шум мотора. Потом затих и он. Остались только гул непрекращавшегося в
горах Канто извержения да потрескивание и поскрипывание дома. Потом эти
звуки перекрыл свист. В дом ворвался ветер.
дзабутон. - Успеют ли благополучно добраться Ханаэ-сан и остальные...
коротко и мучительно. - Впрочем, я так и думал...
круги. Лицо заострилось. Казалось, он постарел на добрый десяток лет. Даже
крепкие широкие плечи сделались какими-то щуплыми. Венчик редких волос на
его лысой голове стал совсем белым. Профессор так изменился, что даже его
ученики, пожалуй, не узнали бы его.
Я собирался в горы...
приоткрывая глаза, сказал старик. - Вот и дожили... Сколько еще
остается-то?
разъедал не пепел. Слезы и после того, как он смахнул их, продолжали течь
по его щекам. - А люди смогут жить... еще с полмесяца, или... еще недели
три...
Сколько вам лет?
слез губами. - Служи я себе потихонечку в университете, так в этом году
вышел бы на пенсию. Прочитал бы юбилейную лекцию в ознаменование ухода на
покой, а там...
почему же это вы умираете?..
профессор. - Наверное, потому, что горько... Я, знаете, вот дожил до таких
лет, а во мне что-то такое осталось - детское, что ли...
произнес профессор, казалось, он больше не в состоянии сдерживать свои
чувства. - Когда я это обнаружил... Ученые мужи уже давно старались
держаться от меня на почтительном расстоянии... Поначалу я это
почувствовал чисто интуитивно. Помните, когда я с вами впервые встретился,
в отеле, вы спросили, какая черта для ученого-естествоиспытателя является
самой важной, и я вам ответил - чутье. Так вот, когда мое чутье подсказало
мне это, меня будто морозом сковало. В то же время я подумал, что кому бы
я об этом ни сказал, мне все равно никто не поверит, тем более, что
доказательств у меня не было. Решил похоронить это в себе, скрывать ото
всех...
словно он исповедовался в грехах. - ...И необходимые меры тоже... Долго бы
докапывались до природы этого катаклизма... Опоздали бы на год, а то и на
два и не успели бы подготовиться к встрече с ним... Ведь при нынешней
академической системе споры и обсуждения продолжались бы до последней
секунды. Наука не верит одной интуиции. Необходимы доказательства. Нужны
многословные бумаги, таблицы, формулы, диаграммы. Никто слушать не станет,
если заявить, что ты всем существом своим предчувствуешь необычные
перемены. А меня тем более никто бы не стал слушать... Меня же терпеть не
могли в академических кругах...
старик. - Да, жертв было бы в два, три раза больше... А вы вынесли все...
настояли на своем... даже приняли на себя оскорбительное прозвище пьяницы,
ученого дурака, безумца... Работали, не жалея живота своего... Я всегда
так считал, а оказывается...
самом-то деле... - голос профессора Тадокоро мучительно прерывался. - На
самом-то деле... я хотел скрыть то, что увидел благодаря своей интуиции,
скрыть весь материал, все результаты наблюдений, которые я собирал лишь в
подтверждение своей интуиции... Я был, словно в беспамятстве... хотел
чтобы гораздо больше людей, намного больше погибло вместе с Японией,
вместе с этими островами...
всем японцам с призывом... Сказать им: друзья, Япония, наши острова, наша
земля... будет разрушена, уйдет под воду, погибнет. Давайте, мы, японцы,
умрем все вместе, умрем с нашими любимыми островами... Даже теперь мне
иногда приходит в голову, что так было бы лучше. Потому что... Только
подумать о муках и горе, которые придется терпеть японцам, убежавшим за
моря...
ветер принес влагу и запах совсем уже близкого моря.
покашливая.
эти острова, в Японию...
наконец-то может сказать об этом вслух, закивал головой. - Да... Вернее,
даже не влюблен был, а испытывал великую любовь...
неизлечимой раковой опухоли... От чрезмерного горя...
Совершенно верно. С тех пор как я это обнаружил, я решил умереть вместе с
этими островами...
старика опять засвистело, но видно не от кашля, а потому, что ему стало
смешно от собственных слов. - Японцы... все же странный, смешной народ...
поймут, стоит мне только к ним обратиться... - шмыгнув носом, пробормотал
профессор. - Ну, а потом я решил, что нельзя заставлять людей умирать
вместе с женщиной, в которую сам влюблен...
что, если бы вы обратились ко всем с призывом, неожиданно много людей
пришло бы в такое же настроение...
небу залитое слезами лицо. - Японцы... Они ведь не просто откуда-то
переехали и стали жить на этих островах. Правда, и с теми, которые
приехали уже потом, произошло то же самое... Японцы... Ведь это не только
люди, понимаете?.. Японцы... это... вот эти четыре острова и мелкие
острова, эта природа, эти реки, горы, леса, травы, звери и птицы, города и
села, следы и память, оставшиеся от живших прежде людей... Все это целиком
и есть японцы. Человек ли, или гора Фудзи, или Японские Альпы, или река
Тоне, или мыс Асидзури - все они одной крови. И если эта утонченная
природа... эти острова... - все разрушится, исчезнет и погибнет... тогда
перестанут существовать и те, кого называют японцами...
раздался такой треск, словно ударили разом сотни молний. Видно, где-то
образовался разлом.
человек... - продолжал профессор Тадокоро... - где только в мире не
побывал, разве что в Антарктиде не был. Смолоду разъезжал, наблюдая горы,
континенты, природу. Когда на суше уже не осталось для меня нового, стал
наблюдать за дном океана. Конечно, я видел и страны, и людей в этих
странах, но все это я воспринимал как проявление жизни, развивающейся на
определенном земельном массиве в окружении специфической природы... Дело в
том, что я... как бы это сказать... ну, любил эту планету, именуемую
Землей. А увидев и поняв многое, я в конце концов влюбился в острова, в
Японию. Наверное, я к ней пристрастен, ведь я тут родился. Но должен
сказать, что нигде в мире нет таких островов, где бы люди прожили такую
счастливую историю, среди такой утонченной природы, на удивление
разнообразной и по климату, и по рельефу... Для меня влюбиться в острова,
именуемые Японией, было равносильно любви к самой чистокровной, самой
типичной японской женщине... Так что, если женщина, любви к которой я
посвятил всю жизнь, погибнет, для меня жизнь почти теряет смысл... В свои
лета я не собираюсь второй раз жениться или влюбляться... Самое важное,
чтобы я в последние минуты, в самые, самые последние, был рядом с ней... С
ней, когда она будет умирать... Кто же еще примет ее последний вздох? Кто
же будет рядом, если не я, когда эти острова будут погибать?.. Кто же...
заговорил.
дух. - Вот вы говорите, что в вас много детского... но ведь все японцы, не
только вы, до сего времени были счастливыми младенцами... Жили себе и жили
чуть ли не два тысячелетия в объятиях теплых и ласковых своих островов...
Если куда-нибудь и отправлялись, всегда могли возвратиться обратно...
Точно как малое дитя, которое бежит домой, к матери, и, уткнувшись в ее
грудь, плачет, если ему не повезло в драке... Вот и появляются подобные
вам люди, обожающие свои острова, как обожают мать... Но... знаете ли,
случается, что матери тоже погибают...
Конюшевский Владислав
Якубенко Николай
Лондон Джек
Мороз Александра
Никитин Юрий
Курылев Олег