Чтение 11–й страницы книги ~Вокруг Луны~

-- ничего уже не было. На следующий день в полночь нужно было ждать
"новоземелия" в то самое время, когда Луна вступит в фазу полнолуния.
Наверху ночное светило становилось все ближе и ближе к траектории снаряда,
так что встреча должна была произойти точно в назначенный срок. Весь черный
небосвод был испещрен множеством сверкающих точек, которые как будто
медленно передвигались, но. вследствие огромных расстояний, отделяющих их от
снаряда, относительная величина их не изменялась. Солнце и звезды видны были
так же, как и с Земли. Луна же хотя и казалась значительно крупнее, но в
сравнительно слабые подзорные трубы путешественников еще нельзя было
наблюдать деталей ее поверхности, ни топографического или геологического
строения.

Время протекало в непрерывных беседах. Говорили главным образом о Луне;
каждый высказывал все, что знал: Барбикен и Николь, как и всегда, делились
научными сведениями, а Мишель угощал их своими неистощимыми фантазиями.
Много толковали о самом снаряде, о его положении в пространстве и
направлении пути, о возможных случайностях, о необходимых предосторожностях,
которые следовало принять при падении на Луну.

Как-то раз во время завтрака один вопрос Мишеля о снаряде вызвал очень
любопытный ответ Барбикена, который стоит здесь привести.

Мишеля интересовало, что случилось бы со снарядом, если бы при
начальной скорости полета его остановило какое-либо препятствие.

-- Я не представляю себе,-- сказал председатель "Пушечного клуба",--
что могло бы остановить снаряд?

-- Ну все-таки предположим, что это случилось бы? -- Твое предположение
совершенно невероятно,-- ответил Барбикен.-- Разве что сила толчка оказалась
бы недостаточной; но в таком случае скорость снаряда стала бы снижаться
постепенно, а внезапной остановки все-таки произойти не могло.

-- Ну а если бы он столкнулся с каким-нибудь телом?

-- С каким же, например?

-- Да хоть с тем же огромным болидом, который мы встретили.

-- Тогда,-- сказал Николь,-- снаряд вместе со всеми нами разлетелся бы
на тысячу кусков.

-- Мало этого,-- добавил Барбикен,-- мы бы при этом заживо сгорели.

-- Сгорели! -- удивился Мишель.-- А жаль, что ничего подобного не
случилось: интересно было бы посмотреть.

-- Много бы ты увидел! -- отозвался Барбикен.-- Теперь известно, что
тепло есть особый вид движения; если ты нагреваешь воду, то есть сообщаешь
ей теплоту, это значит, что ты приводишь в движение частицы воды.

-- Подумайте! -- воскликнул Мишель.-- Вот остроумная теория.

-- И совершенно правильная, милый друг. Теплота -- это движение
молекул, то есть попросту движение мельчайших частиц тела. Если нажать
тормоз железнодорожного поезда, он остановится. А куда же при этом денется
движение? Движение превратится в теплоту, и тормоз нагреется. Почему
смазывают оси колес? Чтобы предотвратить нагрев, иначе произойдет потеря
движения, превращенного в тепло. Понимаешь?

-- Еще бы! -- воскликнул Мишель.-- Прекрасно понимаю! Значит, например,
если я очень долго бежал или плавал и с меня градом валит пот, почему я
останавливаюсь? Очень просто: мое движение превратилось в теплоту!

Шутка Мишеля заставила Барбикена улыбнуться. Затем он снова вернулся к
своей теории.

-- Таким образом, в случае столкновения нашего снаряда с каким-нибудь
телом случилось бы то же, что и с пулей, которая отскакивает горячей после
удара о металлическую пластину. Ее движение превращается в теплоту. Я
утверждаю, что если бы наше ядро столкнулось с болидом, резкое сокращение
его скорости вызвало бы такую температуру, что снаряд в одно мгновение не
только расплавился, а даже испарился бы.

-- А что же случилось бы, если бы Земля внезапно прекратила свое
поступательное движение? -- спросил Мишель.

-- Ее температура повысилась бы до такой степени, что наша планета
тотчас превратилась бы в пар.

-- Здорово,-- сказал Мишель,-- вот прекрасное средство покончить с
нашим миром и избавить людей от всех земных несчастий.

-- А если бы Земля упала на Солнце? -- спросил Николь.

-- По расчетам,-- ответил Барбикен,-- такое падение вызвало бы развитие
теплоты, равной теплоте сгорания тысячи шестисот шаров угля, по объему
равных земному шару.

-- Недурная порция тепла для Солнца,-- воскликнул Мишель.-- Обитатели
Урана и Нептуна вряд ли пожаловались бы на такую прибавку, ведь они, должно
быть, .замерзают от холода на своих планетах.

-- Итак, друзья мои,-- продолжал Барбикен,-- всякое резко прерванное
движение порождает теплоту. На основании этой теории можно допустить, что
солнечное тепло поддерживается множеством болидов, которые непрерывным
градом падают на поверхность Солнца. Вычислено даже, что...

-- Берегись, осторожнее,-- вставил Мишель,-- мы опять подходим к
цифрам.

-- Вычислено даже,-- продолжал невозмутимо Барбикен,-- что при ударе
каждого болида о поверхность Солнца развивается количество тепла, равное
теплу от сгорания четырех тысяч единиц каменного угля того же объема.

-- А какова теплота Солнца? -- спросил Мишель.

-- Если бы Солнце окружить слоем угля толщиной в двадцать семь
километров, то сгорание его дало бы теплоту, равную солнечной.

-- И эта теплота?..

-- Посредством этой теплоты можно бы в час вскипятить два миллиарда
девятьсот миллионов кубических мириаметров воды.

-- Почему же мы до сих пор не изжарились! -- воскликнул Мишель.

-- Потому что атмосфера, окружающая земной шар, поглощает четыре
десятых солнечного тепла. К тому же тепло, получаемое Землею, составляет не
более одной двухмиллиардной доли всего солнечного тепла.

-- Я вижу,-- сказал Мишель,-- что все к лучшему на этом свете и что эта
ваша атмосфера полезная штука, потому что она не только позволяет нам
дышать, но и мешает нам изжариться.

-- Да,-- сказал Николь,-- но на Луне, к несчастью, дело обстоит
по-другому.

-- Подумаешь! -- воскликнулнеунывающий Мишель.-- Если там есть жители,
они чем-то дышат. Если их уже нет, они, я надеюсь, оставили достаточно
кислорода на троих человек хотя бы где-нибудь в долинах, где он мог
скопиться благодаря своей тяжести. Ну что ж, мы не будем взбираться на горы,
вот и все!

С этими словами он встал и направился к окну смотреть на сиявший
ослепительным блеском лунный диск.

-- Черт возьми! -- воскликнул он.-- Здорово же там жарко!

-- Не говоря уже о том,-- прибавил Николь,-- что день на Луне длится
триста шестьдесят часов.

-- Но зато,-- пояснил Барбикен,-- и ночи там такие же длинные, а так
как тепло теряется в пространство от излучения, ночная температура Луны не
должна отличаться от температуры межпланетных пространств.

-- Теплое местечко, что и говорить! -- сказал Мишель.-- Ну что же, не
беда! Я бы хотел уже быть там! Эх, дорогие друзья, а ведь и впрямь забавно
иметь Землю вместо Луны, видеть, как она встает из-за горизонта, угадывать
очертания ее материков и говорить себе: "Вот тут Америка, а вон там Европа",
потом следить, как она меркнет в солнечных лучах. Кстати, Барбикен, могут ли
лунные жители наблюдать затмения?

-- Да, солнечные затмения могут,-- ответил Барбикен,-- когда центры
Солнца, Луны и Земли находятся на одной прямой линии и притом Земля стоит
между обоими светилами. Но эти затмения частичные, потому что Земля,
заслоняющая, как экран, солнечный диск, слишком мала и оставляет видимой
большую часть Солнца.

-- А почему же не может быть полного затмения? -- спросил Николь.--
Ведь теневой конус, отбрасываемый Землей, выходит далеко за пределы Луны!

-- Да, если не учитывать преломления лучей в земной атмосфере. И нет,
если мы будем иметь в виду это преломление. Обозначим дельтой прим
горизонтальный параллакс, а р прим видимый диаметр...

-- Ух,-- вздохнул Мишель,-- опять половина v плюс ноль в квадрате.
Говори, пожалуйста, так, чтобы тебя могли понять простые смертные, ходячая
ты алгебра!

-- Изволь! -- согласился Барбикен.-- Итак, говоря вульгарно, так как
среднее расстояние от Луны до Земли равно шестидесяти радиусам Земли, то
длина теневого конуса вследствие преломления сократится по крайней мере до
сорока двух радиусов. А поэтому во время затмений Луна оказывается за
пределами чисто теневого конуса и освещается не только периферийными, но и
центральными солнечными лучами.

-- Тогда почему же все-таки затмение происходит, раз, по-вашему, его
быть не должно? -- шутливо допытывался Мишель.

--Только потому, что эти солнечные лучи оказываются ослабленными
преломлением и большая их часть поглощается атмосферой, через которую они
проходят.

-- Такое объяснение меня вполне удовлетворяет,-- заявил Мишель.-- К
тому же мы все это проверим, когда окажемся на Луне. А теперь, Барбикен,
скажи мне, веришь ли ты, что Луна -- древняя планета?

-- Что за идея?

-- Представь,-- сказал Мишель с забавной важностью,-- мне тоже иногда
приходят в голову разные идеи.

-- Эта идея принадлежит не Мишелю,-- сказал Николь.

-- Ну и слава богу, значит, я плагиатор.

-- Ну конечно,-- ответил Николь.-- Если верить преданиям древних,
жители Аркадии, например, считали, что их предки жили в те времена, когда
Луна еще не была спутником Земли. На основании этого некоторые ученые
считали Луну кометой, чья орбита однажды приблизилась к Земле настолько, что
оказалась в сфере притяжения Земли.

-- Ну а что же в этой гипотезе соответствует истине? -- спросил Мишель.