заклинило перекосившимися балками, и бросился догонять друзей.
укрепленную железными полосами дверь своей лавки.
Солнце горело на их кольчугах, отражалось в плоских лезвиях боевых топоров,
золотило шлемы. Кряжистые воины, казалось, вросли в землю, широко расставив
ноги и сложив мускулистые руки на груди.
конец строя.
Начальник охраны обвел взглядом своих подчиненных, и было видно, что он
любуется ими - спокойными, мощными, плечистыми, с острыми двуручными топорами
за спинами.
защиту торгового каравана нашего Повелителя, Я не буду говорить вам, что надо
делать. Вы все знаете без меня... Честь и Слава! Народ и Единство!
Единство!
Дистанция двести метров. Перед собой на удаление до полукилометра вышлешь двух
дозорных. Киртр, Кортль, вы формируете четыре группы и патрулируете караван на
всем его протяжении. Ваш отряд, Глеб, пойдет замыкающим. Дистанция сто - сто
пятьдесят метров. Киртр, выдели двух бойцов для Глеба. Выстраиваемся в боевой
порядок сразу, как только выйдем из города. Бдительность прежде всего! Вопросы?
рявкнул: - Становись!.. Направо! Шагом! Марш!
складских помещений, обходя стороной жилые кварталы, направляясь к горному
перевалу.
Караван нехотя двинулся. Растягиваясь и поднимая тучи пыли, пошел, постепенно
набирая скорость и догоняя ушедшую вперед охрану. По бокам гарцевали на
породистых скакунах гномы-торговцы, внимательно наблюдая за своими товарами, и
беззлобно переругивались с погонщиками. В хвосте колонны, чуть сбоку, чтобы не
глотать пыль, сдерживал своего горячего коня Свертль. Гном был одет в простую
кольчужку, сквозь которую виднелась рубаха из тонко выделанной кожи. У седла
болтался маленький круглый щит, за спиной торчал неизменный топор, а на широком
поясе висел продетый в петлю боевой молот. Повелитель маленького народца
хмурился. Он долго смотрел, как уходит обоз, скрывая себя серой тучей. Смотрел
на Приозерный город, на вершины Драконьих Скал, на суету кораблей в порту, На
солнце, на бегущие облака. Он смотрел на свою маленькую империю, на свое
собственное государство, на свой мир.
задумчивом лице его блуждала улыбка.
многолюдный, всегда освещенный мертвенным искусственным светом, он жил, не
подозревая о ночи, не ведая о дне. Все так же, независимо от времени суток,
ходили по его залам люди, сидели в кафе, стояли у касс. Все так же прилетали
самолеты, заправлялись, проходили осмотры, улетали. Утро, день, вечер, ночь -
все всегда одно и то же...
неспешно пил обжигающий чай из тонкостенного стакана в медном узорчатом
подстаканнике. Билет был куплен. Большая часть оставшихся денег была обменена
на валюту. Полупустая сумка сдана в багаж. Посадка через двадцать минут.
человек в плаще.
вещал репродуктор. Мерцал экраном никому не нужный немой телевизор.
небу туч. виднелись неяркие звезды. Было спокойно и безлюдно.
обернулся. К нему спешил тот самый незнакомец, что взламывал дверь его
квартиры. Человек делал вид, что не замечает Глеба. Его правая рука глубоко
утонула в кармане плаща. Шляпа низко надвинута на глаза. В уголке приоткрытого
рта поблескивает золото вставного зуба.
всем своим видом показывая, что сильно занят, что спешит куда-то по делам, и
вдруг резко повернулся, потянул руку вверх, доставая что-то из кармана. Глеб,
не дожидаясь, пока человек вынет... - что ? оружие ? - молниеносно шагнул к
нему и ударил кулаком в незащищенное лицо. Продолжая движение, добавил локтем в
челюсть, но человек уже закрылся, чуть отступил, встал в стойку. Глеб отпрыгнул
в сторону, туда, где на тротуаре лежал загодя примеченный тонкий массивный
ломик, забытый, видимо,дворником или дорожными рабочими, нагнулся, схватил его,
выпрямился...
забрал, тоже давай сюда! Без резких движений. Медленно. Осторожно.
внутри, поднялось жаром, проснулось, выплеснулось наружу. Глеб яростно
перехватил прут ломика, быстрым скользящим шагом ушел с линии выстрела -
знакомое движение, отработанное где-то, когда-то, - хлестко ударил по руке с
пистолетом, ломая кость, прокрутил арматурину... копье... подсек ноги врага, и
- вдогонку по валящемуся телу - пронзая наконечником, молотя древком...
какое-то мгновение ему показалось, что в его руках находится копье. Привычное
гоблинское копье. Ему стало страшно. Он вспомнил шелестящие слова безумца в
подземном переходе: "...Они здесь! Среди нас!... Они такие же, как и мы!
Кругом!.." Он отбросил покрытый ржавчиной прут и побежал к стеклянным дверям
аэропорта, к его искусственному свету, к людям, в его мирок, всегда такой
одинаковый и неизменный.
по земле, словно мертвые крылья. Сильный порыв ветра подхватил свалившуюся с
головы шляпу и покатил ее по асфальту, макая во встречные лужи.
юго-восток.
гномов от остального мира, пересек зеленую полосу альпийских лугов,
благоухающих цветочными ароматами и росистой свежестью, и спустился к холмистым
предгорьям. Здесь текли быстрые холодные ручьи, над которыми нависали гибкие
ветви плакучих ив. В тенистых ложбинах росли яблони и сливы, а на пологих
склонах холмов пламенели ягодами заросли земляники. Погонщики не торопили
животных, позволяя им вдосталь наедаться сочной травой.
безжалостным солнцем. Мерно колыхался волнами высокий ковыль, баюкая, вгоняя в
сон. Редкие рощицы деревьев вносили какое-то разнообразие в бесконечную
монотонность равнины.
высокой траве, рыжие хищники следовали за караваном, не решаясь напасть. Иногда
они подходили настолько близко, что быки, почуяв опасность, останавливались и
начинали рыть копытами иссушенную почву, раздувая ноздри и клоня к земле
вооруженную острыми рогами голову. Скаля зубы и прижимая к черепу уши, волки
отступали. Стая ждала падали. Ждали падали и кружащие высоко в небе
стервятники, выписывая в безоблачной синеве плавные круги. Когтя бесило их
постоянное присутствие. Он то и дело задирал голову вверх и зловеще разглядывал
безмолвных птиц. Поначалу маг периодически выпускал в небо огненные молнии,
пытаясь разогнать падалыциков. Но вскоре подошедший Смирл запретил это делать.
приказу, он прекратил свои бесплодные попытки разметать стаю стервятников и
лишь свирепо поглядывал на птиц снизу, словно пытался поразить их взглядом. Два
раза в сутки, днем и ночью, караван останавливался на четырехчасовой привал.
на выпас под охрану гномов Смирла, а потом разводили костры и быстро готовили
простецкую еду. Здесь все были равны - и гордые воины, и загорелые грязные
погонщики, и богатей купцы. Все сидели у одного огня, ели одну пищу и вели
общие разговоры. Их всех объединила дорога. Насытившись, гномы быстро засыпали,
а караванщики, смуглые стройные люди, умеющие дремать верхом, прямо в седле,
еще долго негромко переговаривались, рассказывая древние легенды и распевая
тихим речитативом тягучие степные песни. И, слушая их, прохаживались вокруг
сбившегося в кучу каравана выставленные начальником охраны патрули.
что Тролль и Коготь тоже страдают от недостатка сна. Им - Двуживущим -
требовалось значительно больше времени для отдыха. И только неугомонный
Свертль, такой же Двуживущий, как и они, успевал везде и всюду. Однажды, глядя
на обходящего посты Повелителя гномов, Глеб вспомнил его слова:
Посняков Андрей
Лукин Евгений
Херберт Фрэнк
Прозоров Александр
Афанасьев Роман