жественный час, когда, быть может, решается на небесах судьба твоей зем-
ной любви? О! Мой благородный сын, в коем предвечный сохранил все добро-
детели, вопреки испытаниям, ниспосланным твоей прежней вере! Сын мой,
молившийся верховному владыке на коленях, подобно юному ангелу, рядом со
мной у могилы матери! Неужели ты и сегодня не вознесешь к нему своего
голоса, дабы мой не звучал напрасно?
ся по форме и догматам, то души наши всегда сходятся на одном извечном
божественном принципе. Вы служите богу премудрому, милосердному, идеалу
совершенства, познания и добра, - ему я никогда не переставал покло-
няться. О Иисусе Христе, распятый за нас! - произнес он, становясь перед
распятием на колени рядом с отцом. - Ты, коему люди поклоняются как Сло-
ву и перед коим я благоговею, как перед самым благородным и чистым про-
явлением всеобъемлющей любви среди нас! Услышь мою молитву, ты, чья
мысль вечно живет в боге и в нас! Благослови влечения и честные намере-
ния! Пожалей торжествующую развращенность и поддержи борющуюся невин-
ность! Предаю счастье свое в руки божий. О господь милосердный! Да нап-
равит и оживит твоя воля сердца, не знающие другой силы, кроме твоей, и
иного утешения, кроме пребывания твоего и примера твоих деяний на зем-
ле!"
ло, дав проводнику ложные указания, что было необходимо для успеха заду-
манного ею плана, повернула влево по знакомой дороге, - она раза два
сопровождала баронессу Амелию в замок, расположенный по соседству с ма-
леньким городком Таусом. Замок этот был самым отдаленным пунктом, где
она имела случай побывать за время своих редких выездов из Ризенбурга.
Естественно, что местность эта и проходящие по ней дороги всплыли в ее
памяти, как только она задумала и поспешно осуществила смелый план
бегства. Ей вспомнилось, что хозяйка замка, гуляя с ней по террасе и
указывая на красоты широко расстилавшегося перед глазами пейзажа, сказа-
ла:
дите, за горизонтом, сходится с трактом, идущим на юг, - по ней мы ездим
в Вену.
лудится и через некоторое время попадет на дорогу, по которой она прие-
хала в Чехию. Она добралась до знакомого ей замка Бьела, прошла мимо
парка и, невзирая на темноту, без труда нашла обсаженную деревьями доро-
гу. И вот еще до рассвета она очутилась почти в трех милях, считая по
прямой, от того места, которое ей хотелось оставить как можно дальше по-
зади. Молодая, крепкая, привыкшая с детства к большим переходам пешком,
к тому же побуждаемая отважной волей, она встретила зарю, не ощущая осо-
бой усталости. Небо было безоблачно, дорога суха и покрыта мягким пес-
ком, приятным для ходьбы. Непривычная для Консуэло скачка верхом нес-
колько утомила ее, но известно, что ходьба в таком случае лучше отдыха,
а у сильных, энергичных людей одна усталость заставляет забывать о дру-
гой.
испугалась одиночества. Впотьмах она чувствовала себя так спокойно; дер-
жась все время настороже, она была уверена, что в случае погони успеет
вовремя спрятаться. При дневном же свете, чтобы не идти долго по откры-
тому месту, она решила свернуть с прежней дороги, тем более что вскоре
вдали показались группы людей, разбросанных точно черные точки по белею-
щему среди еще темных полей тракту. На таком близком расстоянии от Ри-
зенбурга она рисковала быть узнанной первым встречным и потому перешла
на тропинку, которая, пересекая под прямым углом петлю, образованную до-
рогой в обход скалы, казалось ей, сокращала путь. По этой тропинке она
прошла, никого не встретив, еще с час и очутилась в лесистой местности,
где, как она надеялась, могла легко скрыться от людских взоров.
восемь-десять, я могла бы спокойно выйти на большую дорогу и при первом
удобном случае нанять экипаж и лошадей".
кошелек, чтобы сосчитать, сколько же у нее осталось для предстоящего ей
длинного и трудного пути, после того как она щедро вознаградила провод-
ника, вывезшего ее из Ризенбурга. Пока у нее еще не было времени об этом
подумать, да и вряд ли она вообще решилась бы на столь рискованный по-
бег, будь она более осторожна. Но каковы же были ее удивление и ужас,
когда кошелек оказался гораздо более легким, чем она предполагала. В
спешке она, видно, захватила не больше половины имевшихся у нее денег
или же впотьмах дала проводнику вместо серебряных золотые монеты, а воз-
можно, что, открыв кошелек для уплаты проводнику, она выронила часть
своего достояния на пыльную дорогу, - как бы то ни было, но, пересчитав
не раз и не два свои скудные средства, она поняла, что весь путь до Вены
ей придется проделать пешком.
(она нисколько ее не боялась), а изза опасностей, подстерегающих молодую
женщину во время столь долгого путешествия пешком. Страх, до этого вре-
мени подавляемый мыслью о том, что она вотвот избавится от всех случай-
ностей большой дороги, сев в экипаж, теперь заговорил в ней с большей
силой, чем раньше, когда она находилась в возбужденном состоянии. И вот
впервые в жизни, словно пораженная ужасом, рожденным несчастьем и сла-
бостью, она быстро зашагала вперед, выбирая самые густые перелески, что-
бы укрыться там в случае нападения.
что уже идет не по проторенной тропинке, а просто пробирается наугад по
лесу, становившемуся все гуще и пустыннее. Если это мрачное уединение и
успокаивало ее в некоторых отношениях, то, с другой стороны, она была
совсем не уверена, что идет по правильному пути, а не возвращается назад
и не приближается, неведомо для себя, к замку Исполинов. Андзолето ведь,
пожалуй, еще там - какое-нибудь подозрение, какая-нибудь случайность,
желание отомстить Альберту могли удержать его в замке. Да разве и самого
Альберта не надо было опасаться в первые минуты смятения и отчаяния?
Консуэло была убеждена, что он подчинится ее решению, но, появись она в
окрестностях замка и услышь молодой граф о том, что ее можно догнать и
вернуть обратно, разве он не примчался бы, чтобы своими мольбами до-
биться ее возвращения? И позволительно ли, в случае если б ее неудавшая-
ся попытка бежать стала широко известна, сделать посмешищем и благород-
ного человека, и его семью, и самое себя? К тому же через несколько дней
Андзолето мог возвратиться, а это возродило бы затруднения и опасности,
только что устраненные ее отважным, великодушным поступком. Нет, лучше
все претерпеть, всему подвергнуться, чем возвращаться в Ризенбург!
его, она остановилась в укромном, таинственном месте, где среди скал,
под сенью старых деревьев, пробивался ручеек. Все вокруг было словно вы-
топтано лапами каких-то животных. Но были ли то окрестные стада или лес-
ные звери, которые приходили порой пить из этого источника, скрытого
среди чащи, Консуэло не могла решить. Она подошла к ручью, стала на ко-
лени на влажные камни и напилась студеной чистой воды, обманув этим го-
лод, уже дававший себя чувствовать; затем, продолжая стоять на коленях,
она призадумалась над своим положением.
зала она себе. - Как! Да может ли быть, чтобы дочь моей матери до того
изнежилась от приятной жизни, что не в состоянии перенести солнечного
жара, голода, усталости, опасности? Я так мечтала о бедности и свободе,
когда была окружена этим угнетающим благосостоянием, так жаждала изба-
виться от него! И вот я прихожу в ужас на первых же порах! Разве не моя
прирожденная профессия "нестись вперед, страдать, дерзать"? Что измени-
лось во мне с тех пор, как мы с милой мамой, еще до зари, частенько ша-
гали натощак, подкрепляя силы водой из маленьких придорожных источников?
Вот как, красавица Zingarella? Мы можем только распевать в театрах,
спать на пуху да путешествовать в каретах? Да разве мы с матерью боялись
чего-либо? Не говаривала ли она мне при встрече с подозрительными
людьми: "Ничего не бойся - беднякам ничто не угрожает, нищие не воюют
между собой". В то время она была еще молода и красива, а приходилось ли
мне когда-либо видеть, чтобы ее оскорбляли прохожие? Злейшие из людей
щадят беззащитных. Как же иначе могли бы существовать бедные девушки,
нищенки, бродящие по дорогам, не имея иного покровителя, кроме бога? Не-
ужели я вроде тех девиц, что не смеют сделать шагу из дома, не вообра-
зив, что весь мир, опьяненный их прелестями, бросится их преследовать?
Неужели, если женщина идет одна по общей для всех земле, это значит, что
она неизбежно будет опозорена и утратит честь только из-за того, что у
нее нет средств окружить себя стражами? Вот ведь моя мать - она была
сильна, как мужчина; она, точно лев, защищала бы себя. А я разве не могу
быть такой же мужественной и сильной? Ведь в моих жилах течет добрая
плебейская кровь! Разве нельзя покончить с жизнью, если тебе грозит по-
терять нечто более ценное, чем жизнь? Да и, кроме того, я иду пока по
местам спокойным, где жители кротки и милосердны, а когда попаду в неиз-
вестные края, то лишь при особом невезении мне не встретится в минуту
опасности одно из тех простых, великодушных созданий, каких господь по-
сылает всюду, чтобы они служили провидением для слабых и угнетенных! Ну,
будем же мужественны! Сегодня, во всяком случае, мне придется бороться
только с голодом. Обойдусь без хлеба и никуда не зайду до вечера, пока
совсем не стемнеет и я не буду далеко, далеко... Голод знаком мне, и я
умею переносить его, несмотря на чревоугодие, к которому хотели приучить
меня в Ризенбурге. День ведь быстро проходит. Когда наступит жара, а но-
Лукин Евгений
Панов Вадим
Лукин Евгений
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Сертаков Виталий