по нищенской жизни?
военные забрали все в свои руки.
равняться по Тони. Ты не Тони, не Арни О'Хэйр и не Хьюго Фабермахер. И, с
другой стороны, они не могут того, что можешь ты. За десять лет я ни разу
не спорила с твоими решениями относительно твоей карьеры. Но на этот раз я
буду протестовать, потому что это больше, чем твоя карьера, это наша с
тобой жизнь. Прошу тебя, - умоляюще, но настойчиво добавила она, -
попробуй поработать у Фокса хоть полгода, и, если ты все-таки будешь
чувствовать себя несчастным, тогда делай что угодно - бери консультации,
поступай на любую работу, иди в армию или во флот, мне все равно.
сказал он. - И я повторяю: я уверен, что вся эта затея обречена на провал.
Как же ты можешь требовать, чтобы я выбросил шесть месяцев псу под хвост?
понимал, что ему следует уйти из Американской компании, но перспектива
работы над атомной энергией казалась ему бессмысленной и безнадежной.
Потом он снова подумал о деньгах, и весь план показался ему глупым.
сейчас в голове такая каша.
и чужим.
ней. Когда-то давно он мог выплакаться, зарывшись лицом в ее колени, но
сейчас это уже не облегчило бы его. Он весь словно окаменел, и только
где-то глубоко внутри у него еще теплилось желание ее любви. Но и этого
было достаточно, чтобы он приник к ней и долго не выпускал ее из своих
объятий, и внутренний холод стал постепенно исчезать.
он услышал голоса Джоди и Сабины. Она готовила в столовой завтрак и
собирала Джоди в школу. Эрик повернулся на другой бок и положил голову на
подушку Сабины, еще хранившую ее теплоту и слабый запах ее кожи. Он обвел
взглядом спальню и увидел, что Сабина еще не успела одеться, должно быть,
она еще в халате. Эрик сбросил с себя одеяло, накинул легкий халат и
подошел к телефону. Чувствуя какое-то стеснение в груди, он позвонил в
канцелярию и сказал, что придет сегодня попозже.
в кровать. Закинув руки за голову, он вытянулся на спине и широко
раскрытыми глазами уставился в потолок. Немного погодя он услышал, что
Джоди прощается с Сабиной, затем хлопнула входная дверь, и через минуту
Сабина вошла в спальню. Думая, что Эрик спит, она тихонько присела к
туалетному столику и стала расчесывать волосы. Эрик приподнялся на локте,
следя за знакомыми движениями ее рук и тела.
Хьюго. Ты звонил на службу?
а потому, что я хочу повидаться с Фоксом.
нашу Алису. Все равно ее придется рассчитать. Ты можешь найти ей другое
место?
халат.
проекта применения атомной энергии выйдет какой-нибудь толк?
пустоты, овладевавшее им, как только он думал о своем будущем. - Я не верю
в него. Я ни во что не верю. Только в тебя.
пространстве у него еще был маленький теплый островок. Он благодарно
улыбнулся Сабине.
усыпанной гравием дорожке к зданию физического факультета. Когда-то давно
он проходил тут каждый день; этот короткий путь через лужайку был связан с
воспоминанием о свежих ранних утрах, и даже теперь, спустя много лет, Эрик
помнил, как выглядела эта дорожка в разные времена года и как менялся ее
вид в зависимости от владевших им в ту пору настроений. Бывали дни, когда
он, молодой аспирант, пробегал по ней, ничего не видя вокруг, торопясь
поскорее сесть за работу; бывали и такие времена, когда он медленно плелся
по этой дорожке, зная, что рушатся все его надежды, связанные с окончанием
опыта, и с тоскою думая о предстоящем дне. Закончив работу с Хэвилендом,
Эрик был твердо уверен, что отныне ему придется бывать в этом здании
только в качестве посетителя; так оно и было, когда он служил в
Американской машиностроительной компании и приходил на факультет за
консультацией; он держался в этих стенах несколько свысока, сознавая, что
завоевал себе прочное место в другом, гораздо более жизнедеятельном и
сложном мире. И вот теперь, спустя почти десять лет, он снова вернулся
сюда, и снова ему предстоит ежедневно проделывать знакомый путь через
парк. Ему казалось, что он начинает жизнь сначала, почти ничего не
приобретя за все эти долгие годы. Его не радовало это возвращение к
прошлому, у него было такое ощущение, словно он надевает старое, много лет
провисевшее в шкафу пальто, утратившее почти всякую форму и пропитанное
старыми запахами, воспоминаниями о прошлых, давным-давно забытых
переживаниях, событиях, надеждах и разочарованиях.
казалось, находился в движении, словно еще вихрясь вслед за стремительно
пробежавшими по коридору людьми. В тишине как будто еще звучало замирающее
эхо их взволнованных голосов. Возле лифтов громоздились ящики с каким-то
новым оборудованием, связки стальных стержней для металлических
конструкций и целые штабеля стеклянных трубок в шесть футов длиною.
Университетские служители, которые должны были разносить все это по
лабораториям, очевидно, были сейчас заняты чем-то другим; физики, для
которых предназначалось это оборудование, делали какую-то другую работу,
но Эрик ощущал их присутствие и их деятельность. Здание было наполнено
смутным гулом. Эрику казалось, что в этом хорошо знакомом ему мире все
часы стали тикать с лихорадочной быстротой, и от этого мгновенно изменился
ритм здешней жизни.
руководителю.
жест означал полную капитуляцию - все годы, проведенные в Кемберлендском
университете, годы неистово напряженной и бессмысленной работы у Тернбала
Эрик как будто собрал в большую серую кучу и отбросил куда-то в угол. -
Что я должен делать и когда мне приступать к работе?
Фокс заранее знал все, что может сказать ему Эрик, и глядел на него молча,
без участия, без жалости и без всякой насмешки. Потом он встал, пожал ему
руку, и впервые в этом движении Эрик почувствовал сердечность, которой
Фокс никогда раньше к нему не проявлял.
Эрика. - Своим возвращением вы оказываете мне большую услугу. - Он
рассеянно оглянулся, и в его взгляде мелькнула какая-то неуверенность,
которой Эрик раньше за ним не знал. - Тут все пошло несколько вразброд, и
мне необходим помощник. Как же отнеслись к вашему уходу там, на вашей
прежней работе?
согласия, Эрика захлестнули бег времени, война, срочные задания и огромная
ответственность.
Трубников Александр
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Андреев Николай
Березин Федор
Сертаков Виталий