однообразие, а как безусловную полноту всякой жизни. Нет отделения, но
сохран яется различие между невидимою и видимою церковью, ибо первая есть
скрытая действующая сила второй, а вторая - становящаяся видимость первой, -
они едины между собою по существу и различны по состоянию; нет отделения, но
сохраняется различие в церкви вид имой между многими племенами и народами, в
единодушии которых единый Дух раздельными языками свидетельствует об единой
истине и различными дарами и призваниями сообщает единое Добро; нет,
наконец, отделения, но сохраняется различие между церковью учащих
подобно тому как различие мужа и жены есть не препятствие, а основание для
их совершенного соединения.
человечества - есть сознательная и преднамеренная солидарность всех членов
вселенского тела в единой безусловной цели существования при полнейшем
"разделении духовного труда" - даров и служени й, эту цель выражающих и
осуществляющих. Эта нравственная солидарность, - своею сознательностью и
добровольностью внутренно отличная от той естественной солидарности, которую
мы находим между различными членами физического организма, а также между
различ ными группами природных существ, - образует истинное братство, в
котором заключается для человека положительная свобода и положительное
равенство. Человек не пользуется настоящею свободой, когда его общественная
среда тяготеет над ним как внешняя и чужая . Такое отчуждение упраздняется
по существу только принципом вселенской церкви, где каждый должен иметь в
общественном целом не внешнюю границу, а внутреннюю полноту своей свободы. В
таком восполнении со стороны "другого" человек во всяком случае нуждает ся,
ибо со стороны своей естественной ограниченности он по необходимости есть
существо зависимое и не может быть сам или один достаточным основанием
своего существования. Отнимите у любого человека все то, чем он обязан
другим, начиная от своих родителей и кончая государством и всемирною
историей, - и не только от его свободы, но и от самого его существования не
останется совсем ничего. Отрицать этот факт неизбежной зависимости было бы
безумием. Не имея в себе достаточной мощи, человек нуждается в помощ и,
чтобы его свобода была делом, а не словесным только притязанием. Но та
помощь, которую человек получает от мира, есть только случайная, временная и
частичная, от Бога же через вселенскую церковь ему обещана помощь верная,
вечная и всецелая. Только при такой помощи он может быть действительно
свободен, то есть иметь силу, достаточную для удовлетворения своей воли.
Действительная свобода человека, очевидно, несовместима с необходимостью
того, чего он не хочет, и с невозможностью того, что требуется его волей206.
Но всякий предмет хотения, всякое благо возможно для человека только под
условием, что живет он сам и живут те, кого он любит, следовательно, есть
один основной предмет хотения - продолжение жизни и один основной предмет
нехотения - смерть. Но именно пред этим и оказывается несостоятельною вся
мирская помощь. Бедствие всех бедствий - смерть, оказывается здесь
безусловною необходимостью, а благо всех благ - бессмертие - безусловною
невозможностью. Значит, от мира человек не может получить дейс твительной
свободы. Только Богочеловечество, или Церковь, основанная на внутреннем
единстве и всестороннем сочетании явной и тайной жизни в порядке Царства
Божия, только Церковь, утверждающая существенное первенство духа и обещающая
окончательное воскрес ение плоти, открывает человеку область положительного
осуществления его свободы, или действительного удовлетворения его воли.
Верить в это или не верить - не зависит от философского рассуждения. Но если
совершеннейшая философия не может ни дать, ни отнят ь веры, то самого
простого акта логической мысли достаточно, чтобы признать, что человек,
желающий жить и приговоренный к смерти, не может, серьезно говоря, считаться
свободным, а в таком положении с мирской, или природной, точки зрения, без
сомнения, на ходится всякий человек и все человечество. Следовательно,
только в другом, надмирском порядке, представляемом вселенскою Церковью,
может вообще человек иметь положительную свободу. Не иначе как там возможно
для него и положительное равенство.
желательной: было бы очень печально, если бы все люди были духовно и
физически на одно лицо, тогда и самая множественность людей не имела бы
смысла - прямое равенство между ними в их
по себе, а только чрез одинаковое свое соотношение с чем-нибудь другим,
общим и высшим. Таково равенство всех перед законом, или гражданская
равноправность. При всей своей важности
остается только формальную и отрицательною. Закон утверждает известные общие
пределы человеческой деятельности, равно обязательные для всех и каждого, но
он не входит в содержание ничье й жизни, никому не обеспечивает ее
существенных благ и равнодушно оставляет за одним его беспомощное
ничтожество, а за другим избыток всяких преимуществ. Мирское общество может
признать за каждым человеком безусловное значение в смысле отвлеченной
возмож ности, или принципиального права, но осуществление этой возможности и
этого права дается только Церковью, которая, реально вводя каждого в
богочеловеческую целость, каждому сообщает абсолютное содержание жизни и тем
уравнивает всех, как все конечные вели чины равны между собою по отношению к
бесконечности. Если в Христе, как говорит апостол, живет полнота Божества
телесно, а в каждом верующем живет Христос207, то где же тут место для
неравенства? Приобщение абсолютному содержанию жизни через вселенскую Ц
ерковь, положительным образом освобождая и уравнивая всех, делает из них
одно безусловно солидарное целое, или совершенное братство.
происхождению, как ставшее и становящееся во времени, оно требует
соответственной формы для богочеловеческой связи своей с прошедшим, как
таковым, - требует религиозного преемства,
определением церкви как апостольской.
него передаваться связь нашей зависимости от начала божественного в его
историческом явлении, именно как такая связь, в силу которой духовная жизнь
нашего настоящего начинается не от себя, а от более ранних, или старших,
носителей богочеловеческой благодати. Единая, святая, соборная
(кафолическая) церковь есть необходимо церковь апостольская. Апостольство,
или посланничество, есть противуположность самозванства. Посланничество есть
Именно в этом самом Христос указывает знак противуположности между собою и
человеком беззакония (антихристом): Я пришел во имя Отца, и не верите Мне, а
другой придет во имя свое, и повер ите ему. - В христианстве достигает
своего совершенного выражения первоначальная основа религии - благочестивое
признание своей зависимости от родоначальника. "Отец послал меня", "творю
волю пославшего меня"208. Единородный Сын есть посланный по преимуще ству,
апостол Божий по существу, и к нему, собственно, относится глубочайший и
вечный смысл определения церкви как апостольской (от которого зависит и
другой, ближайший смысл - исторический). "Как послал Меня Отец, так Я
посылаю вас"209, - рожденные от Х риста словом и духом апостолы посылаются
им для духовного рождения новых поколений, чтобы непрерывно передавалась во
времени вечная связь Отца и Сына, посылающего и посылаемого.
сын по преимуществу - есть само благочестие, индивидуально воплощенное, и
церковь как собирательная организация благочестия должна им всецело
определяться и в общественном строе св оем, и в учении, и в
священнодействиях. Христос как воплощенное благочестие есть путь, и истина,
и жизнь своей церкви.
и Первопредмета всякого благочестия) состоит в том, чтобы идти не от себя и
не от низшего, а от высшего, старшего, предпоставленного; это есть путь
иерархический, путь священного пр еемства и предания. В силу этого, какие бы
внешние формы ни принимал порядок церковного управления под влиянием условий
исторических, собственно церковная религиозная форма - преемство чрез
рукоположение - идет всегда в порядке иерархическом - сверху вни з: не
только миряне не могут рукополагать духовных отцов, но и в самом духовном
чине необходим порядок степеней, так что только высшая - святители -
представляет деятельное начало, передавая освящение двум другим.
теоретическом - обусловлена истина церкви. Истина церкви, передающая нам ум
Христов, не есть ни научная, ни философская, ни даже богословская - она
заключает в себе только догматы благоч естия. В этом факте содержится ключ к
пониманию христианской догматики и тех соборов, которые занимались ее
формулированием. В области вероучения интерес благочестия состоит, очевидно,
в том, чтобы в представлениях о божестве ничем не умалялась полнота р
елигиозного отношения к нему, изначала данная в Христе как Сыне Божием и
сыне человеческом. Все "ереси", от которых ограждалась церковь своими
догматическими определениями, так или иначе отрицали эту религиозную
полноту, или всецелость и всесторонность н ашего усыновления Богу чрез
совершенного Богочеловека. Одни Христа признавали полубогом, другие
получеловеком; то вместо единого богочеловека принимали какую-то двойную
личность, то ограничивали богочеловеческое сочетание одною умопостигаемою
стороною, п ризнавая божество не подлежащим ощутительному выражению, и
т.д.176
свое исполнение и оправдание в жизни церкви. Человеческая жизнь должна быть
внутренно собрана, объединена и освящена действием Божиим и превращена таким
образом в жизнь богочеловеческу ю. И сущность дела, и принцип благочестия
требуют при этом, чтобы процесс перерождения начинался сверху, от Бога,
чтобы его основание было действием благодати, а не естественной воли
Прозоров Александр
Никитин Юрий
Белов Вольф
Орлов Алекс
Херберт Фрэнк
Зыков Виталий