отвратительно тебе. Они предали твое дело, глупый и самовлюбленный
король, твой сын, надругавшийся над собственной плотью, и твой правнук,
и они стоят здесь, утверждая, что любят тебя.
бокала.
любого толчка.
смертника, у которого нет и не будет потомства.
бесплодно. Когда я умру, ты будешь торжествовать. И все же, - добавил
он, помолчав, и глаза его мстительно засверкали, - я сумею испортить
тебе торжество. Я заберу с собой последнего из твоих потомков. Львы
исчезнут, но и твое Солнце закатится навсегда.
удастся. Не по зубам и не по чести. Есть в этом мире городишко При'най,
и в нем сейчас находится некая женщина, ожидающая разрешения от бремени.
Ее охраняют, и ты ничего не знаешь о ней. Или знаешь? Если ты смог
отыскать новорожденные Врата, то..."
многому. Впрочем, от мальчика всего можно ожидать, пока он безумен.
Сейчас, кажется, он всерьез вознамерился пробудить того, кого пробуждать
не стоит.
дергалась, пытаясь освободиться от сковывающих ее пут. Только Замок
помогал держать ее в рамках. Его сущность срослась с бездонной толщей
утеса, основание которого уходило к центру земли. Его тело сейчас было
кончиком этого монолита, оно словно выдвигалось из скользкой мерцающей
тверди по направлению к черному кубу, на котором лежал человек,
перечеркнутый нависшей над ним тенью. Глаза Эсториана сошлись на одной
точке, она мрачно блестела над телом спящего короля.
кинжал. Эсториан сунул его за пояс, рядом с ножнами, где болтался его
личный клинок. Даже легкий скрип металла, задевшего тисненую кожу ножен,
не привлек внимания оленейца. Корусан по-прежнему простирал руки над
спящим и быстрыми движениями словно оглаживал неподвижную фигуру.
были хорошие учителя.
выражением скуки на темном морщинистом лице. Казалось, ей смертельно все
надоело и она ожидала только одного - скорейшего окончания спектакля,
чтобы наконец отправиться на заслуженный отдых.
позволить не мог. Он обогнул грань постамента, потом подобрался, как
кошка, и прыгнул. Корусан повернулся. Эсториан всем весом обрушился на
него. Какое-то мгновение они качались над телом спящего. Боковым зрением
Эсториан видел, как вздыбился мех шкуры, на которой лежал король, как
зашевелились колечки его бороды. Он понял, что может сейчас произойти,
он не желал превратиться в обугленные останки. Отчаянно извернувшись, он
дернул мальчишку в сторону, и они покатились по полу, который на поверку
оказался тверже алмаза. В нем мягко пульсировал разгорающийся свет.
Эсториан сильно ушиб локоть. Корусан лежал недвижно. Оглушенный?
Мертвый?
еле удалось унять дрожь. Пауза. Потом дрожь возникла опять. Он уже не
обращал на нее внимания, вглядываясь в прекрасное ненаглядное лицо.
Правда, сейчас его трудно было назвать прекрасным. Огромное синее пятно
наползало на скулу оленейца, подбираясь к надбровью, застывшие золотые
глаза закатились под лоб.
очнись, это я.
очнись, Золотые ресницы дрогнули.
вошла в кости Эсториана. - Оставь меня. Дай мне умереть.
видеть, он не хотел понимать правды, он не хотел знать, отчего так ноет
его сердце.
разбужу его.
разбит - душа, сила, сердце, - все.
разобраться.
встал на колени, вытащил мечи. Один из них вспыхнул, вздымаясь. Эсториан
не глядя перехватил руку мальчишки, вывернул кисть. Длинный - основной -
меч зазвенел, падая на пол.
надвигающегося клинка. Даже чувствуя свежую рану в предплечье. Даже
зная, насколько мальчишка возбужден. Он не мог поверить, что тот всерьез
хочет убить его.
ужасное, - без сожаления.
уха, ударился в пол. Корусан по инерции качнулся вперед. Руки Эсториана
поймали хрупкое горло.
доспехов. Эсториан большим пальцем правой руки надавил на нежный кадык.
безжизненно повисшей руки. Упал, покатился по полу. Эсториан чуть
ослабил нажим.
радость освобождения, только предвкушение возможности нанести новый
удар.
над грудью черного короля и опустился. И скользнул вдоль ребра, рассекая
мышцы.
Не от рыданий. Он просто хотел поглубже вздохнуть. Щеки его увлажнились.
Это испарина, думал он. И шептал, глядя в золотые глаза:
не ощутил боли.
окаменели. Видит бог, он не мог раздавить это горло, он не мог причинить
мальчику вреда. Корусан торжествовал. Рука с ножом переместилась ниже.
Эсториан почувствовал, что сейчас это произойдет. Кончик ножа ковырял
доспехи, отыскивая щель между пластинами. Сейчас острый клинок пронижет
плоть, зазубренный кого-ток тронет сердце и дернется, подцепив его,
словно рыбу, на крюк.
ненависть.
Корусан напрягался. Нож, вожделея, раздвинул складки тисненой кожи, они
оросились чем-то липким и вязким, сейчас...
груди. Боль не имела значения. Большие пальцы каменных рук чуть
шевельнулись. И сломали мальчику шею. И вновь затихли в удовлетворенном
спокойствии камня.
Глава 50
Несоразмерность этого ничтожного желания с грандиозностью происходящего
была настолько абсурдной, что она, закашлявшись, рассмеялась. Кашель
больно обжег пересохшее горло.
выглядел обычным костром, казалось, в нем даже можно рассмотреть
питающие его поленья. Экраны миров успокоились и мерцали в обычном
цикле, неторопливо текли, сменяя друг друга.
двинулась к ним. Соблазн был велик. Забыть о своих головных болях,
заботах, гоноре, жречестве, отринуть все и стать никем и ничем в
пространстве, свободном от человеческих существ. Ей следовало бы сейчас
изнемогать от истощения, ибо выращивание новых Врат и путешествие по
колдовской дороге должны были забрать у нее все силы. В любой другой
точке мироздания все так бы и произошло. Но в этом месте, вобравшем в
себя энергию всех миров, она абсолютно не чувствовала усталости. Более
Афанасьев Роман
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Лукьяненко Сергей
Володихин Дмитрий