Чтение 102–й страницы книги ~Гиперион~

в темном небе проступали безукоризненно-четкие бело-голубые полоски
выхлопов факельных звездолетов и линейных кораблей.

- Бродяги! - выдохнула Ламия.

- Да, война началась, - бесстрастно подтвердил Кассад.

Консул вдруг с ужасом обнаружил, что плачет, и отвернулся.

- А это не опасно - стоять здесь? - спросил Мартин Силен,
выглядывавший из-за дверного косяка.

- На этом расстоянии - нет. - Кассад, смотревший в свой электронный
бинокль, опустил его и сверился с тактическим комлогом: - Сражение идет в
трех астрономических единицах от нас. Бродяги прощупывают оборонительные
линии ВКС. Это самое начало.

- А портал уже включен? - спросила Ламия Брон. - Эвакуация Китса и
других городов началась?

Кассад покачал головой.

- По-моему, нет. Пока. Я думаю, флот будет держать здесь оборону,
пока не закончится подготовка сферы в окололунном пространстве. И лишь
когда корабли ВКС начнут прибывать сюда сотнями, откроют эвакуационные
порталы в Сеть. - Он снова поднял бинокль. - Адское будет зрелище.

- Смотрите? - На сей раз отец Хойт показывал не на фейерверк в небе,
а на пустоши, лежащие за низкими холмами. В нескольких километрах от Башни
к невидимым отсюда Гробницам двигалась одинокая фигура, которая на таком
расстоянии казалась крошечным пятнышком, но при каждой вспышке отбрасывала
длинную тень.

Кассад навел бинокль на фигуру.

- Шрайк? - тихо произнесла Ламия.

- Не думаю... Кажется, тамплиер, если судить по одеянию.

- Хет Мастин! - вскричал отец Хойт.

Кассад пожал плечами и передал бинокль остальным. Консул отошел в
сторону и прислонился к балконным перилам. Тишину нарушал только свист
ветра, но из-за этого картина бушевавшего в небе сражения казалась еще
более зловещей.

Когда подошла очередь Консула, он тоже приник к биноклю. Высокий
человек в просторной накидке с капюшоном решительно шагал по озаряемому
багровым светом песку. Видна была только его спина.

- Куда он идет - к нам или к Гробницам? - спросила Ламия.

- К Гробницам, - ответил Консул.

Отец Хойт поднял к полыхающему небу свое осунувшееся лицо.

- Если это Мастин, нас снова семеро, не так ли?

- Он опередит нас на несколько часов, - возразил Консул. - А если мы
заночуем здесь, как предполагали, то на полдня.

Хойт пожал плечами:

- Все это теперь не имеет значения. Семь человек отправились в
паломничество. И к Гробницам тоже прибудут семеро. Шрайку этого
достаточно.

- Если это действительно Мастин, - заговорил Кассад, - к чему эта
шарада в ветровозе? И как он смог попасть сюда раньше нас? Ведь других
вагонов на канатке не было, и уж, конечно, он не мог пешком перевалить
через Уздечку.

- Обо всем этом мы расспросим его завтра, когда придем к Гробницам, -
устало сказал отец Хойт.

Ламия Брон попыталась поймать какую-нибудь станцию в общем
комм-диапазоне своего комлога, но эфир молчал. Слышалось только шипение
помех да отдаленный рокот электромагнитных импульсов. Она взглянула на
полковника.

- Когда начнется бомбардировка?

- Не знаю. Это зависит от того, насколько успешно флот ВКС будет
держать оборону.

- С обороной у них неважно, иначе разведчики Бродяг не уничтожили бы
"Иггдрасиль", - напомнила Ламия.

Кассад молча кивнул.

- Эй, послушайте, - вдруг произнес Мартин Силен, - а ведь мы окажемся
в самом эпицентре, ни дна ему ни покрышки!

- Вот именно, - подтвердил Консул. - Если Бродяги атакуют Гиперион,
чтобы воспрепятствовать открытию Гробниц Времени, как следует из истории,
рассказанной нам госпожой Брон, то Гробницы, да и весь этот район для них
основная цель.

- Они применят ядерное оружие? - нервно спросил Силен.

- Почти наверняка, - ответил Кассад.

- Я полагал, антиэнтропийные поля заставляют корабли обходить этот
район стороной, - заметил отец Хойт.

- Если в них есть экипаж, - произнес Консул. - Антиэнтропийные поля
не действуют на управляемые ракеты, самонаводящиеся бомбы и лучи "адских
плетей". По той же причине они не действуют и на механическую пехоту.
Бродяги могут забросить сюда пару-другую боевых скиммеров или
танков-автоматов - и смотреть потом издалека, как они изничтожают долину.

- Они не сделают этого, - сказала Ламия Брон. - Они хотят
контролировать Гиперион, но не уничтожить его.

- Я бы не стал рисковать, полагаясь на это предположение, - заметил
Кассад.

Ламия улыбнулась.

- Тем не менее именно это мы и делаем.

От сверкающей в зените огненной мозаики отделилась искра, которая
быстро превратилась в яркий оранжевый уголек, прочертивший небосклон
Полыхнуло пламя, и окрестности Башни огласил резкий визг раздираемого
воздуха. Огненный шар вырос в размерах и исчез за горами.

Спустя минуту Консул осознал, что у него перехватило горло, а руки
железной хваткой сжимают перила. Он шумно выдохнул. Ему показалось, что
все остальные тоже только сейчас перевели дыхание. Ни взрыва, ни
сотрясения почвы так и не последовало.

- Не сработало? - спросил отец Хойт.

- Скорее всего, это подбитый малый охотник ВКС, который пытался
достичь орбитального периметра или сесть в космопорте Китса, - деловито
ответил полковник Кассад.

- Но ему это не удалось, не так ли? - спросила Ламия.

Кассад промолчал. Мартин Силен, подняв полевой бинокль, осматривал
темнеющие пустоши в поисках тамплиера.

- Скрылся, - сказал он наконец. - Наш славный Капитан либо обогнул
холм, за которым лежит долина Гробниц Времени, либо повторил свой трюк с
исчезновением.

- Жаль, что теперь мы уже не услышим его историю, - сказал отец Хойт
и добавил, повернувшись к Консулу: - Но вашу мы услышим, не правда ли?

Консул вытер вспотевшие ладони о брюки. Его сердце бешено колотилось.

- Д-да, - с трудом произнес он, осознав только в этот миг, что
действительно решился. - Да, я расскажу свою историю.

С восточных склонов гор с ревом налетел ветер, и, откликнувшись ему.
Башня Хроноса загудела. Частота вены щек над их головами как будто
уменьшилась, но в насту пившей темноте каждая новая казалась ослепительнее
предыдущей.

- Пойдемте отсюда, - сказала Ламия, и, ветер тут же унес ее слова. -
Становится холодно.

Погасив единственную лампу, они сидели в темной комнате, которую
освещали теперь лишь разноцветные зарницы. У предметов внезапно появлялись
тени, исчезали и вновь возникали, окрашивая стены во все цвета радуги. На
несколько мгновений воцарялась темнота, а затем следовал новый залп.

Консул порылся в своей сумке и вынул странного вида прибор, размерами
чуть побольше стандартного комлога, с необычным орнаментом и
жидкокристаллическим дисплеем на передней панели, какие можно увидеть
разве что в исторических голопьесах.

- Секретный мультипередатчик? - сухо спросила Ламия Брон.

Консул хмуро улыбнулся:

- Это старинный комлог. Его привезли с Земли во время Хиджры. - Он
достал из нагрудного кармана стандартный микродиск и вставил его в гнездо:
- Как и отец Хойт, я должен сначала рассказать историю другого человека,
чтобы вы смогли понять мою собственную.

- Дерьмо на палочке, - ухмыльнулся Мартин Силен. - Неужели в этой
компании только я смог сразу рассказать собственную историю? И долго мне
придется...

Реакция Консула изумила даже его самого. Он вскочил, сгреб щуплого
поэта в охапку и, с размаху ударив его о стену, схватил за шею и прошипел:

- Еще одно слово, стихоплет, и я тебя убью.

Силен начал было сопротивляться, но Консул сдавил ему горло и так
выразительно на него взглянул, что тот притих. Лицо его побелело.

Полковник Кассад, не говоря ни слова, осторожно развел их в стороны
и, прикоснувшись к висевшему на поясе "жезлу смерти", предупредил Силена:

- Свои замечания держите при себе.

Тот, массируя шею, молча отошел подальше и плюхнулся на ящик. Консул
прошел к двери, сделал несколько глубоких вдохов и вернулся к поджидавшим
его паломникам.

- Извините меня. Просто дело в том... Никогда не думал, что способен
на такое.

Небо в дверном проеме побагровело, затем раскалилось добела.
Несколько секунд спустя снова наступила темнота.

- Мы понимаем, - мягко сказала Ламия Брон. - Все мы испытывали нечто
подобное.

Консул потеребил нижнюю губу, прочистил горло и наконец уселся рядом
с древним комлогом.

- Запись не такая старая, как сам прибор, - пояснил он. - Она сделана
около пятидесяти стандартных лет назад. Я кое-что добавлю от себя, когда