Сразу по прибытии в Кейптаун состоится пресс-конференция. Будут видные
журналисты и другие влиятельные лица, сочувствующие движению
неоадвентизма. От вас ничего не потребуется - только ваше присутствие. Я
оглашу текст заявления, с которым вы можете сейчас ознакомиться...
проделка. Мы в открытом море...
Пятнадцать?
придем в Кейптаун. Текст заявления пойдет в газеты и на радио. Телевидение
тоже подготовлено. Весть о втором пришествии облетит христианский мир в
считанные минуты...
соображал Ур. Если бы не беспамятство, он знал бы это точно: чувство
времени никогда его не подводило. Но это же чутье подсказывало ему, что
сейчас не более семи часов утра. Вышел траулер, наверное, в восемь вечера.
Одиннадцать часов в море... Значит, пройдено чуть больше ста тридцати
миль... Теперь, мысленно проложив курс на Кейптаун, Ур знал место траулера
в океане. Если бы у него сейчас был блокнот, ах, если бы... Но есть еще
одна, хоть и слабая, но надежда. Если они близко и приемник у них настроен
максимально тонко, то сигнал вызова сможет дойти...
Себастиан. - Мы призовем верующих к справедливому перераспределению.
Бедность будет вознаграждена за свое долготерпение достатком. Неисчислимые
богатства, собранные за века католической церковью...
неузнаваемым, оно как бы затвердело, "схватилось", как схватывается
цементный раствор. По напряженному лбу бежала струйка пота. Толстые губы
побелели и были словно склеены.
качки, у горла стоял тошнотный ком, но теперь он ощутил еще и испуг. -
Уриэль! - крикнул он. - Что случилось?
Примите вот это,
кофе... Принести? - Шатаясь, Себастиан дошел до двери и, приотворив ее,
отдал кому-то распоряжение. Вернувшись на свое место, он с минуту смотрел
на Ура. Потом сказал тоном почти отеческим: - Ах, Уриэль, Уриэль... Вы,
право, ведете себя как ребенок... Какие-то крайности - то цирк, то
неосуществимые проекты... Зачем вам это? У вас даже нет приличного жилья,
вы ютитесь по каким-то углам, по чужим квартирам. Получаете жалованье,
извините, клерка, ездите в городском транспорте... У вас даже нет своего
автомобиля!
бортиками, на котором в специальных клетках стояли кофейник и чашки.
из толстостенных чашек. Кофе был хороший, ароматный. Где-то внизу стучал
двигатель.
Себастиан, - но на самом деле это не так, и вы поймете, что я - не более
как орудие вашей же судьбы. Вам, дорогой друг, предначертано будущее
великое, блистательное...
Что ж, придется ждать прибытия в Кейптаун... Пресс-конференция? Пусть...
Там-то я и заставлю выслушать меня..."
слушаете меня?
пакетик, а из него - сложенный лист настоящего пергамента. Английский
текст был набран крупным шрифтом, напоминающим средневековую первопечатную
латынь, вокруг шел орнамент тончайшей, искуснейшей работы, с золотым
тиснением.
послания?
Ну что ж, если угодно, это первая ваша энциклика, Уриэль. Видит бог, она
не уступает ватиканским ни по стилю, ни по оформлению. Признаться, -
добавил он доверительно, - все это обошлось мне в такую сумму, что только
успех нашего дела держит меня, так сказать, на плаву... Один фрахт этого
судна... Впрочем, ни к чему, - оборвал он самого себя. - Читайте.
страны. И видел неправедные богатства и горькую нищету, и слезы
человеческие, и горе от неразумия.
сказано в Апокалипсисе: церкви Ефесская и Смирнская, церкви Пергамская и
Фиатирская, церкви Сардийская, Филадельфийская и Лаодикийская в смуте и
раздоре.
веру во второе пришествие мое.
своей..."
дескать, я пришел и теперь все переверну кверху дном... А это что? Откуда
тут взялась моя подпись?
пальцев пергамент. - Если помните, летом, на Черном море, вы мне дали
автограф. Я же сказал: ни в чем мы не собираемся вас затруднять - хотя бы
и в росписи. Механизм полностью налажен и готов к действию. Дороги назад
нет. - Он поднялся. - Я рад, что вы проявляете разумный подход. Не хочу
утомлять вас. Если вы захотите поесть...
вчера захватили вместе со мной.
качку. Разрешите вас заверить, что Франсуа, как и его достойный дядюшка,
будет вам верным служителем.
мной? Отвечайте! Ну, живо!
Теперь и Ур услышал: топали ноги по железной палубе, доносились какие-то
крики. Что-то там, наверху, происходило. Себастиан быстро вышел из каюты,
но не успел притворить за собой дверь: Ур, метнувшись, навалился на дверь
плечом. Себастиан давил с той стороны и кричал, призывая кого-то на
помощь. Несколько секунд они боролись таким образом, потом Ур мощным
рывком отбросил противника. Себастиан растянулся в узком коридоре. Пока он
поднимался, вытаскивая из кармана пистолет, Ур в несколько прыжков достиг
трапа, ведущего на верхнюю палубу.
бросали судно вниз-вверх. Дико, по-волчьи завывал ветер; он был так
плотен, что можно было лечь на него грудью. Поток воды обрушился на
палубу, сбил Ура с ног. Он очутился бы за бортом, если б не успел
схватиться за штормовой леер - канат, протянутый вдоль палубы. Мелькнуло
рядом чье-то лицо с безумно вытаращенными глазами. На мостике человек в
черном мокром плаще орал, глядя куда-то вверх. Ур, вцепившись в леер,
поднял голову. Косматые бурые тучи плыли, гонимые ветром, их клочья словно
бы цеплялись за мачту, за низкую, косо срезанную трубу. С неба, из туч, в
сереньком свете утра опускалось прямо на судно серебристое "веретено".
верхней палубе люди. Человек в черном берете мелко крестился. Кто-то орал:
видел, как Себастиан, держась одной рукой за леер, другой нацелил на него
пистолет. И тут выскочил откуда-то Франсуа - Ур узнал его по соломенным
волосам, по родимому пятну на бледной щеке. В следующий миг Франсуа вышиб
из руки Себастиана пистолет и завопил срывающимся голосом:
вашей же пользы... Простите меня, мосье Ур!..
ноги, она поднималась, поднималась, но это была не очередная волна -
какая-то исполинская сила вытягивала судно из воды...
безумным голосом заорал, чтобы остановили двигатель. Оцепенев от ужаса,
команда траулера смотрела на невесть откуда взявшееся "веретено", которое
притянуло, вырвало судно из воды и теперь потащит его за собой на небо, на
Марс или еще дальше... Лязгая зубами, шепча давно забытые молитвы,
Маккефри Энн
Свержин Владимир
Курылев Олег
Сапковский Анджей
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей