роскоши, и хотя вы не проявили интереса, я все-таки скажу. Дело в том, что
это совсем не роскошь, к тому же не стоит ни цента, но мы сочли, что бассейн
окажется совсем не лишним во время будущих перелетов. Видите ли, в наших
топливных баках пять тысяч тонн воды, необходимой для двигателей корабля в
качестве рабочего вещества. И этой водой вполне можно воспользоваться. Бак
номер один сейчас на три четверти пуст, и мы не будем трогать его до конца
путешествия. Значит, завтра встретимся на пляже...
***
удивляться, с какой тщательностью отнеслись к такому откровенно
второстепенному делу.
протянувшаяся на треть окружности гигантского бака. И хотя противоположная
сторона бака находилась всего лишь в двадцати метрах, остроумно проецируемое
на нее изображение создавало иллюзию бесконечности. Волны несли любителей
серфинга к недостижимому берегу. За ними, на горизонте, распустив паруса,
мчался пассажирский клипер, в котором любой служащий бюро путешествий сразу
бы узнал "Тайпан", принадлежащий могущественной космо-морской корпорации
Тсунга. Полноту иллюзии завершали песок под ногами (он был слегка
намагничен, что удерживало его на отведенном месте) и пальмовая роща на краю
маленького пляжа, которая выглядела очень убедительно, пока к ней не
подходили вплотную. Жаркое тропическое солнце венчало идиллическую картину;
трудно было поверить, что за обшивкой корабля сияло настоящее Солнце, причем
вдвое ярче, чем на любом земном пляже. Проектировщик, в самом деле, для
столь ограниченного пространства потрудился на славу, и замечание Гринберга:
"Жаль, что нет морского прибоя", - было все-таки несправедливым.
Глава 14
Поиск
обоснованным он ни казался, пока ему не будет найдено объяснение. Время от
времени, однако, наблюдение может разрушить установившееся представление и
создать новое, но такое случается крайне редко. Гиганты, подобные Галилею
или Эйнштейну, рождаются не чаще раза в столетие, что, впрочем, оказывает
весьма благоприятное воздействие на спокойствие человечества.
открытие своего племянника, пока не сумеет объяснить его. Крюгеру все еще
казалось, что для логичного объяснения открытия потребуется божественное
вмешательство. Водя по щекам старой, но все еще отличной бритвой, ученый
думал, что Рольф, вероятнее всего, где-то напутал; если это так, обнаружить
ошибку не составит большого труда. К невероятному изумлению дяди Пауля, это
оказалось на удивление трудным. Анализ данных радиолокационного зондирования
уже стал разработанной в деталях и освоенной годами методикой, и все
эксперты, с которыми консультировался Пауль, после длительной задержки
давали один и тот же ответ. Причем неизменно спрашивали: "Откуда у вас эти
данные?"
фактом, и наступила пора браться за изучение научной литературы. Предстояла
колоссальная работа, так как доктор Крюгер не знал даже, с чего начать.
Несомненным было одно: прямая атака обречена на полную неудачу, как если бы
Рентген на другой день после открытия лучей, названных в его честь, принялся
за поиски их объяснения в физических журналах своей эпохи. Сведения, в
которых он нуждался, были получены лишь через несколько лет.
Крюгеру, таится где-то в недрах необъятной сокровищницы уже накопленных
научных знаний. Медленно, не спеша, он разработал программу автоматического
поиска, в задачу которого входило найти одно из тех вероятных объяснений,
которое соответствовало бы всем условиям поставленной задачи. Программа
должна была исключить объяснения, основанные на земных факторах, - их
количество исчислялось, несомненно, миллионами - и сконцентрировать внимание
лишь на внеземных. Выдающиеся научные заслуги доктора Крюгера влекли за
собой определенные преимущества, одним из которых было неограниченное
компьютерное время - это составляло часть гонорара, которую он всегда
требовал от организаций, прибегавших к его помощи. Поэтому, хотя поиск мог
оказаться очень дорогостоящим, ему не приходилось думать о плате.
завершился уже через два часа тридцать семь минут после начала, когда
компьютер наткнулся на ссылку номер 21456. Заглавия оказалось достаточно.
Пауль так разволновался, что его собственный робот-секретарь не узнал голос
хозяина, и тому пришлось еще раз повторить команду о полной распечатке.
рождения доктора Крюгера! - и когда глаза ученого пробежали по его странице,
он понял не только то, что его племянник совершенно прав, но и - что не
менее важно - как могло произойти подобное чудо. Должно быть, у редактора
журнала, изданного восемьдесят лет назад, было врожденное чувство юмора.
Статья, посвященная составу ядер отдаленных планет, вряд ли могла привлечь
внимание непосвященного читателя, но у этой статьи был поразительный
заголовок. Робот-секретарь мог бы объяснить Крюгеру, что когда-то эти слова
составляли часть знаменитой песни - впрочем, прямого отношения к делу это не
имело. К тому же Пауль Крюгер никогда не слышал про "Битлзов" и их
психоделические фантазии.
ЧАСТЬ II
ДОЛИНА ЧЕРНОГО СНЕГА
Глава 15
Рандеву
взглядом; по иронии судьбы, ее хвост, вытянувшийся уже на пятьдесят
миллионов километров под прямым углом к орбите кометы подобно вымпелу,
развевающемуся под порывами невидимого солнечного ветра, было куда лучше
наблюдать с Земли.
проснулся рано, после тяжелого сна. Он редко видел сны - или, по меньшей
мере, редко их помнил, - да и волнение нескольких захватывающих часов
оказало, несомненно, свое влияние. К тому же его взволновало последнее
сообщение от Каролины, в котором она спрашивала, известно ли ему что-нибудь
о Крисе. Флойд ответил радиограммой, где коротко извещал, что Крису даже не
пришло в голову сказать спасибо за помощь в назначении офицером на "Космос"
- космический корабль, родственный "Юниверс"; не исключено, Крису уже
надоело летать по маршруту Земля - Луна и он нашел где-то более
увлекательную работу.
нужным.
выслушать окончательный инструктаж капитана Смита. Ученым, разумеется,
никакого инструктажа не требовалось, но если они и испытывали
неудовольствие, то ребячьи эмоции исчезали, стоило только взглянуть на
фантастическое зрелище на главном видеоэкране. Казалось, "Юниверс" влетал не
в комету, а в туманность. Весь горизонт впереди представлял собой облако
туманной белой дымки - не сплошной, а испещренной темными сгустками,
пересеченной светящимися полосами, ярко пылающими струями и потоками огня,
исходящими из одной точки. При существовавшем увеличении ядро кометы едва
виднелось вдали как крошечное черное пятнышко, и тем не менее было очевидна,
что именно оно является источником всего, что происходило вокруг. - Через
три часа выключим двигатель, - объявил капитан Смит. - К этому моменту мы
окажемся всего в тысяче километров от ядра и скорость сближения будет
практически равна нулю. Произведем окончательные наблюдения и проверим место
высадки.
каюты, заранее проверят, все ли правильно закреплено и уложено. Короче
говоря, это будет похоже на Разворот, с той лишь разницей, что теперь мы
проведем в невесомости не два часа, а три дня. Тяготение кометы Галлея? Оно
ничтожно - меньше одного сантиметра в секунду за секунду - около одной
тысячной земного. Если проявите чудеса терпения, вам удастся заметить его,
но не больше. Потребуется пятнадцать секунд, чтобы опуститься на один метр.
находиться здесь, в наблюдательной рубке, в креслах с пристегнутыми ремнями.
В любом случае лучшее место для наблюдений именно тут, а на всю операцию
уйдет не больше часа. Мы будем пользоваться очень малой корректирующей
тягой, однако она может быть включена под любым углом, что способно повлиять
на вестибулярный аппарат. Капитан имел в виду космическую болезнь,
эквивалент земной морской болезни, но это слово с общего согласия было табу
на борту корабля. Однако несколько рук невольно потянулось под кресла,
проверяя, на месте ли печально известные пластиковые пакеты - на случай
срочной необходимости.
Флойду показалось, что он находится в самолете, пробивающемся сквозь легкую
облачность, а не на борту космического корабля, приближающегося к самой
знаменитой из комет. Ядро становилось больше, очертания его четче; оно было
уже не черной точкой, а эллипсом неправильной формы, потом стало маленьким,
покрытым оспинами островком, затерянным в космическом океане, и вдруг,
неожиданно, превратилось в настоящий мир.
Корнев Павел
Шилова Юлия
Перумов Ник
Акунин Борис
Андреев Николай
Херберт Фрэнк