я прокрался по истертому ковру к столику секретарши и встал
за дверью в кабинет старика. Детский прием, но иногда срабатывает - особенно
после длительной беседы, полной цветистых фраз и тонкого юмора. А если не
сработает, мы просто еще раз поскалимся друг другу.

На сей раз сработало. некоторое время в кабинете ничего не происходило,
разве что мистер Морнингстар высморкался. Потом он снова радостно
заклекотал, как простуженный кочет. Потом откашлялся. Потом скрипнуло
вращающееся кресло и послышались шаги.

Из-за двери на два дюйма высунулась грязная седая голова. Она замерла на
несколько мгновений; я тоже замер на несколько мгновений. Потом голова
исчезла, и на кромке двери появились четыре пальца с нечистыми ногтями,
которые потянули ее за собой. Дверь со щелчком закрылась. Я перевел дух и
прижался ухом к деревянной панели.

Снова скрипнуло вращающееся кресло. Застрекотал диск телефона. Я прыгнул
к столу секретарши и поднял трубку смежного телефона. На другом конце
провода слышались гудки. Я насчитал их шесть. Потом ответил мужской голос:

- Да?

- Флоренс-Апартментс?

- Я бы хотел поговорить с мистером Ансоном из двести четвертого.

- Оставайтесь на связи. Я посмотрю, дома ли он.

Мы с мистером Морнингстаром оставались на связи. В трубке слышался рев
радио - транслировали бейсбольный матч. Радио находилось где-то далеко от
телефона, но шум производило порядочный.

Потом раздался гулкий звук шагов, резко брякнула поднимаемая трубка, и
мужской голос произнес.

- Его нет. Передать что-нибудь?

- Я позвоню позже, - сказал мистер Морнингстар.

Я быстро положил трубку, метнулся к двери, открыл ее бесшумней, чем
падает снег, и также тихо закрыл, придержав в последний момент, чтобы щелчок
замка не был слышен дальше чем в трех футах.

Идя по коридору, я тяжело и прерывисто дышал, прислушиваясь к
собственному дыханию, нажал кнопку вызова лифта. Потом вытащил из кармана
визитку, которую мистер Джордж Ансон Филлипс вручил мне в вестибюле отеля
"Метрополь". Я не стал особо рассматривать ее. Написанный на ней адрес я
помнил и так: 204, Флоренс-Апартментс, 158, Курт-стрит. Я просто механически
пощелкивал по ней ногтем в ожидании разбитого старого лифта, который
грохотал в шахте, как груженный щебнем грузовик на крутом повороте.

Было три часа пятьдесят минут.

Глава 8

Банкер-хилл - старое, заброшенное, грязное, дурное местечко. Когда-то это
был фешенебельный район, и здесь до сих пор сохранилось несколько
замысловатых готических особняков с широкими порталами, выложенными из
круглых булыжников стенами и угловыми эркерами с острыми башенками. Теперь в
них сдаются меблированные комнаты; некогда сверкающие паркетные полы
исцарапаны и истоптаны, а широкие лестницы потемнели от времени и дешевого
лака, нанесенного на вековые слои грязи. В комнатах с высокими потолками
тощие домовладелицы бранятся с жуликоватыми съемщиками. И в широких
прохладных портиках, подставив разбитые башмаки солнечным лучам, сидят
старики с пустыми глазами и лицами, похожими на проигранные сражения.

Вокруг этих старых особняков теснятся засиженные мухами ресторанчики,
итальянские фруктовые лавки, дешевые многоквартирные дома и крохотные
пирожковые, где можно купить деликатесы еще более отвратные, чем пирожки. И
кишащие крысами отели, где в регистрационных журналах значатся только Джоны
и Смиты и где ночной дежурный совмещает обязанности сторожевого пса и
сутенера.

Из домов там выходят женщины - вроде бы молодые, но с лицами, похожими на
прокисшее пиво; там мужчины, поднося в сложенных чашечкой ладонях спичку к