наполнились слезами. - Надо было глядеть, что там лежит на земле!
твои цветы! Если б не эта пакость, никто бы и не улегся на землю!
колокольчиков и цветочные стебли в слизистое крошево. Рина некоторое время
глядела на него, потом вдруг шмыгнула носом, вытерла глаза и улыбнулась.
хорошо! Я словно летала в небесах в твоих объятьях...
немного пришел в себя. - А сейчас - еще лучше! Когда же кончится время
сна, все будет просто замечательно! Я превращусь в безгласного скота, и ты
поведешь меня на веревочке прямо в храм! Интересно, что я скажу Митре? Как
вознесу мольбы о прощении? Мне не удастся даже замычать или залаять! Я
лишусь памяти и речи, стану глупее распоследнего осла!
предчувствие меня не обманывает: все закончится хорошо.
Перебросив за спину арбалет и колчан, киммериец направился к зарослям,
обрамлявшим край полянки. - Похоже, эти ублюдки исчезли где-то тут... -
пробормотал он, срезая ножом гибкие прутья, чтобы расчистить проход. - А!
Погляди-ка! Дыра! Дыра и лианы!
переплетавшихся ветвей; к сучкам попрочнее были привязаны две лианы. Конан
продолжал работать ножом - для него этот ход на нижние ярусы оказался
слишком тесным.
догадались сбросить лианы...
отверстие.
- Он плюнул на ближайший цветок. - Недаром я всегда предпочитал вино!
Честное вино лучше любого колдовского зелья! Если б не это твое...
пригладила взлохмаченную гриву киммерийца.
столь уж безгрешен... - щеки ее полыхнули румянцем. - Сейчас спустимся
вниз и нагоним наших грабителей. Наверняка они ушли не слишком далеко.
Найдем их след...
надо высматривать отпечатки их лап или ног - я вижу след их ауры! Дрожит
прямо в воздухе, Конан, словно цветная радуга... - всматриваясь в нечто,
заметное ей одной, Рина прищурила глаза.
перехитрим.
только добраться до глоток этих тварей!
любит зряшных убийств! Я давала обет...
вперед по тропе, основанием которой служила гигантская ветвь; вскоре
путники стояли у нового лаза со свисавшими по краям лианами. Тут Конан
обнаружил клочья бурой шерсти и, принюхавшись, различил едкий запах
похитителей. Если они и опережали погоню, то совсем ненамного.
и вниз, сквозь розоватый полумрак и пурпурную листву, мимо птиц с
кожистыми крыльями, метавшимися в теплом воздухе, мимо висячих полян, на
которых копошились какие-то мелкие твари, мимо неохватных ветвей,
становившихся все толще и толще, вдоль бурых стволов с кроваво-красными
трещинами, напоминавших горы... Они преодолели полторы или две тысячи
локтей, но земли все еще не было видно; луга с алой травой и буйная листва
по-прежнему скрывали почву, вскормившую этот исполинский лес. Конану
казалось, что он спускается прямо в преисподнюю.
тропа, а целая дорога шириною в двадцать шагов. Прелая листва и мох были
хорошо утоптаны, и это навело киммерийца на печальные размышления. Похоже,
они приближались к селению или стойбищу, обитатели которого могли дать
пришельцам отпор. Возможно, думал Конан, эти волосатые твари не слишком-то
сильны и храбры, но если их наберется сотня-другая... Он с горечью
вспомнил о своих клинках; лучше бы эти отродья Нергала украли арбалет и
стрелы!
перебросив свое оружие на грудь, вложил в него стрелу и щелкнул рычагом.
Он подумывал, не стоит ли остановиться и вырезать дубинку поувесистей, но
затем решил, что тяжелый, окованный бронзой арбалет куда смертоносней в
рукопашном бою, чем деревянная палица.
Рагаровы мечи и все остальное - и оружие, и припасы, и снаряжение... Но
времени для такого сложного дела не оставалось. Конан не знал, сколько они
с Риной проспали - четверть, треть или половину обычного срока - но
путешествие по лианам и ветвям было довольно долгим. Скоро, совсем скоро у
него начнет мутиться в голове... Нет, он не успеет придумать какой-нибудь
хитроумный план, как предлагает Рина... не сможет ни украсть, ни обмануть,
ни перехитрить... Оставалось одно - драться!
что поселок, к которому они приближались, был велик и многолюден. Похоже,
подступы к нему не охранялись, но Конан с удовольствием бы убрался с
дороги, если б мог. Однако передвигаться в окружавших тропу зарослях было
никак нельзя: стволы, стволики и прутья, отходившие от основной ветви,
росли на удивление густо. Сквозь эту чащу не проломился бы даже вендийский
носорог, мелькнуло в голове у Конана.
вопли и завывания, словно существа, испускавшие все эти звуки, отмечали
некое торжество или делили добычу. Чувствуя, что впереди лежит обширное
открытое пространство, киммериец приостановился, разрядил арбалет и
перебросил его на спину. Затем он срезал несколько огромных пурпурных
листьев и протянул два из них Рине.
листьями голову и плечи и постарайся не шуметь.
недолго; тем не менее Конан досадовал и злился из-за вынужденной задержки
- время его было на исходе.
тесно прижавшись друг к другу, залегли на опушке, под защитой
непроницаемой для взгляда листвы. Ни сторожа, ни часовые им не
встретились; обитатели стойбища либо чувствовали себя в полной
безопасности, либо идея насчет охраны поселка не приходила им в головы.
простиравшуюся перед ним поляну.
простиралась на добрых сто пятьдесят или двести шагов, считая от конца
тропы до гигантского древесного ствола, бурой колонной уходившего вверх.
Как всегда, поляна эта кольцом охватывала дерево и, если не вспоминать о
тысячах локтей пустоты под ногами и над головой, напоминала обычный луг с
торчащим посередине утесом. Однако эту просторную луговину покрывали
пурпурные мхи и травы огненного цвета, а скала тянулась слишком высоко и
имела слишком правильную форму - оба эти обстоятельства нарушали сходство.
Вдобавок, здесь царила полутьма, вечные сумерки нижнего мира, придававшие
пейзажу туманную ирреальность, будто и красная растительность, и бурые
ветви, и гороподобный древесный ствол находились не в воздухе, а под
зыбкой поверхностью моря.
было приковано к странным существам, сгрудившимся на поляне. Коренастые,
невысокие и широкоплечие, они заросли бурой шерстью и двигались хотя и
быстро, но довольно неуклюже, иногда опускаясь на передние лапы. Тем не
менее, Конан счел их людьми - хвосты у волосатых тварей отсутствовали
(как, впрочем, и одежда), а на их толстых шеях болтались ожерелья из ярких
перьев, просверленных орехов и звериных когтей. Было у дикарей и оружие -
дубинки и заостренные рогатины, без каменных наконечников и необожженные в
огне.
мускулистыми и крепкими. Самцы, догадался Конан и бросил взгляд на дерево.
В стволе его зияло множество дупел-пещер, из которых вниз свисали лианы; в
темных же отверстиях торчали мохнатые головы самок и подростков. Вероятно,
им полагалось наблюдать за сборищем и дележом добычи издалека, чтобы не
крутиться под ногами у мужчин; подметив это, киммериец негромко, но
одобрительно хмыкнул.
поделить, что ли? Как ты думаешь?
пробормотал Конан, вытягивая из-за плеча свой арбалет.
Я надеюсь, мы сможем договориться...