Миляга. - Здесь есть какое-нибудь место для общих собраний? Церковь или
местный совет?
желтых куполов, возвышающихся среди деревьев, по форме напоминающих
кипарисы, но цвета берлинской лазури. Птицы взлетали с них в проясняющееся
небо, и их тени на улицах внизу были единственным проявлением движения во
всей округе.
куполам.
моей молодости там мы устраивали цирки.
Это был способ воскресить в своей памяти Доминион, из которого мы были
изгнаны.
говорить не пожелал.
окружающие его деревья стал очевиден. От земли до верхушки самого высокого
купола целых пять этажей. Птицы, совершившие один круг почета над
Кеспаратом, теперь снова усаживались на деревья, болтая словно птицы минах,
которые научились говорить по-японски. Внимание Миляги, ненадолго
привлеченное к этому зрелищу, снова вернулось на землю, когда он услышал,
как Пай сказал:
мистифа. Это были чернокожие люди в балахонах из некрашеной ткани, похожие
на пустынных кочевников. Часть складок своих одеяний они зажимали в зубах,
прикрывая нижнюю половину лица. Ни в их походке, ни в их одежде не было ни
одной детали, которая помогла бы угадать их пол. Но цель их была очевидна.
Они явно собирались прогнать непрошеных гостей и для этой цели несли с собой
тонкие серебряные прутья каждый около трех футов в длину.
Миляге, когда квартет приблизился на расстояние десяти футов.
вперед и заговорил. Говорил он не на английском, а на языке, в звуках
которого Миляга уловил тот же восточный оттенок, что и в щебетании местных
птиц. Может быть, они действительно говорили на языке своих хозяев?
Выражение лица ее было скорее удивленным, чем агрессивным. Послушав какое-то
время Пая она прошептала что-то человеку справа от нее, но в ответ он только
покачал головой. Пока Пай говорил, взвод продолжал мерным шагом приближаться
к нему, но когда Миляга услышал, как в монологе мистифа промелькнуло имя
Пай-о-па, женщина приказала им остановиться. Еще две закутанные вуали упали
вниз, открыв мужчин со столь же тонкими лицами, как и у их предводительницы.
У одного были небольшие усики, но семена сексуальной неоднозначности,
которые дали столь обильный урожай в Пае, были заметны и здесь. Без какого
бы то ни было приказа со стороны женщины ее спутник продемонстрировал и
второе проявление неоднозначности, на этот раз куда менее привлекательное.
Он разжал одну из рук, державших серебряную удочку, и его оружие затрепетало
на ветру, словно было сделано из шелка, а не из металла. Тогда он поднес ее
ко рту и принялся обматывать вокруг языка. Она никак не хотела умещаться во
рту и выпадала оттуда мягкими петлями, при этом продолжая сверкать, как
настоящий стальной клинок.
него Пай упал на колени и жестом указал Миляге и Хуззах, что им надо сделать
то же самое. Девочка бросила жалостливый взгляд на Милягу, ожидая от него
подтверждения. Он пожал плечами и кивнул. Они оба встали на колени, хотя, с
точки зрения Миляги, это было самое последнее положение, которое стоило
принимать перед взводом палачей.
ответ.
мистиф. В его тоне и позе не было ничего угрожающего, хотя ничто не
указывало и на доброжелательное отношение. Однако в самом факте диалога уже
заключалось некоторое утешение, и в какой-то момент разговора упала я
четвертая вуаль. Еще одна женщина, моложе предводительницы, но куда менее
любезная, вступила в разговор. Тон ее был резким и недовольным, и она
рассекла своим клинком воздух в нескольких дюймах от склоненной головы Пая.
Смертельная угроза, исходящая от этого оружия, не подлежала никакому
сомнению. Оно издало свистящий звук во время удара и загудело после, его
движение, несмотря на рябь, пробегающую по поверхности, было под абсолютным
контролем владельца. Когда она кончила говорить, предводительница квартета
жестом велела им встать. Пай повиновался, взглядом давая понять Миляге и
Хуззах, что они должны сделать то же самое.
один-два фокуса в легких.
отвечая на вопрос, он назвал двух своих спутников: Хуззах Апинг и Джон Фьюри
Захария. Последовал еще один короткий обмен репликами между членами
квартета, во время которого Пай выбрал момент для пояснения.
случаях я представляю для них опасность. Они собираются допросить меня. Это
единственная альтернатива немедленной казни.
сюда, я уж было подумал...
по-английски?
обратился к взводу. - Вы уже знаете мое имя, - сказал он. - Мы пришли сюда с
Пай-о-па, потому что думали, что найдем здесь друзей. Мы не шпионы. Мы не
убийцы.
самого Пятого Доминиона. И с самого начала нашего путешествия Пай мечтал о
том, как он вновь увидит свой народ. Вы понимаете? Вы и есть та самая мечта,
навстречу которой Пай так долго шел.
Кеспарат, и мы здесь только посетители. Но я хочу, чтобы вы поняли одну
очень важную вещь. - Он перевел взгляд на женщину, клинок которой чуть не
снес Паю голову. - Пай - мой друг, - сказал он. - И я буду защищать моего
друга до последней капли крови.
прекрати.
оглядывая абсолютно бесстрастные лица четверки. - Что с ними такое
приключилось?
засылал сюда шпионов. Репрессии. Похищения. Забирали детей, а отдавали
головы.
меня, - сказал он, обращаясь ко всем Эвретемекам. - Я просто хотел высказать
свое мнение.
мне несколько часов, и я смогу убедить их в нашей искренности.
можем подождать тут, пока ты выяснишь все проблемы.
благоразумным.
предлагают. И это не предмет для обсуждения.
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Орлов Алекс
Конан-Дойль Артур
Прозоров Александр
Грабб Джеф