того, Вэньи знала, что сможет бесконечно долго выполнять любую работу,
какой бы тяжелой она ни была, находясь возле огня, пылающего сейчас
мирно и ровно.
Эсториану поставить магический заслон на Вратах, а может, сам Эсториан
решил не запирать их, рассчитывая на то, что Вэньи очнется и поспешит
вслед за ним.
Почему она вдруг подумала о других? Пока они ничем не выдавали своего
присутствия.
бурной энергии. Честный огонь, он щедро возвращал ей то, что отобрал
какое-то время назад.
тем, что даже более опытный маг на ее месте был бы не менее удивлен. Ей
удалось чуть приоткрыть Врата и просочиться в них краешком силы. И тут
она ощутила в душе нарастающую тревогу.
двуногими, сильными, хищными, искушенными в магии. Они жаждали... нет,
не ее крови... они жаждали большего.
опередить Вэньи. Оградив себя мощным магическим валом, она принялась
изучать пляшущие вокруг нее существа. Она чувствовала их злобность, их
застарелую обиду, их уверенность в скором своем торжестве. Император
взял с собой оленейца в Замок. Это большая удача. Руками мальчишки они
уничтожат черного короля и подберутся к спящему. Пусть Мирейн спит, они
не станут будить его. Они просто воспользуются его мощью, чтобы унизить
Керуварион и завладеть Золотым троном.
- Который раз вы пытаетесь на него напасть и который раз терпите
неудачу. Опыт вас ничему не учит. Неужели вы всерьез думаете, что
сумеете победить?
всегда трудились рабы, вы привыкли загребать жар чужими руками, прячась
в убежищах, сотканных из вашей ублюдочной магии. Как вы могли доверить
больному ребенку то, на что едва ли отважится и здоровый мужчина?
Но Вэньи не хотела бежать. Она должна высказать все в лицо этим псам.
сможете управлять его мощью, но этого никогда не случится. Разве вам по
силам вырастить Касар или хотя бы сравняться в магии с теми, кто носит
его тяжесть? Жалкие людишки, болваны и трусы. Вам не хватит духу
атаковать твердыню Мирейна. Да, он бессмертен, но где сказано, что его
нельзя подавить? Да, он могучий маг, но любую магию можно в конце концов
обуздать.
ночные созвездия, - в чем-то красно-зеленом поверх белой накидки. Он
выглядел, как купец, спесь которого возрастает по мере того, как растет
его капитал. Он был хорошо упитан, глаза лучились самодовольством,
смешанным с раздражением, над одной из бровей темнел свежий шрам.
что вся эта пышность не имеет под собой почвы. Искусство его, пожалуй,
было не велико. Желание обладать явно довлело в нем над стремлением
достигать, понимая.
предпочитала маскировать свою истинную суть. Правда, в манере несколько
противоположной - не только не пытаясь ослепить окружающих роскошью, но,
наоборот, подчеркивая свое низкое происхождение, облачаясь при каждом
удобном случае в грубую одежду островитян, удобную в носке, но
вызывающую усмешки даже у метельщиков улиц. Магу всегда выгоднее
скрывать, чего он стоит на самом деле.
Гильдии. Все они кутались в серые и фиолетовые плащи, но желтые лица
врагов явственно указывали на то, какая страна породила их и воспитала.
Что удивительно, подумала Вэньи, ведь Гильдия поначалу была рождена в
Девяти Городах и не имела никакого отношения к Асаниану.
но старались не соваться в пространство между ней и огнем. Возможно, они
боялись ее. А возможно, копили силы для решительного броска.
мысль о том, что Гильдия может завладеть Замком. Она была плохой
охранницей Врат. Ее сила предназначена для сражения. Она умела созидать
и не могла разрушать, и, кажется, враждебные маги стали осознавать это.
асанианских евнухов Шон'ая. Его чистый голос врезался в ее память.
Баллада рассказывала о том, как враждующие маги сошлись в Сердце Мира,
сражаясь с помощью магии. Потом, когда силы бойцов иссякли, они пустили
в ход мечи и ножи. Схватка закончилась в Замке Солнца.
это перемирие нарушено. И нет надежды на то, что оно возобновится.
ввергли ее маги Гильдии даже сквозь стену защиты. И вновь услышала голос
Мастера.
остановить его.
устроилась с максимально возможным комфортом. - Оленейцы не могут
служить никому, кроме законного императора, наследника Золотого трона.
Золотого Семейства? Мужчина, чье семя мертво? Если он сядет на трон, кто
придет после? Какой-нибудь ублюдок, бастард?
магию, разжимает тиски.
постарался бы вас уничтожить.
Нет, драться они не станут. Они ударят исподтишка, в спину. Те, что были
способны сойтись с противником в честном бою, пали в При'нае.
сила, которая была уже на исходе. Ее самое острое в данной ситуации
оружие - язык, кажется, исчерпал все ресурсы. Мгновение-другое, и маги
поймут, что она не представляет для них серьезной преграды, и кинутся на
нее. И тем не менее...
силы перетрогала все Врата. Она действовала наугад, повинуясь наитию.
и утолщается паутина, которую они вот-вот должны на нее набросить.
руках. Смертная мука - нет жизни, нет чувств, только разрушение, только
подрагивающий, разваливающийся каркас, выигрыша нет и не будет. Он
прижал чернеющие останки к груди и заплакал.
пошатнулась, обрела равновесие. Врата мгновенно захлопнулись,
энергетические засовы плотно вошли в магические пазы.
в его воспаленном мозгу.
которого он был повинен. Эсториан проследил за ее взглядом. Это было
легче, чем созерцать мертвеца.
королю. Губы ее шевельнулись, шепча заклинания. Звенящую тишину рассек
изумленный возглас:
умереть так сильно, что уже не заботится о том, кто или что уйдет вместе
с ней, потому что долгие годы жизни лишили ее разума, можно ли
рассчитывать на спасение? Можно ли предполагать, что магия, из которой
она соткана, сумеет ее удержать?
является сама смерть, следует ли ожидать, что Замок станет
способствовать ей? И можно ли противостоять Замку?
Врат. Она искусно и быстро связывала обрывки, поглядывая на Саревадин.
до него, если произнесет вслух его имя, Мирейн проснется. Проснется,