Чтение 11–й страницы книги ~Парадокс Глебова~

то же:

- В уравнении ваших отношений нет равенства! - И уже не отговаривалась:
"мало информации", а добавляла: - Недостает необходимых величин в правой
части... - (Левая часть уравнения в этом многолетнем кибернетическом
"пасьянсе" принадлежала Ло.)

Зная, что Юль возвратилась после интерната в квартиру своих родителей, Ло
первым из друзей навестил ее.

- Что ты скажешь теперь? - весело спросил он.

- Буду астрофизиком, Ло.

- Тем лучше для меня: мы снова будем учиться вместе!

- Почему? - удивилась Юль. - Твоя дорога уже не звучит так музыкально,
как прежде?

- Нет, нет, Юль: я ост'ался верен музыке... как и тебе.

- Приятно слышать, Ло.

- Видишь ли, я должен еще знать биохимию, физиологию и физику микромира.

Дня два спустя они съездили в Центр Физических Знаний, запаслись
программами, посоветовались с методистами и получили направление в Дом
Физики. Как и в других высших учебных заведениях Гаяны, здесь не было ни
конкурса, ни определенного начала или конца учебного года: весь курс можно
было пройти и за пять лет и за восемь. Не было и переходных экзаменов, по
той причине, что процесс учения беспрерывен и учащийся сам выбирал себе
"время летных отпусков".

Успеваемость определялась машинами, но по окончании всей программы,
включая практику. Ученый Совет, ознакомившись с кибернетической "записью"
всего обучения молодого человека, выносил решение о допуске его (или ее) к
самостоятельной работе, о чем сообщалось в Учетный Центр планеты.

Зато любой гаянец, когда ему вздумается, мог запросить кибернетику
заинтересованного учебного заведения и немедленно получить абсолютно
объективную оценку и характеристику любого учащегося...

Таким путем ученые и научные или промышленные учреждения заранее отбирали
для себя специалистов.

"Годы имеют большую скорость, нежели дни", - говорят на Гаяне.

Став астрофизиком, Юль получила возможность продолжать дело отца:
заняться изучением свойств и взаимоотношения Пространства и Времени. Но с
чего начинать?

По совету старших девушка приняла предложенную ей должность диспетчера
дальних галактических полетов центрального космодрома и улетела на остров
Уэл.

... Позывные "Юрия Гагарина", донесшиеся до Гаяны, подняли на ноги всю
планету. Столько трагических галактических полетов и столько пропавших без
вести в глубинах Вселенной! Каждому хотелось верить: возвращается кто-то из
своих.

Очень скоро все выяснилось, и туманные надежды сменились удивлением.
Слова "Земля", "Пито-Као", "Юрий Гагарин" и имена всех четырех посланцев
далекой планеты стали самыми популярными на Гаяне.

Нашлось столько желающих увидеть их лично, что Народному Совету пришлось
издать закон о ритуале встречи и программе пребывания землян на планете.
Было объявлено, что земляне совершат путешествие, что они уже дали свое
согласие, но и после этого более миллиона жителей отдаленных районов под
разными предлогами прилетело в Тиунэлу.

Для Юль неожиданной радостью явилось поручение Совета познакомиться с
экипажем "Юрия Гагарина" и руководить их прилетом...

Глава шестая

НА ОЗЕРЕ ЛЕЙ

На аэродроме Тиунэлы мы пробыли недолго. Юль беспокоилась, как бы нас не
утомили, но надо сказать, что гаянцы безукоризненно владели собой.

Вдали показался белый гравитомобиль, с изящным прозрачным верхом. Толпа
отступила, и мы догадались, что это за нами.

Вез нас веселый гаянец Рат. Он не без гордости говорил о машине:

- Это новинка, ани: я трудился над нею около двух лет. Внешне она
напоминает старые гравитомобили, но принцип управления - новый. Здесь, если
хотите, исполняются все ваши желания, - и почему-то повернулся ко мне: -
Заходите, уважаемый долгожитель, прошу вас...

- Послушай, Рат, почему и Юль, и ты называете меня долгожителем?

- Так у нас принято обращаться к тем, кому больше пяти-шести столетий...

- Черт возьми! - выругался я по-русски и продолжал по-гаянски: - Мне же
нет и пятидесяти, ани.

Рат изумленно посмотрел на меня, не смея сомневаться в правдивости моих
слов, но и с трудом веря.

- Полет оказался трудным? - сочувственно спросил он, глянув на мою
седину.

- Да нет, летели нормально...

Рат не нажимал кнопок, ничего не включал, не говорил, а машина взлетела и
на небольшой скорости Стала набирать высоту.

- Дьявольщина! - вполголоса произнес я, не найдя более достойного слова
для восхищения.

Рат, ни черта не понявший, вежливо спросил:

- Ты что-то сказал?

- Кем ты работаешь, ани?

- Главным конструктором универсальных транспортных машин индивидуального
пользования.

- Тогда объясни мне: где источник энергии для двигателя?

- Везде. У нас энергия передается на расстоянии, и вся планета покрыта
оболочкой единой энергетической системы, точно атмосферой.

- А сама энергия? - допытывался я.

- Мы добываем ее из вещества. Сперва пошли в ход горы и даже один хребет.
Но стало жалко и, кроме того, необходима сложная защита от вредных
излучений... Мы выбрали маленькую планету Миду- недалеко от нас.

- Планету?!.

- Да. Установили на ней автоматы, превращающие ее вещество в энергию,
направленно излучаемую на Гаяну... У нас же на второй луне, построенной
Лимом Роотом, имеется мощная приемная станция, она-то и включает эту энергию
в распределительную сеть. Так, незаметно, мы съедаем эту безжизненную
планету! - засмеялся Рат. - Но ее хватит на миллионы лет.

- Я все же не пойму, как ты управляешь ма-шиной?

- Мысленно. Она телепатически воспринимает мое желание и исполняет его.
Но если хочешь знать, - Рат повернулся ко мне и заговорил, все более
увлекаясь, - у моего гравитомобиля выявился большой недостаток: он привыкает
быстро к одному человеку и плохо слушается других...

- Ну это еще терпимо, - прервал я его.

- Чего же терпимого? - махнул рукой Рат. - Но я все же решу и эту задачу!
Сперва нужно полностью изучить характер машины, ее поведение в разных
условиях. Поэтому Народный Совет Гаяны разрешил выпустить пока лишь
небольшую серию. Хочешь побывать на экспериментальном заводе?

- Очень хочу!

- Когда тебе разрешат, я прилечу.

- А кто должен разрешить?

- Врач Ле. Вы сейчас будете жить на берегу озера Лей, в доме, специально
построенном для вас... Когда Ле убедится, что природа и климат Гаяны не
противопоказаны жителям Земли, тогда и посетим наш завод.

Светло-синее озеро Лей - искусственный курорт. Гористый северный берег
долго скрывал его от нас (мы летели на небольшой высоте), а потом сразу
увидели по его краям красивые санатории-бледно-розовые, бирюзовые,
нежно-голубые, золотистые, аквамариновые, ярко-синие и просто белые здания.

В небе над Леем кружились или висели в воздухе вертолеты, аэростаты,
миниатюрные дирижабли, грави-томобили; повыше санаторники выполняли на
авиэт-ках фигуры высшего пилотажа (возможно, прописанные им врачами?..).

Воздух оказался столь "населенным", что я не сразу заметил дирижабль, на
открытой площадке которого стояло несколько любителей острых ощущений.

Мы пролетали мимо как раз в тот момент, когда пышноволосая девушка (или
столетняя дама - разве на Гаяне угадаешь, да еще на расстоянии!) отчаянно
ринулась вниз.

- Упала! - вскрикнул я, хватаясь за подлокотники

- Прыгнула... - уточнил Рат.

Верно: тонкий эластичный трос извивался за девушкой. Вскоре трос
натянулся, а когда до воды осталось совсем немного и я был убежден, что
девушка врежется в группу купающихся, трос спружинил и, видимо, стал
накручиваться на барабан, скрытый в глубине дирижабля.

Скорость падения девушки замедлилась, она на секунду замерла над головами
пловцов и... стремительно помчалась вверх, где ее подхватили заботливые руки
веселых товарищей.

И почти следом за ней из воды пулей выскочил стройный юноша, с широким
поясом и плоским ранцем на спине, и вспрыгнул на площадку дирижабля!

- Это еще что за штука? - спросил я.

- Он надел на себя спортивный реактивный двигатель... Так можно взлететь
до тысячи метров, если захочешь.

- Не страшно?

- Гаянцы не боятся высоты.

- Но с тросом - это здорово! - сказал я. - Похоже на прыжки с штрабатом в
наших земных цирках...

Я еще долго мог бы любоваться этой воздухо-водо-земной жизнью, но нас
заметили все и кто в чем, вернее кто на чем, понеслись к нам.

Рат издал недовольный возглас и, круто развернув- шись, направил машину
вниз, в сторону бледно-голубой виллы, стоявшей поодаль в густой роще узких