позицию.
сил. Младшие командиры, и сами упавшие духом, потеряли влияние
на подчиненных. Старшие ежевечерне собирались на военный
совет, предлагая противоречивые решения.
зиму в глубине занятой чащи. В зимнее время по глубокому снегу
она становилась непроходимой для противника, плохо снабженного
лыжами. Надо было окопаться и заложить большие запасы
продовольствия.
недостатке муки и картошки. Скота было вдоволь, и Бисюрин
предвидел, что зимой главною пищей будет мясо и молоко.
Передавили всех собак в лагере. Сведущие в скорняжном деле
шили партизанам тулупы из собачьих шкур шерстью наружу.
требовались теперь для более важных надобностей. На последнем
переходе самых тяжелых больных несли сорок верст пешком на
носилках.
иод и глауберова соль. Иод, требовавшийся для операций и
перевязок, был в кристаллах. Их надо было распускать в спирту.
Пожалели об уничтоженном производстве самогона и обратились к
наименее виновным, в свое время оправданным винокурам, с
поручением починить сломанную перегонную аппаратуру или
соорудить новую. Упраздненную фабрикацию самогона снова
наладили для врачебных целей В лагере только перемигивались и
покачивали головами. Возобновилось пьянство, способствуя
развивающемуся развалу в стане.
такой крепости хорошо растворяла кристаллические препараты.
Этим же самогоном, настоенным на хинной корке, Юрий Андреевич
позднее, в начале зимы, лечил возобновившиеся с холодами
случаи сыпного тифа.
3
его всЈ истекшее лето провели в бегах по пыльным дорогам, под
открытым небом. Они были напуганы пережитыми ужасами и ждали
новых. Скитания наложили неизгладимый след на них. У жены и
троих детей Памфила, сынишки и двух дочерей были светлые,
выгоревшие на солнце, льняные волосы и белые, строгие брови на
черных, обветренных загорелых лицах. Дети были слишком малы,
чтобы носить еще какие-нибудь знаки перенесенного, а с лица
матери испытанные потрясения и опасности согнали всякую игру
жизни, и оставили только сухую правильность черт, сжатые губы
в ниточку, напряженную неподвижность страдания, готового к
самозащите.
с ловкостью, изумлявшей доктора, резал им уголком остро
отточенного топора игрушки из дерева, зайцев, медведей,
петухов.
оправляться. Но вот стало известно, что ввиду вредного
влияния, которое оказывало присутствие семей на лагерные
настроения, партизан обязательно разлучат с их присными,
лагерь освободят от ненужного невоенного придатка и беженский
обоз под достаточной охраной поставят табором куда-нибудь
подальше на зимовочную стоянку. Толков об этом разделении было
больше, чем действительных приготовлений. Доктор в
исполнимость этой меры не верил. Но Памфил помрачнел и к нему
вернулись его прежние бегунчики.
4
сой беспокойств, неизвестности, грозных и запутанных
положений. странных несообразностей.
законченной операции стояли генералы Вицин, Квадри и Басалыго.
Эти генералы славились твердостью и непреклонной
решительностью. Одни имена их наводили ужас на жен повстанцев
в лагере и на мирное население, еще не покинувшее родных мест,
и остававшееся в своих деревнях позади, за неприятельскою
цепью.
какими мог бы сузиться круг вражеского оцепления. На этот счет
можно было быть спокойными. Однако и оставаться безучастными к
окружению не была возможности. Покорность обстоятельствам
нравственно усиливала противника. Из ловушки, хотя бы и
безопасной, надо было постараться вырваться с целью военной
демонстрации.
сосредоточили их против западной дуги круга. В результате
многодневных жарких боев партизана нанесли неприятелю
поражение и, прорвав в этом месте его линию, зашли ему в тыл.
открылся доступ в тайгу к повстанцам. На соединение с ними
хлынули новые толпы бегущих. Прямой партизанской родней этот
приток мирного деревенского люда не исчерпывался. Устрашенное
карательными мерами белых всЈ окрестное крестьянство
сдвинулось с места, покидало свои пепелища и естественно
тяготело к крестьянскому лесному войску, в котором видело свою
защиту.
нахлебников. Партизанам было не до чужих и новых. К бегущим
выезжали навстречу, останавливали их в дороге и направляли в
сторону, к мельнице в Чилимской росчисти, на речке Чилимке.
Это место на кулиге, образовавшееся из разросшихся при
мельнице усадеб, называлось Дворы. В этих Дворах предположено
было разбить беженское зимовье и расположить склад выделенного
для них продовольствия.
чередом, и лагерное командование за ними не поспевало.
разбившую их партизанскую группу внутрь, края белые сомкнули и
восстановили свою прорванную линию. Забравшемуся к ним в тыл и
оторвавшемуся отряду возвращение к своим в тайгу из набега
было отрезано. '
чаще легко было разминуться. Высланные навстречу не нападали
на след бегущих и возвращались, разъехавшись с ними, а женщины
стихийным потоком двигались вглубь тайги, совершая по пути
чудеса находчивости, валили по обе стороны лес, наводили мосты
и гати, прокладывали дороги.
переворачивало вверх дном планы Ливерия и его предначертания.
5
невдалеке от тракта, который на небольшом протяжении проходил
в этом месте тайгою. На дороге стояли его начальники споря,
резать или нет провода тянувшегося вдоль дороги телеграфа.
Последнее решающее слово принадлежало Ливерию, а он
забалтывался с бродягой-звероловом. Ливерий махал им рукой,
что он сейчас к ним подойдет, чтобы они подождали, не уходили.
Вдовиченки, ни в чем неповинного, кроме только того, что его
влияние, соперничавшее с авторитетом Ливерия, вносило раскол в
лагерь. Свирид хотел уйти от партизан, чтобы жить опять своей
волей на особицу, по-прежнему. Да не тут-то было. Нанялся,
продался, -- его ждала участь расстрелянных, если бы он теперь
ушел от лесных братьев.
Резкий порывистый ветер нес низко над землею рваные клочья
туч, черные, как хлопья летящей копоти. Вдруг из них начинал
сыпать снег, в судорожной поспешности какого-то белого
помешательства.
устилалась белой пеленою. В следующую минуту пелена сгорала,
истаивала дотла. Выступала черная, как уголь, земля, черное
небо, обданное сверху косыми отеками вдалеке пролившихся
ливней. Земля воды больше в себя не принимала. В минуты
просветления тучи расходились, точно, проветривая небо,
наверху растворяли окна, отливающие холодною стеклянной
белизной. Стоячая, невпитываемая почвою, вода отвечала с земли
такими же распахнутыми оконницами луж и озер, полными того же