Чтение 101–й страницы книги ~Тотальная война~

- Нет, не думаю. Хотя и сдается мне, что они обретаются где-то
поблизости.

Появление стаи и облучение кишлака лучом, вибрирующим на сверхнизких
частотах, он уже связал воедино. Стая как биологическое оружие и луч как
техническое могли быть связаны только с одним местом в округе. С Мертвым
городом.

Юко встала, опершись на автомат.

Из-за пазухи майки выудила медальон. Сняла и протянула Максимову.

- Возьми. Пусть пока будет у тебя. Миядзаки-сан сказал, что он
принадлежал великому воину. А я - всего лишь женщина.

На ладонь Максимова легло золотое кольцо из переплетенных в свастику
змей.

Он не успел ничего - ни подумать, ни сказать.

Со стороны восходящего солнца послышался рев двигателей. Докатившись до
входа в ущелье, смолк.

Глухой голос, усиленный динамиком, распорол тишину. Человек говорил
нараспев, словно взывал к молитве.

- Что он там лопочет? - спросил Максимов. Юко прислушалась, стала бегло
вторить голосу, переводя:

- Очистите свои сердца, освободите их от земной суеты. Время веселья и
праздности миновало. Судный час приближается, и мы должны просить о прощении. Я
молю тебя. Всевышний, простить мне все мои грехи, позволить доказать веру в
тебя и прославить тебя любым возможным способом,

- Круто, - оценил Максимов.

- Он говорит по-арабски, - пояснила Юко. - Очень чисто.

Тот же голос произнес по-русски:

- Эй вы, шайтаны безродные! Кто еще жив, выползайте из нор.
Предупреждаю, один выстрел в нашу сторону - вырежу всех до одного. Сдавшимся в
плен обещаю сохранить жизнь.

Следом, как самый веский аргумент в переговорах, ударил
крупнокалиберный пулемет. Рой стальных пчел с воем прошел над кишлаком.

Как по сигналу, на макушке холма слева появились ростовые мишени.
Прыгая, покатились вниз.

"Два отделения", - прикинул на глазок Максимов.

- Девчонки, живо в укрытие! - Он указал на низкую землянку с
полузаваленным входом. - Лежать без звука, что бы ни случилось, - послал он им
вслед.

Прячась в развалинах, пробрался к краю кишлака. На единственной дороге,
входящей в ущелье, стояли три БТРа. Десант уже спрыгнул с брони и залег по обе
стороны дороги. На головной машине, прямо на башне, сложив ноги по-турецки,
восседал человек в светлом камуфляже.

Максимов поднес бинокль к глазам.

Из окуляра прямо на него глянуло ухмыляющееся загорелое лицо. Максимов
подкрутил резкость, проверяя, не ошибся ли он. Очень знакомым показалось это
лицо. Человек поднес скомканный шлемофон ко рту.

- А я тебя вижу! - раздался над ущельем его голос.

- Я тебя тоже, - прошептал Максимов.

Оглянулся. Фигурки людей, петляя по склону, уже докатились до середины.
Скоро они пропадут, чтобы вынырнуть вновь уже на границе кишлака.

Максимов помедлил, набираясь куражу. Нащупал и сжал медальон на груди.
Брактеат ощутимо жег пальцы.

Решившись, Максимов оттолкнул автомат. Встал во весь рост.

Приложил ладони рупором ко рту.

- Что-то капает с небес, говорит нам Слава-Бес, - прокричал он.

Человек встал на броне. На солнце блеснули линзы бинокля.

Выхлопная труба БТРа выстрелила черным дымом. Машина медленно покатила
к кишлаку. Вслед за бесстрашно восседавшим на броне командиром вперед бросился
его отряд.

"Славка-Бес, - усмехнулся Максимов. - Неисповедимы пути господни".

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

ТРИ БИЛЕТА В ОДИН КОНЕЦ

Странник

Урча и плюясь сизым дымом, БТР вкатил в кишлак. Максимов стоял посреди
улочки. Автомат лежал у ног. Краем глаза следил, как умело, без суеты, скользят
меж руин солдаты, беря его в кольцо. Понравилось и то, что вид у бойцов
приличный, никакой партизанщины. Форма выстирана и подогнана по фигуре. Судя по
лицам, не славяне.

Человек в светлом пустынном камуфляже натовского образца, как шейх на
боевом слоне, восседал на башне. У него был светлый бобрик волос и загорелое до
темно-красного цвета лицо. Черные очки поднял на лоб. Навел на Максимова
бинокль.

Сколько его знал Максимов, Слава-Бес всегда был пижоном.

Познакомились в другой жизни, в Африке. Славку-Беса очередной раз
собирались отправлять домой за мелкое военное хулиганство. Идеалом полководца
Славка считал батьку Махно, что сказывалось на тактике и манере его действий.
Аборигены в нем души не чаяли, такая театральная игра со смертью и наглость
была им в кайф, а начальство тихо сатанело после каждой операции Славки.

Для профилактической беседы и вынесения последнего китайского
предупреждения вызвали в штаб. Приютили его в казарме, где отдыхала после рейда
группа спецназа. Славке досталась койка рядом с Максимовым. И трое суток подряд
у всех сводило животы от смеха. Что именно говорил Славка, уже не вспомнить, а
вспомнишь - не поймешь, чего тогда так ржали. В памяти осталась только Славкина
присказка, с которой он выглядывал в окно, осматривая выжженное солнцем небо:
"Что-то капает с небес, говорит нам Слава-Бес". Присказка еще долго гуляла по
спецконтингенту военных советников после отъезда Славки на родину. После
Эфиопии их пути разошлись. Доходили слухи, что Славка нашел свое счастье, став
"диким гусем" где-то на Востоке.

За прошедшие годы внешне Славка мало изменился. Загрубел, сделался из
ершистого жестким. Но натуры не переделать.

- Ба, какие люди! - прогорланил Славка. - Юнкер собственной персоной!
Один? Без охраны?

Употребив прозвище-позывной Максимова, Славка дал понять, что Африку он
не забыл.

-Без охраны.

- Точно?

- Слово даю.

Славка ощерился, показав стройный ряд зубов. Поднес ко рту шлемофон, от
него шнур уходил в башню, по громкой связи отдал короткую команду на незнакомом
Максимову языке.

В движениях бойцов, прочесывающих руины, сразу же пропала звериная
пластика. Они расслабились и явно повеселели.

- Мои собачки, что ли, всех сожрали? - усмехаясь, поинтересовался
Славка.

- Только одного. Там лежит. - Максимов кивнул на могилу Леона.

Славка спрыгнул на землю. Потянулся, охая, помял зад. Враскачку подошел
к Максимову.

- Заколебала меня эта сидячая работа. Кто бы знал, как... - проворчал
он. - Ну, здорово. Юнкер. - Он протянул руку. - Какими судьбами?

- В экспедицию приехал. Археолог я теперь.

Славка скользнул по нему цепким взглядом.

- Ну-ну. Только пиджака и очков тебе не хватает.

- У меня дед - профессор. Не забыл? Пристроил после увольнения.

Славка кивнул.

- Слышал, тебе в девяносто первом под зад сапогом дали?

- Фигурально выражаясь, да. В Вильнюсе одну штабную крысу в стенку
впечатал. Мы на нервах сидим, готовимся всех стрелять и вешать, а он нас учить
уставу вздумал. Ну, я и сорвался.

- Насмерть?

- Нет, помял просто.

- Вот именно этим ты и дискредитировал высокое звание советского
офицера, - сделал вывод Славка. Посмотрел на лежащий у ног Максимова автомат.

- Не дело так с оружием обходиться. - Славка поднял автомат. - Прими
пищаль, хлопчик. - Он бросил автомат в руки азиатской внешности бойцу. - Еще
что есть? Или археологам только по одному стволу в руки выдают?

Максимов посмотрел за спину Славки. Бойцы разделились на группы и
осматривали каждую развалюху вдоль улочки.

- Слава, пока твои абреки не швырнули гранату, я скажу. Со мной еще
двое. Девчонки из экспедиции.

- Бабы - это хорошо, - усмехнулся Слава. Глаза все равно остались
тревожными. - Бабы - люди глупые, они и выстрелить могут, да?

- Боюсь, да.

- Так веди, что ты встал как приклеенный!

Максимов посмотрел в глаза Славке.

- Под мою ответственность, - приложив руку к груди, пообещал
Славка-Бес.

Максимов подошел к развалюхе так, чтобы в дверной проем не упала его
тень.

- Карина, Юко! Выходите. Без фокусов. Это мой друг. В темноте зашуршал
песок. Наружу высунулось перепачканное лицо Карины. Она прищурилась от яркого
света.

- Правда? - спросила она, испуганно косясь на БТР.

- Правда, правда! - Максимов протянул ей руку.

- Ох, и где у тебя только друзей нет! Он вытащил ее через узкий лаз.
Следом юркой ящеркой выползла Юко.

Максимов догадался, почему Славка засунул их в раскаленное нутро БТРа.
Жара тут была несусветная, люки и бойницы плотно задраены, но это лучше, чем
мешок на морду.

Как приличный хозяин. Славка разделил с гостями все неудобства.