медленнее, поступление кислорода в кровь уменьшилось. Частота сердечных
сокращений стала еще чаще. И тут дыхание остановилось. Сердце замерло не
сразу - таким оно было сильным, таким мужественным, печально подумал врач,
восхищаясь органом, отказывающимся умирать внутри уже мертвого тела. Но так
не могло продолжаться, и после нескольких последних сокращений, видных на
экране, оно тоже остановилось. Электрокардиограф издавал теперь гудящий звук
тревоги. Моуди протянул руку и выключил гудок. Оглянувшись, он увидел
облегчение на лицах санитаров.
прямую молчаливую линию.
требовалось.
чтобы не допустить стока крови. Второй отсоединил трубку для внутривенного
вливания и проводи электрокардиографа. Это было выполнено без промедления.
Затем бывшую пациентку завернули, словно убитое животное, ударами ноги
освободили замки на колесах койки, и солдаты выкатили ее через дверь. Скоро
они вернутся в палату и произведут такую тщательную дезинфекцию, что на
полу, стенах и потолке не останется ничего живого.
трупов, которая находилась здесь же в лаборатории за двойными дверями.
Солдаты подкатили койку к столу из нержавеющей стали и перевалили на него
труп лицом вниз. Тем временем врачи уже надевали поверх защитных костюмов
хирургические халаты - скорее по привычке, чем из необходимости. От
некоторых привычек трудно избавиться. Затем санитары подняли пластиковые
простыни, держа их за края, и слили накопившуюся там кровь в контейнер. Ее
оказалось около полулитра. Простыни осторожно погрузили в большой контейнер,
который покатили из операционной к газовой печи. Было очевидно, что они
нервничают, но это не помешало им нигде не уронить ни единой капли.
старой профессиональной привычке он коснулся кончиками пальцев сначала левой
сонной артерии, чтобы убедиться в отсутствии пульса, затем правой. Пульса не
было. Когда нижняя часть мертвого тела приподнялась на двадцать градусов, он
взял большой скальпель и рассек обе артерии вместе с проходящими параллельно
яремными венами. На стол хлынула кровь, которая стекала по каналам к
дренажному отверстию, и через несколько минут в пластиковом контейнере ее
собралось около четырех литров. Моуди видел, как быстро бледнеет тело.
Пурпурные пятна прямо на глазах исчезали - или это ему мерещится? Явился
санитар и, взяв контейнер с кровью, поставил его на маленькую тележку. Никто
не решался нести это в руках даже несколько шагов.
заметил директор. Впрочем, можно ли было это назвать аутопсией. Жестокое
равнодушие, с которым директор только что отнесся к еще теплому телу
женщины, выпустив из него кровь, скорее напоминало забой ягненка.
обстоятельствах вскрытие производил только один хирург, и Моуди следил за
тем, как директор делал длинные грубые разрезы скальпелем и щипцами из
нержавеющей стали оттягивал лоскуты кожи и мышечной ткани. Минута - и левая
почка полностью обнажилась. Они подождали возвращения санитаров. Один из них
поставил на стол рядом с трупом поднос. От того, что он увидел дальше, Моуди
почувствовал отвращение. Одним из последствий лихорадки Эбола был распад
тканей. Обнаженная почка наполовину разжижилась, и при попытке извлечь ее
руками в пластиковых перчатках, она лопнула - распалась надвое, подобно
ужасному красно-коричневому пудингу. Директор раздраженно покачал головой.
Он знал, что этого следовало ожидать, но не в такой мере.
Моуди, - предостерег директор. Он взял новый инструмент, похожий на ковш, и
удалил остатки почки. Все это он положил на поднос, кивком приказав санитару
унести его в лабораторию. С правой почкой обошлись осторожнее. После того
как директор отсек кровеносные сосуды и соединительную ткань, они оба
подсунули под нее руки и в целости извлекли из тела. Однако оказавшись на
подносе, почка сморщилась и лопнула. Мягкие ткани почки не могли нарушить
целостности их двойных перчаток, и тем не менее оба врача испуганно
вздрогнули.
- скомандовал он.
они поспешно перевернули его на спину. При этом капли крови попали на их
матерчатые халаты, и санитары тут же поспешили отступить назад, стараясь
держаться от операционного стола как можно дальше.
обращаясь к Моуди. - А вы завернете тело и отнесете его в газовую печь, -
приказал он санитарам. - Потом самым тщательным образом произведете здесь
дезинфекцию.
Моуди взял тряпицу и накрыл лицо мертвой монахини, шепча про себя молитву.
Директор услышал это.
работе? - бесцеремонно бросил он и, взяв скальпель, вскрыл грудную клетку.
Его движения походили на движения мясника. Он раздвинул кожу и мышечную
ткань. Картина, открывшаяся глазам врачей, потрясла даже директора.
вспомнил дни, проведенные им в медицинской школе, когда он впервые смотрел
на пластиковый муляж человеческого тела в натуральную величину. Ему
казалось, перед ним тот же муляж, только внутрь его кто-то вылил ведро
сильнодействующего растворителя. Все до единого органы в теле были
деформированы.
собой море черной крови. Все, что они вливали в нее, подумал Моуди. Даже
половина не вылилась наружу. Поразительно.
от бутыли, из которой был откачан воздух. Как только открыли кран, раздался
отвратительный всасывающий звук. Отсос продолжался целых десять минут. Врачи
стояли в стороне, наблюдая за тем, как санитар водит трубкой по брюшной
полости, словно горничная, орудующая пылесосом. Еще три литра зараженной
вирусами крови для лаборатории.
превратившееся - во что? - в фабрику смерти, не менее ужасную, чем здание, в
котором они находились. Директор снова подошел к столу, и Моуди увидел, как
он обнажил печень, на этот раз осторожнее, чем раньше. Может быть, его
напугал вид черной крови в брюшной полости. Снова отсечены кровеносные
сосуды и соединительная ткань. Директор отложил в сторону скальпель, и
вместе с Моуди они извлекли печень и положили на поднос, который санитар
снова унес в лабораторию.
***
клетки с обезьянами из подвального помещения наверх. Африканских зеленых
покормили, но они все еще не пришли в себя после перелета. Это отчасти
уменьшило их агрессивность, они меньше кусались и царапались, когда санитары
в толстых перчатках несли клетки вверх по лестнице. Их приносили по десятку.
В новом помещении животных снова охватывала паника. Оказавшись в комнате с
плотно запертыми дверями, обезьяны понимали, что их ждет. Кому везло меньше,
наблюдали за тем, как солдат, поставив клетку на стол, открывал дверцу и
просовывал внутрь палку со стальной проволочной петлей на конце. Петля
затягивалась на шее обезьяны, следовал резкий рывок, и шейные позвонки с
негромким хрустом ломались. Всякий раз обезьяна напрягалась, затем безвольно
опускалась на пол клетки, широко раскрыв полные ярости глаза. Тем же
инструментом солдат вытаскивал обезьяну из клетки и швырял мертвое тело
другому солдату, который относил его в соседнюю комнату. Живые обезьяны
видели все это, отчаянно визжали, но клетки были слишком малы, чтобы
увернуться от смертоносной петли. В лучшем случае обезьяне удавалось всунуть
руку между петлей и шеей, но тогда с хрустом ломалась и рука. Такая смерть
мало чем отличалась от той, что порой настигала их на одиноком дереве
посреди саванны, когда оставалось только панически визжать, глядя на
карабкающегося леопарда.
санитаров. Здесь тельце каждой мертвой обезьяны зажимами неподвижно крепили
за шею и основание хвоста. Лезвием изогнутого ножа санитар делал продольный
разрез, а его напарник - поперечный и отворачивал шкуру, обнажая
внутренности. Тогда первый санитар извлекал почки и передавал их второму,
который ронял их в специальный контейнер. Окровавленное тело снимали со
стола и относили к пластиковой корзине, чтобы потом сжечь в газовой печи.
Когда санитар возвращался к столу и брался за нож, его напарник уже успевал
закрепить зажимами тельце следующего животного. На каждую обезьяну уходило
не больше четырех минут, так что через полтора часа все африканские зеленые
были умерщвлены. Приходилось торопиться. Сырье для предстоящей задачи было
биологическим, а потому подчинялось всем биологическим законам. Удаленные
почки через окошко с двойными дверцами передавались в инфекционную
лабораторию.
пластиковых костюмах. Каждое их движение было неторопливым и осторожным.
Медики были отлично обучены и прошли специальный инструктаж, а то немногое,
что могли упустить при их подготовке, восполнили их коллеги, которым выпала
Русанов Владислав
Андреев Николай
Лукин Евгений
Самойлова Елена
Перумов Ник
Сертаков Виталий