познакомившись с распоряжениями.
ответили, что не далее как утром этого дня части оперативной группы Хука
произвели перегруппировки по своей инициативе. Полный состав сохранился
только в отряде командос "Икс". Распоряжения были откорректированы. Гай
сделал пометки в своей записной книжке и на карте, испытывая при этом
немалое удовольствие оттого, что пунктуально соблюдал установленную
процедуру. Затем, сам смертельно уставший, он покинул изнывающих от
усталости людей и возвратился к остаткам своего штаба. По прибытии он
улегся спать. Людович тоже спал. И лишь сбитый с толку майор Хаунд не
смыкал своих проницательных глаз, озадаченно озираясь по сторонам.
моторов и зловещие крики, подхваченные на всем склоне горы.
колени! Закрыть лицо! Не смотреть вверх!
действий. Ниже расположения штаба оперативной группы Хука раскинулось
тучное, круглой формы поле молодой кукурузы, какие иногда попадаются в
горах Средиземноморья. Это зеленое пятно летчики избрали в качестве
ориентира. Каждый самолет, следуя на малой высоте, выходил строго на него,
разворачивался на восток и летел до линии, проходящей в миле от дороги,
сбрасывал бомбы, обстреливал цель из пулемета, снова разворачивался и
направлялся к морю. Это были такие же действия, какие Гай наблюдал утром,
но с другой стороны дороги. Самолеты атаковали цель в непрерывной
последовательности, один за другим.
Мы не промахнулись бы.
чтобы обойти наши фланги.
загипнотизированные этой монотонной процессией, действующей с четкостью
хорошо отрегулированного механизма:
страха и оцепеневшим людям эта непрерывно налетающая вереница самолетов
стала казаться бесконечной, она неожиданно оборвалась. Приглушенный гул
последнего самолета постепенно растаял в тишине, и склон горы снова ожил.
Солдаты принялись зашнуровывать ботинки и собирать сохранившееся
снаряжение. Дезертиры, укрывавшиеся в расположении штаба, потихоньку
спустились на дорогу. Фидо наконец осмелился поднять голову кверху.
эшелона штаба.
в связи с этим, зачем вам нужен первый эшелон штаба.
разрешено охотиться.
Раскинувшись на спине, он стал смотреть в небо. Солнце еще не зашло, но в
безоблачном небе над ними уже плыл месяц - четко выделявшийся бело-матовый
тонкий серп, будто нанесенный легкими мазками на ободке затененного диска.
До слуха Гай донеслись какие-то звуки, поблизости кто-то задвигался, но в
тот же момент он уснул крепким сном.
сопя, теребил Гая:
оттого, что его опять теребил Фидо.
семь тридцать.
чутко. Он то и дело просыпался и ворочался. Время от времени с дороги до
его слуха доносился шум проезжавших грузовиков. Несколько позднее где-то
поблизости раздались звуки ружейной стрельбы, после которой заглох шум
работавшего двигателя мотоцикла. Затем послышался громкий, возбужденный
разговор. Гай взглянул на часы - ровно полночь. Ему еще хотелось спать, но
рядом с ним стоял Фидо и громко кричал:
осмотрел их при свете звезд.
не замечая ухабов на дороге, энергично шагал Фидо. Сначала Гай был слишком
ошеломлен, чтобы думать о чем-либо другом, кроме необходимости поспевать
за Фидо. Позднее, пройдя около мили, он попытался заговорить:
поспевать за Фидо. Сон не освежил его. За последние двадцать четыре часа
все они измотались и ослабли, а он был на десять лет старше большинства
других. Устремив взгляд прямо вперед, в изменчиво мерцающие звезды, Фидо
мобилизовал на марш все свои силы. Молодая луна зашла. Они шли медленнее,
чем идут походным маршем, но быстрее всех, кто в эту ночь шагал по дороге.
Они обгоняли призрачные, как тени, медленно ковылявшие пары и сохранившие
некое подобие строя подразделения, еле тащившиеся все в том же паническом
отходе; они оставляли позади себя и крестьян, шедших, ведя на поводу
ослов. После приблизительно часового марша Гай спросил:
солдаты догонят нас.
много крутых склонов.
Фидо.
все медленнее, напрягая последние силы, они оставили за собой еще одну
покинутую жителями деревню; по сторонам дороги появились деревья, а за
ними - признаки открытой местности. Было около четырех часов.
можем.
деревьями, видимо фруктовыми. Гай ждал на дороге, пока не подошли один за
другим отставшие солдаты.
тревожимый в ночной тиши, он предался мечтам и размышлениям. Он оказался
среди негодяев. Обдумав очевидное предательство Людовича, подозреваемую
измену своего заместителя по тылу и начальника, связи, Фидо начал
формулировать обвинительное заключение для предания их военному суду. Он
взвесил возможности учинить когда-нибудь такой суд и свод способности
выступить на этом суде с показаниями. Поразмыслив, Фидо решил, что ни
теми, ни другими он не располагает... Вскоре взошло солнце, и путники,
которых стало теперь значительно меньше, разошлись по укрытиям. Фидо
задремал.