Кальдерона: он поступил ко мне еще мальчиком. Наши вкусы настолько
сходятся, что он любит все, что я люблю, и ненавидит то, что я ненавижу.
Не бойся поэтому, чтобы он отнесся к тебе с неприязнью; напротив, можешь
рассчитывать на его дружбу.
подчинившая герцога своему влиянию, и что мне надлежало соблюдать по
отношению к нему величайшую осторожность.
что я открою тебе свои намерения. Необходимо, чтобы ты знал о них, ибо это
поможет тебе справиться с поручениями, которые я собираюсь на тебя
возложить. Вот уже давно, как мой авторитет признан всеми, мои
постановления слепо выполняются и я раздаю по своему усмотрению должности,
места, губернаторства, вице-королевства и бенефиции. Смею сказать, что я
царствую в Испании. Более высокого положения не существует, и мне дальше
некуда стремиться. Но я хотел бы оградить его от бурь, которые начинают
ему угрожать, а потому желаю, чтобы мой племянник, граф Лемос, стал моим
преемником на министерском посту.
странным, что я предпочитаю племянника своему родному сыну, герцогу
Уседскому. Но мой сын не обладает достаточными способностями, чтобы занять
мое место, и, кроме того, мы с ним враги. Он ухитрился заслужить
расположение короля, который хочет сделать его своим фаворитом, а этого я
не могу допустить. Милость монарха можно уподобить обладанию любимой
женщиной: это такое счастье, которое всякий бережет для себя и которым ни
за что не поделится с соперником, хотя бы его соединяли с ним узы крови
или дружбы.
опорочить перед королем герцога Уседского, но так как мне это не удалось,
то приходится выстроить свои батареи по другой линии. Я хочу, чтобы граф
Лемос, со своей стороны, заручился доверием инфанта (*153). Состоя при нем
камер-юнкером, мой племянник имеет случай говорить с ним во всякое время;
он человек неглупый, а кроме того, я знаю надежное средство, которое
поможет ему добиться успеха в этом предприятии. Благодаря такой стратегии
я противопоставлю племянника сыну. Между двоюродными братьями возникнет
разлад, который заставит их искать у меня поддержки, и, нуждаясь во мне,
они оба должны будут повиноваться моей воле. Вот в чем состоит мой план, -
добавил он, - и твое содействие может мне понадобиться. Я намерен посылать
тебя тайно к графу Лемосу (*154), и ты будешь докладывать мне все, что он
прикажет тебе передать.
равноценно наличным деньгам, я отложил всякую тревогу.
золотой дождь, - сказал я сам себе. - Не может быть, чтобы наперсник
человека, управляющего испанской монархией, не приобрел бы в самое
короткое время несметных богатств".
таяло содержимое моего бедного кошелька.
министр. Он подчеркивал его открыто, поручая мне нести свой портфель,
который обычно брал с собой, когда отправлялся в Совет. Это новшество,
благодаря которому на меня стали смотреть, как на маленького фаворита,
возбудило зависть некоторых лиц и было причиной того, что меня начали
осыпать пустыми учтивостями. Оба секретаря из соседнего кабинета также
поторопились поздравить меня с предстоящей карьерой и пригласили отужинать
к своей вдове не столько в порядке реванша, сколько в расчете на то, что
это побудит меня оказать им впоследствии услугу. Меня чествовали со всех
сторон. Даже надменный дон Родриго переменил свое отношение ко мне. Теперь
он называл меня не иначе, как "сеньор Сантильяна", а прежде говорил мне
просто "вы" и никогда не величал "сеньором". Он осыпал меня любезностями,
в особенности тогда, когда герцог мог это заметить. Но уверяю вас, он
попал не на простофилю. Чем больше я испытывал к нему ненависти, тем
вежливее отвечал на его учтивости: даже старый царедворец не смог бы
выполнить это ловче меня.
к королю, а навещал он его три раза в день. Утром, как только король
просыпался, герцог заходил в его опочивальню и, став на колени у изголовья
постели, сообщал, что величеству предстояло делать и говорить в этот день.
Затем он уходил и возвращался сейчас же после королевского обеда, но уже
не для деловых разговоров, а для того, чтобы развлечь его величество. Он
рассказывал ему про забавные происшествия, которые приключились в Мадриде
и о которых он был всегда осведомлен раньше других через лиц, оплачиваемых
им специально для этой цели. Наконец, вечером он в третий раз виделся с
королем, отдавал ему, по своему усмотрению, отчет в том, что сделал за
день, и ради проформы просил распоряжений на завтра. Пока герцог находился
у монарха, я околачивался в антикамере, где встречался с вельможами,
которые, лебезя перед фаворитом, искали случая завязать со мной разговор и
радовались, когда я снисходил до беседы с ними. Как было тут не возомнить
себя влиятельной персоной? При дворе найдется немало людей, думающих о
себе то же самое с гораздо меньшим основанием.
Король, которому герцог расхвалил слог своего секретаря, полюбопытствовал
познакомиться с образчиком моего творчества. Министр приказал мне
захватить каталонскую роспись, повел меня к монарху и велел прочесть вслух
первое исправленное мною донесение. Сперва я смутился перед его
величеством, но присутствие министра вскоре меня ободрило; я прочел свое
произведение, которое король прослушал не без удовольствия. Государь даже
изволил сказать, что он мною весьма доволен, и поручил первому министру
позаботиться о моем благополучии. Гордость моя от этого отнюдь не
уменьшилась, а разговор, который произошел у меня несколько дней спустя с
графом Лемосом, окончательно вскружил мне голову честолюбивыми мечтами.
апартаментах инфанта, вручил ему верительную грамоту, в которой герцог
писал племяннику, что он может быть со мною вполне откровенен, так как я
посвящен в его намерения и избран им в качестве их обоюдного посланца.
Прочитав эпистолу, граф отвел меня в покой, где мы заперлись, и там этот
молодой сеньор держал мне следующую речь:
что вы его заслуживаете, а потому и сам могу вполне на вас положиться.
Знайте же, что дела обстоят как нельзя лучше. Инфант отличает меня среди
прочих сеньоров, состоящих при его особе и старающихся снискать его
благосклонность. Сегодня утром у меня был с ним конфиденциальный разговор,
из которого я усмотрел, что принц, по-видимому, огорчен скупостью короля,
препятствующей ему следовать великодушным велениям своего сердца и даже
поддерживать образ жизни, подобающий его положению. На это я не преминул
выразить его высочеству свое сочувствие и, воспользовавшись моментом,
обещал принести завтра к утреннему приему тысячу пистолей в ожидании более
крупных сумм, которыми обязался снабжать его впредь. Принц весьма
обрадовался моему обещанию, и я уверен, что приобрету его расположение,
если сдержу свое слово. Передайте, - добавил он, - моему дяде обо всех
этих обстоятельствах и приходите сегодня вечером сообщить мне, каково его
мнение.
герцогу Лерме, который, выслушав мое донесение, послал к Кальдерону за
тысячью пистолями. Получив вечером эти деньги, я понес их к графу и по
дороге рассуждал сам с собой:
помощью которого министр намерен добиться успеха. Он прав, черт подери! И
судя по всем данным, эта расточительность его не разорит. Догадываюсь, из
чьих сундуков он черпает эти полновесные червонцы; но, в сущности, разве
несправедливо, чтобы отец содержал сына?"
инфант не совсем равнодушен к прекрасному полу. Необходимо, чтоб при
первой же нашей встрече мы побеседовали об этом: предвижу, что мне скоро
придется прибегнуть к вашему содействию.
наполнивших радостью мое сердце.
Меркурием наследника престола!
положение августейшего сердцееда заглушило во мне нравственные принципы.
Какая честь быть министром забав у принца крови!
только вице-министром".
почетны; разница только в барышах.
каждым днем входя все больше и больше в милость к первому министру и
лаская себя самыми радужными надеждами, если б мог быть сыт одним только
тщеславием! Прошло уже более двух месяцев, как я отказался от своей
великолепной квартиры и снял крошечную меблированную комнату, из самых
скромных. Это меня огорчало, но так как я уходил с раннего утра, а
Русанов Владислав
Свержин Владимир
Пехов Алексей
Мороз Александра
Шилова Юлия
Шилова Юлия