было выбрано для города Китса и многих других вещей, столь же светлых и
прекрасных. Местные жители говорят, что сейчас в нем обитают безголовые
призраки.
пистолет в ее руке, прикусил язык.
полковник Кассад.
выходят на балкон, но попасть в них можно только по этой лестнице. В
случае чего защитить их будет легко, и они вполне... чисты.
все же нападет, у нас не будет возможности бежать?
вещи, он взялся за ручку куба Мебиуса, поджидая отца Хойта. - Кассад прав.
Нам надо где-то устроиться на ночь. По крайней мере, уйдем из этой
комнаты. Здесь воняет смертью.
последней бутылки Силена и черствого кекса, сохраненного Солом
Вайнтраубом, чтобы отметить их последнюю совместную трапезу. Для кекса
Рахиль была слишком мала, но молоку отдала должное и, перевернувшись на
животик, мгновенно уснула на своем матрасике.
скотча.
незабвенный Глас Куста Мастин говорил нашему другу Консулу, что его
секретное оружие - это уже знакомый нам изящный кораблик, стоящий сейчас в
космопорте Китса? Вызовите его. Ваше Консульство. И у вас будет
фортепьяно.
защиту.
строя. Корабли ВКС используют узкие пучки. Как, по-вашему, он его вызовет?
будь я среди нескольких тысяч обитателей личных космических кораблей -
нескольких тысяч на всю эту треклятую Сеть... я бы непременно
позаботилась, чтобы в случае необходимости его можно было вызвать. Эта
планета слишком примитивна, чтобы полагаться на ее коммуникационную сеть,
ионосфера не годится ни к черту, а когда начинается какая-нибудь
заварушка, первым делом сбивают спутники связи... Я бы связывалась со
своим кораблем по мультилинии.
мультилинии. Но говорят, что Бродяги - могут.
металлическим ударом.
смерти" и, выключив тактическим комлогом лучевое ограждение, исчез на
лестнице.
Силен. - Теперь, здесь господствует Марс.
появиться... здесь.
следы бойни...
возразил Консул. - Никому не хочется встречаться с Бродягами. А ССО
окончательно вышли из-под контроля. И следы вполне могут оказаться делом
их рук.
за действительное. Наши отсутствующие ход зева, жившие там, внизу, теперь
украшают своими телами стальное дерево Шрайка. На котором вскорости
окажемся и мы.
меня?
Включив лучевое ограждение, он повернулся к своим спутникам,
расположившимся на ящиках и кусках пенолита.
предвестниками - влетели через разбитые стеклянные двери в зал и как раз
завершали пиршество.
неторопливо есть. Комнату освещал единственный фонарь, захваченный на
ветровозе, и в дальних от балконной двери углах по стенам начали
взбираться тени.
историю. - И полковник взглянул на Консула.
"7", облизал сухие губы:
выражаться простым числом. Нас было семеро. После... исчезновения Мастина
осталось шесть. Теперь мы идем на смерть без всякой надежды на то, что
наше последнее желание будет исполнено.
воле.
этого достаточно?
шестеро паломников, нас тут целая армия! Вот вам Хойт с его крестоформом,
содержащим в себе дух Поля Дюре. Наш "получувствующий" эрг вот в этом
ящичке. Полковник Кассад, вспоминающий Монету. Госпожа Брон, если верить
ее рассказу, несущая в себе не только нерожденного ребенка, но и покойного
поэта-романтика. Наш ученый с младенцем, которым была когда-то его дочь.
Ваш покорный слуга - со своей музой. Консул, тоже прихвативший в этот
безумный поход хрен знает какой багаж. Бог мой, братцы, да наша компания
должна была получить обалденную скидку!
в крестоформе должно как-то повлиять на нашу численность и прибавить к
шести желанную единицу. Настанет утро, мы укрепимся в нашей вере...
темнеющее вечернее небо внезапно озарили яркие сполохи.
там беззвучно вспыхивали ослепительно-белые клубки термоядерных взрывов и
тут же начинали стремительно распухать, словно круги, разбегающиеся по
поверхности лазурного озера; яркие звездочки сдетонировавших фугасов
выбрасывали голубые, желтые и алые нити и, закрутившись спиралью,
сжимались в точку, как цветы, закрывающиеся на ночь; гигантские "адские
плети" молниями рассекали небо и, словно чудовищные косы длиной в
несколько световых часов, срезали все на своем пути, пока не натыкались на
разрывавшие вакуум защитные сингулярности; мерцающие силовые экраны
вздрагивали и гасли под напором громадных потоков энергии, чтобы появиться
вновь несколько наносекунд спустя. И, словно следы алмаза на синем стекле,