Чтение 101–й страницы книги ~Этногенез и биосфера Земли~

рыцари, явившиеся прототипами литературных образов "пэров Круглого Стола":
они ведь тоже порвали с привычным бытом и рассматривали это не как грех, а
как подвиг.

Вот еще яркий пример пассионарного толчка и изменения этнического
стереотипа поведения. В XII в. Великую степь населяли разнообразные народы,
социальная жизнь которых регламентировалась родоплеменными бытовыми
нормами, возникшими после распадения военно-демократических образований -
орд. Свыше половины кочевников исповедовало несторианское христианство, но
монголы в Забайкалье и восточной Монголии имели самостоятельную
религию[11]. В этом этническом субстрате исподволь происходил процесс
выделения из племен так называемых "людей длинной воли"[12], т.е. наиболее
пассионарных, не уживающихся в родовом быте. Вначале они искали пропитания
в горах и степях, но неизбежно должны были прибегать к грабежу, и тогда
гибель их была предрешена. Затем они стали образовывать небольшие отряды и,
наконец, сплотились вокруг Тэмуджина - обедневшего члена знатного рода
Борджигинов, осиротевшего в девятилетнем возрасте. Во второй половине XII
в. Тэмуджину, благодаря искусной дипломатии и организаторскому таланту,
удалось создать сначала небольшую орду, а затем объединить всю Великую
степь до Урала и примирить покоренные силой оружия племена со своей властью
настолько, что они участвовали в далеких походах наравне с монголами.

Направленность их доминанты была подсказана необходимостью реагировать на
чрезвычайно тяжелую и все время осложнявшуюся обстановку. Китайцы и
среднеазиатские мусульмане вели себя по отношению к тюркам и монголам так
же, как североамериканские колонисты - по отношению к индейцам. Китайцы и
мусульмане систематически нападали на кочевников с целью их физического
истребления, причем щадили только малых детей, продаваемых ими в
рабство[13], Поэтому у кочевников, руководствовавшихся родовыми категориями
кровной мести и коллективной ответственности, была безотчетная, но
осознанная потребность в войне против агрессоров.

Объединенная Тэмуджином степь оказалась достаточно сильной для того, чтобы,
ответив ударом на удар, разгромить своих извечных противников, и, что
особенно примечательно, христиане и язычники действовали рука об руку.
Дальнейшие походы наследников Чингиса вызывались исключительно враждебными
актами со стороны китайской национальной империи Сун, "осколков" разбитых
хорезмийцев Джелал-ад-дина, русских князей, принявших сторону кыпчаков
(половцев), и венгров, истребивших монгольское посольство. Часть
захваченных земель монголы удержали благодаря тому, что среди местного
населения обнаружились группы, считавшие союз с монгольскими ханами
спасительным для себя. Таковыми были в Передней Азии армяне, испытывавшие
давление мусульман, а в России - Александр Невский, отстаивавший Русскую
землю от католиков (шведы, немцы и их союзники -литовцы). Огромная
территория с разнообразным населением не могла составить единого целого и
распалась на несколько государств, в которых местное население постепенно
ассимилировало небольшие отряды монгольских завоевателей, создав новые
этносы с разным социальным строем и разной культурой: золотоордынские
татары, т.е. поволжское городское, разумеется, разноплеменное население,
объединенное лояльностью к ханам Чингисидам; степные ногаи на Яике и
восточные кочевники, объединенные в казахские племенные союзы (джуты);
узбеки, ойраты, буряты и остатки халха-монголов и баргутов.

Приведенный пример возникновения этнической системы нагляден потому, что он
прост. Жестокая засуха Х в. на столетие обесплодила Великую степь,
заселенную заново при последовавшем в XI в. увлажнении аридной зоны.
Процесс реадаптации повел к увеличению населения степи, но не к интеграции
его. Только пассионарный толчок сплотил разрозненные племена приморской
тайги и забайкальских степей в два могучих творческих этноса: чжурчжэней -
на востоке и монголов - в Забайкалье. Интеграция прошла относительно легко,
так как возникла она на основе гомеостатического состояния первичных
этнических субстратов. Сопротивлялись расширению новых этносов главным
образом иноземцы. Несмотря на огромный перевес в численности и технике, они
были разгромлены. Это, конечно, не значит, что победа монголов была
предрешена, ибо ацтеки и зулусы в аналогичной ситуации потерпели поражение.
Монголы просто сумели использовать шанс на победу, но это уже не этногенез,
а политическая история.

Несколько более сложен случай, когда пассионарный толчок затрагивает
субстраты, находящиеся не в статическом, а в динамическом состоянии, уже
миновавшие начальные фазы этногенеза. Эта ситуация имела место в 1 в. н.э.,
когда в пределах Римской империи, на стыке эллинского, древнееврейского и
сирийского этносов, возникла популяция, равно близкая и равно чуждая всем
вышеперечисленным. Это была христианская община, которая "отдавала кесарево
кесареви", не отличала в своей среде эллина от иудея и была ненавидима
всеми окружавшими ее, потому что ее этническая доминанта была им чужда и
непонятна.

Из крохотной христианской общины I в. вырос сначала этнос, а потом и
огромный суперэтнос с культурой, которую мы называем византийской. Механизм
складывания христианского этноса внешне отличен от рассмотренных выше, но
по сути дела им идентичен[14]. Проповедники и мученики, апологеты и
созерцатели вели себя так же, как Роланд, погибший в Ронсевальском ущелье,
Леонид Спартанский в Фермопилах, Кит-бука нойон, захваченный в плен
мамлюками, и многие другие витязя. И хотя конкретные поступки первых
христиан отличались от поступков рыцарей и воинов, доминанта их поведения,
его психологический рисунок принципиально были одинаковы, да и результаты
были те же: создание нового коллектива людей с оригинальной культурой, т.е.
нового этноса, который триста лет спустя, поддержав прокаженного тирана и
убийцу Константина, доставил ему победу и диадему, удовлетворившись только
предоставлением себе права на легальное существование. И тогда, с 313 г.,
новый этнос "христиане-ромеи" стал фактом всемирно-исторического значения.

ПОДЪЕМ ПАССИОНАРНОСТИ

Фаза подъема этногенеза всегда связана с экспансией, подобно тому как
расширяется нагретый газ. Византийские христиане - не исключение. Но не
воины и купцы, а монахи-проповедники вынесли за пределы родной страны свою
несокрушимую энергичность. Египетские отшельники уже в III в. покидали
Фиваиду и шли проповедовать на запад, через языческий Рим и друидическую
Британию, на зеленый остров Эрин, жители которого никогда не знали римского
произвола и цивилизации.

В V в. в Ирландии возникла самостоятельная христианская церковь,
категорически не признававшая ни римского папы, ни западного церковного
календаря, ибо их традиция была принесена с Востока, где возникло новое
образование - Византия.

Византийский этнос не имел предков. Это, конечно, не означает, что люди,
его составлявшие, не произошли от питекантропов, но этнос не поголовье
людей, а динамическая система, возникающая в историческом времени, при
наличии пассионарного толчка как необходимого компонента при; пусковом
моменте этногенеза, процесса, ломающего старую культуру.

В Средиземноморье в древности существовала единая эллинистическая культура,
включившая в себя в процессе развития Лациум и финикийские города. В
этническом аспекте она напоминает западноевропейскую, потому что основное
эллинское ядро не исчерпывает всех вариантов разносторонней эллинистической
культуры. Конечно, Рим, Карфаген, Пелла имели свои локальные особенности и
представляли собой самостоятельные этносы, но в суперэтническом смысле
входили в широкий круг эллинистической культуры. Впрочем, это не ново, но
для нас важно как отправная точка. Римское господство способствовало
этнической нивеляции, а уравнение греческого языка с латинским привело к
тому, что почти все население Средиземноморья слилось в один этнос.

Но в I в. н.э. в Римской империи появились новые люди, образовавшие в
последующие два века новую целостность. Уже в начале своего появления они
противопоставили себя "языцам", т.е. всем остальным, и действительно
выделились из их числа, конечно, не по анатомическим или физиологическим
признакам, но по характеру поведения. Впрочем, он был также чужд иудеям,
которые, отнюдь не сливаясь с римлянами и греками, гонениям за веру не
подвергались[15].

Члены христианских общин составили ядро "византийского" этноса, а каким
образом это им удалось, мы сейчас увидим.

В 330 г. император Константин перенес столицу в маленький город Византию и
превратил ее в роскошный Константинополь. Туда стекались пассионарии
отовсюду. Много готов осело во Фракии под предлогом службы в войсках.
Славяне прорвали Дунайскую линию укреплений и заселили Балканский
полуостров, включая Пелопоннес. Сирийцы распространились от долины реки По
до излучины Хуанхэ. К VI в. создался разноплеменный и разноязычный, но
монолитный этнос, который мы условно именуем византийским. Греческий язык -
наследие древности - был только государственным и общепонятным, а дома все
говорили на родных языках. Очень быстро этот "византийский" этнос стал
суперэтносом, так как его обаянию покорились армяне и грузины, исавры и
славяне, аланы и крымские готы.

История Византии трактовалась либо как продолжение истории Римской империи
(Гиббон), либо как создание христианского "Греческого царства"