Чтение 101–й страницы книги ~Колдун и кристалл~

Он смотрел на них, уже не улыбаясь.

- Но вот что вы должны знать: у Джона Фарсона есть талисман, который
светится в его шатре... иногда перед битвой, иногда перед крупными
передвижениями войск, иногда перед принятием важных решений. И светится он
розовым.

- Может, у него электрическая лампочка, которую он накрывает розовым
шарфом, когда молится? - Катберт смущенно оглядел своих друзей. - Я не
шучу. Некоторые так делают.

- Возможно, - согласился отец Роланда. - Может, дело только в этом. А
может, и нет. Потому что, как вам известно не хуже меня, он продолжает бить
нас, продолжает от нас ускользать, продолжает появляться там, где мы ждем
его меньше всего. Если магия в нем, а талисман тут ни при чем... да помогут
боги Альянсу.

- Мы будем искать его, если нужно, - ответил Роланд. - но Фарсон на
севере и западе. Мы же едем на восток, - как будто его отец этого не знал.

- Если это шар Радуги, - ответил Стивен, - он может быть где угодно...
на востоке и юге с той же легкостью, что и на западе. Видите ли, он не
может постоянно держать шар при себе. Как бы он этого ни хотел. Никто не
может.

- Почему?

- Потому что они живые и голодные. Сначала человек использует шар,
потом шар - человека. Если такой шар есть у Фарсона, он будет держать его
подальше от себя, призывая лишь в те моменты, когда шар действительно
необходим. Он понимает, какой это риск - потерять шар, но также понимает и
другое: что может случиться, если держать его при себе слишком долго.

У всех троих на языке вертелся один и тот же вопрос. Двое не могли его
задать из уважения к Стивену Дискейну, Роланд - мог и задал:

- Ты это серьезно, отец? Это не шутка?

- Я отсылаю вас в дальние края в таком возрасте, когда большинство
ваших сверстников не может уснуть, если мать не поцелует их и не пожелает
доброй ночи, - ответил Стивен. - Я надеюсь увидеть вас живыми и
здоровыми... Меджис - очаровательное тихое место, я, во всяком случае,
помню его таким... но гарантировать ничего не могу. Такая сейчас жизнь, что
ни в чем нельзя быть уверенным на все сто процентов. И я не стал бы
посылать вас в дорогу с побасенкой. Я удивлен, что у тебя возникли такие
мысли.

- Прошу меня извинить, - ответил Роланд. Между ним и отцом
установилось хрупкое перемирие, ему не хотелось нарушать его. К тому же он
рвался в путь. И Быстрый нетерпеливо перебирал копытами.

- Не думаю, что вы наткнетесь на магический кристалл Мейрлина... но я
не думал, что мне придется посылать вас, четырнадцатилетних, на край земли.
Здесь приложила руку ка, а при вмешательстве ка возможно все.

Медленно, очень медленно Стивен снял шляпу, отступил на шаг,
поклонился им:

- Идите с миром, мальчики. И возвращайтесь живыми.

- Долгих дней и приятных ночей, сэй, - ответил Ален.

- Удачи, - ответил Катберт.

- Я тебя люблю, - ответил Роланд.

Стивен кивнул.

- Спасибо, сэй... Я тоже люблю тебя. Мои благословения, мальчики. -
Последнюю фразу он произнес громко, и два других мужчины, Роберт Оллгуд и
Кристофер Джонс, известный в молодости как Огненный Крис, также
благословили их.

Мальчики вскочили на лошадей и двинулись к Великому Тракту. Роланд
вскинул голову, и увиденное заставило его забыть о Колдовской радуге. Его
мать выглядывала из окна своей спальни: бледный овал лица в окружении серых
камней западного крыла дворца. Слезы текли у нее по щекам, но она
улыбнулась и помахала рукой, прощаясь с ним. Из всех троих увидел ее только
Роланд. Но не помахал в ответ.

- Роланд! - Локоть ткнулся ему в ребра, достаточно сильно, чтобы
отогнать воспоминания и вернуть его в настоящее. Локоть Катберта. - Делай
хоть что-нибудь, если у тебя есть на то желание! И давай поскорее уйдем из
этого склепа. Я продрог до костей!

Роланд прижался губами к уху Алена:

- Будь готов помогать мне.

Ален кивнул. Роланд повернулся к Сюзан:

- После того как мы первый раз были ан-тет, ты пошла к ручью в роще.

- Да.

- Ты срезала прядь волос.

- Да. - Все тот же сонный голос. - Срезала.

- Ты хотела срезать их все?

- Да, до последнего волоска.

- Ты знаешь, кто велел тебе срезать волосы?

Долгая пауза.

Роланд уже собрался обратиться к Алену, когда Сюзан заговорила:

- Риа. - Вновь пауза. - Я не позволила ей сунуть руку куда не следует.

- Да, но что случилось потом? Что случилось, когда ты стояла на
крыльце?

- Кое-что случилось и раньше.

- Что?

- Я принесла ей дрова. - И Сюзан замолчала. Роланд посмотрел на
Катберта - тот пожал плечами. Ален всплеснул руками. Роланд вновь подумал о
том, чтобы уступить ему право задавать вопросы, но решил, что еще не время.

- Сейчас не будем говорить о дровах и о том, что произошло раньше.
Возможно, мы поговорим об этом позже, но не сейчас. Что произошло, когда ты
уходила? Что она сказала тебе насчет волос?

- Нашептала в ухо. И у нее был Иисус-Человек.

- Прошептала что?

- Я не знаю. Эта часть - розовая.

Вот тут Роланд кивнул Алену. Юноша, прикусив губу, выступил вперед. На
его лице отражался испуг, но когда он взял руки Сюзан в свои, голос его
зазвучал ровно и успокаивающе.

- Сюзан? Я - Ален Джонс. Ты меня знаешь?

- Да... ты еще и Ричард Стокуорт.

- Что прошептала Риа тебе на ухо? Она нахмурилась, брови сошлись у
переносицы:

- Не вижу. Все розовое.

- Тебе не надо видеть. Видеть мы тебя не просим. Закрой глаза, чтобы
ты совсем не могла видеть.

- Они закрыты, - ответила Сюзан тоном капризного ребенка.

Она испугана, подумал Роланд. Хотел остановить Алена, разбудить Сюзан,
но сдержался.

- Те глаза, что внутри. Те, что выглядывают из памяти. Закрой их,
Сюзан. Закрой ради памяти твоего отца и скажи мне не то, что ты видишь, а
что слышишь. Скажи мне, что она сказала.

Тут глаза на лице открылись, в то время как закрылись другие глаза, в
ее памяти. Она смотрела на Роланда, сквозь Роланда, глазами древней статуи.
Роланд едва сумел подавить крик.

- Ты стояла у порога, Сюзан? - спросил Ален.

- Да, Мы обе стояли.

- Вернись туда вновь.

- Да. - Сонный голос. Слабый, но четкий. - Даже с закрытыми глазами я
могу видеть свет луны. Она большая, как грейпфрут.

Это грейпфрут вспомнились Роланду слова отца. Я имею в виду розовый.

- И что ты слышишь? Что она говорит?

- Нет, говорю я. - Вновь капризные интонации.

- Сначала говорю я, Ален. Я говорю: "Наши дела закончены?" А она
отвечает: "Ну, пожалуй, осталась разве что самая малость". А потом...
потом...

Ален сжал ее руки, воспользовавшись своим даром, посылая его на помощь
Сюзан. Она попыталась вырваться, но он ее не отпустил.

- Что? Что потом?

- У нее маленький серебряный медальон.

- Да?

- Она наклоняется ближе и спрашивает, слышу ли я ее. Я чувствую ее
дыхание. От нее воняет чесноком. И какой-то другой гадостью. - Лицо Сюзан
перекосило от отвращения. Я говорю, что слышу ее. Теперь я могу видеть. Я
вижу серебряный медальон.

- Очень хорошо, Сюзан. Что еще ты видишь?

- Риа. Выглядит она, как череп в лунном свете. Череп с волосами.

- О боги, - прошептал Катберт, обхватив себя руками.

- Она говорит, что я должна слушать. Я говорю, что слушаю. Она
говорит, что я должна выполнять ее указания. Я говорю, что буду выполнять
ее указания. Она говорит: "Да, так и надо, будь хорошей девочкой". Она
гладит мои волосы. Все время. Мою косу. - Рука Сюзан медленно, как у
лунатика, поднялась (вместе с рукой Алена, который ее не отпускал),
коснулась белокурых волос. - А потом она говорит мне, что я должна сделать
после того, как потеряю девственность. "Подожди, - говорит она, - пока он
заснет рядом с тобой, а потом срежь волосы со своей головы. Все до единого.
До самой кожи".

Юноши в ужасе смотрели на Сюзан, потому что заговорила она визгливым
голосом ведьмы с Кооса. Даже лицом, за исключением широко раскрытых, ничего
не видящих глаз, она стала похожа на старую каргу.

- Срежь их все, девочка, каждый похотливый волосок, и вернись к нему
такой же лысой, как вышла из чрева матери! Посмотрим, понравишься ли ты ему
такая!

Сюзан замолчала. Ален повернулся к Роланду. Его лицо побледнело как
полотно. Губы дрожали, но он крепко держал Сюзан за руки.