в своей Винете и ушел.
("связной"), какой-нибудь унтер-офицер из команды подлодки, по прибытии в
Винету незаметно вынес футляр и спрятал в условленном месте. Но за футляром
не пришли.
вероятно, объяснение того, почему цепочка оборвалась.
Длительный, прочный союз исключен. Он просто вне природы капитализма.
Алчность рано или поздно перевесит здравый смысл. Ибо в капиталистическом
мире во главе всего - алчность, но не здравый смысл.
через границу! Финиш - Винета!
прыгун-аквалангист был посланцем конкурирующей стороны - западногерманских
военных монополистов. (Существовали и частные разведки - при крупных
концернах.)
русских. Ведь НАТО существовало только три года и Западная Германия еще не
была принята в число его членов. Обнародование некоторых документов могло
помешать сложной политической игре.
своим американским покровителям. Удалось ли это?
Немцы, наоборот, - чтобы реализовать.
"кофров фюрера".
на дно Винеты, а сам будет пробиваться на запад посуху, была лишь враньем,
очередной его дезинформацией. Цвишен остался верен себе.
хозяев. Патриотические чувства при этом, конечно, не играли роли. (Цвишен
говорил Гейнцу: "Уби бене...")
марки долларам.
сделка. Что-нибудь зимой 1951 - 1952 года.
попыток проникнуть в Винету. Им это было ни к чему. По-видимому, архив
Гитлера находился уже за семью замками, в надежных стальных сейфах.
могилы", о футляре, в котором содержалась как бы краткая инвентарная опись
всего, что было в "кофрах фюрера".
что было в "кофрах фюрера": старое секретное оружие! Ибо с древнейших времен
яд и стилет, диверсия, шпионаж, клевета и провокации всех видов неизменно
дополняют любое новое секретное оружие.
весело переговариваясь, входила в подъезд Эрмитажа.
школой. От музея остались самые смутные воспоминания: что-то вроде огромного
облака, в которое заходит солнце, - много багрянца и золота.
Александра к себе.
но хорошо сложенная. Она двигалась очень быстро.
простроченного насквозь золотой проволокой, девушка обернулась к Александру,
и он узнал ее. Правильно! Это Люда, пожелавшая ему удачи.
руками.
большим в мире собранием картин Рембрандта - двадцатью пятью полотнами! В
Ленинград приезжают искусствоведы даже из Голландии, чтобы изучать картины
своего земляка!
кропотливо подбиравших и наклеивавших кусочки малахита один к одному, чтобы
получить желаемый узор!
счастья многих поколений людей!
него! Лучший мастер мог выткать за год не более одного метра такого ковра. В
течение своей жизни он создавал всего лишь один-два гобелена.
другу! Чудовищная бессмыслица разрушении, связанных с войной, стала особенно
ясна Александру в Эрмитаже.
работой, создать наконец шедевр - сгусток солнечного света, и всего лишь для
того, чтобы это в какую-то долю секунды превратилось в пепел?..
сокровища Эрмитажа от немецко-фашистских бомб и снарядов.
искусства занимали целые составы, хотя каждый вагон был на счету. А то, что
не успели вывезти из города, укрыли в его подвалах.
как и остальные.
покраснела так, как могут краснеть только очень светлые блондинки, вспыхнула
вся, будто сноп соломы на ветру.
нее!
просто заискрились, как две звездочки.
следовало бы. - Вот где, стало быть, вы обосновались! В Эрмитаже.
на перила лестницы.
потому что в дни "высочайших" приемов по ее мраморным ступеням неторопливо
поднимались и спускались иностранные дипломаты, сверкая пластронами манишек
или золотым шитьем мундиров. Сейчас по лестнице гурьбой сбегали экскурсанты.
быстро, но спускалась не спеша. Плащ был темно-зеленый и очень шел ей.
Волосы были старательно причесаны.
она споткнется и упадет, и шагнул к ней навстречу.
девушек. Щебеча: "Людочка-Людочек, Людочка-Людочек!", они обступили,
завертели его спутницу, будто прихорашивая, показывая Александру со всех
сторон. И каждая лукаво-кокетливо, снизу вверх, посматривала на высокого
моряка.
него снизошло нечто вроде вдохновения.
человек, и подружки рады за нее.
противоположном берегу Невы. Силуэт города был окрашен в красные,
бледно-коричневые и фиолетовые тона, резко выделяясь на фоне низких желтых
облаков.
ярком оперении, поднимается из тлеющих углей. Но Александр был моряк. Ему
представилось, что это эскадра. Строем кильватера она проходит перед ним. Он
узнавал отдельные "корабли" по их характерным контурам, по "мачтам": шпилю
Петропавловской крепости, башенкам мечети, ростральным колоннам у
Военно-Морского музея. Ленинград медленно плыл вниз по реке - на вест.
Нева, по-моему, тоже была. Александр наморщил лоб.
бодро: - Но это бывает, знаете ли! Рефракция памяти! Психологам известны
подобные случаи...