- Мне известно.
- Что же, это и есть тема вашего разговора? - решил поторопить его генерал.
- Повспоминать дела давно минувших дней? Афганские подвиги?
- Нет, хотел вместе с вами, генерал, обсудить сложившуюся ситуацию,
касаемую государства Ичкерия и России, - непоколебимо сказал Диктатор. -
Спрогнозировать будущие отношения.
- Ситуация довольно проста: вы в плену, Чечня обезглавлена. Восстановление
законности и порядка - дело времени и политиков.
На "арапа" его было не взять и не загнать в угол безвыходностью положения;
он что-то знал большее, был посвящен в тайны власти и, даже находясь в
плену, чего-то ждал и на что-то рассчитывал.
- Не упрощайте, генерал, - откликнулся он. - Вы профессионал и понимаете,
что это лишь начало, прелюдия. Большой войны не избежать. Россия и Ичкерия
находятся в состоянии войны уже четыреста двадцать семь лет. Иногда этот
огонь уходил вглубь, а сейчас настало время, когда он вырывается наружу.
- Вы что, не навоевались в Афгане? - усмехнулся дед Мазай. Не дает спокойно
жить слава Шамиля?
- А не во мне дело, генерал. Я уже ничего не решаю. В принципе можете меня
расстрелять - ничего не изменится. Придет другой, и все равно будет пожар.
Когда война выгодна всем - она будет, и независимо от личностей, условий,
целесообразности. На земле много велось и ведется бессмысленных войн.
Бессмысленных для тех, кто не видит либо не знает смысла.
- С вашей точки зрения, смысл - создать Кавказскую империю?
- Да, и таким образом сохранить кавказские народы от гибельной
американизации. Россия продалась Штатам со всеми потрохами, побежала за
"общечеловеческими ценностями", за "цивилизованными отношениями" и стала
походить на самоубийцу. Она сейчас опасна для горцев, потому что оказывала
и оказывает на Кавказ большое влияние. - Диктатор говорил бесстрастно, как
говорят о вещах, давно сформулированных, привычных языку и разуму. - Я
хочу, генерал, чтобы вы понимали это. Смысл - объединить Кавказ, чтобы
выжить, сохранить свое лицо, свой образ жизни, религию и традиции.
- Но кто еще хочет такого объединения, кроме Чечни? - спросил генерал. - На
Кавказе десятки народов.
- Захотят, когда увидят сильную Ичкерию.
- Способную противостоять России? Угрожать ей? Держать в напряжении
бесконечным террором?
- Это не цель, а лишь одно из средств достижения цели, - пояснил Диктатор.
- Я понимаю вашу заботу об Отечестве. Но не моя вина, что Россия бежит к
своей гибели, ориентируется только на Запад, ждет от него подаяния, как
нищая. Клянусь, мне стыдно!
- А гнать потоками фальшивые деньги, наркотики - не стыдно? Готовить
диверсии на ядерных объектах?.. Я этого никогда не пойму. Спасаться за счет
других - дело не благородное. Разжигать войну во имя сохранения - абсурд.
Чечня может и сгореть в этом огне.
- Все в руках Аллаха!.. - Он пошевелился, переставил ноги - в тесноте
броника скоро затекали мышцы. - Но согласитесь, генерал, пока сильна
Россия, на Кавказе спокойно. Так было во все времена. К сожалению, это
бывает редко, и тогда пожар вырывается из глубин. Сейчас тот самый случай.
Невозможно противостоять вещам, которые развиваются с исторической
закономерностью. Не советовал бы вам ввязываться в эту войну, и по одной
причине: вы - профессионал, а чеченский пожар - война интересов многих...
политиков. Это темное дело, генерал, бессмысленное для непосвященных и
профессионалов.
- Почему же вы считаете, что я непосвященный? - спросил генерал.
- Вы - не политик!
- До недавнего времени и вы не значились в политиках.
Диктатор поправил пилотку, что-то вроде улыбки появилось в уголках его рта,
прикрытых усами.
- Послушайте моего совета, я знаю, о чем говорю. Уходите в Россию,
защищайте ее интересы в другом месте. Например, в Москве. Ваш опыт больше
бы пригодился в столице. Вы же не страдаете предрассудками, как мой народ,
не отягощены обычаями кровной мести...
- Отягощен, - глухо проговорил дед Мазай. - И завет получил... Люди Кархана
изнасиловали мою дочь. А Кархан был вашим человеком.
Этого он не ожидал и в первый раз на короткий миг смутился, потерял нить
своих размышлений, сломался строй аргументов.
- Назовите мне, кто это сделал, - после паузы сказал Диктатор. - Вам не
пристало мстить. Я прикажу своим. Они умеют брать кровь за кровь.
- Спасибо, я сам, - бросил генерал. - Придется и этому научиться.
Он повернул запор на двери, толкнул створку броника: на улице светало и
снова моросил осенний дождь.
- Я бы и вам отомстил, - сказал генерал, выбираясь наружу. - Но не могу
убить безоружного. И драться с вами в поединке тоже не могу, хотя руки
чешутся. Я князь Барклай-де-Толли, и, по традиции нашего рода, стреляться с
вами - ниже моего достоинства. Откровенно сказать, я пока не знаю, что
делать. Вы уже второй пленник в "Молнии", а в гражданской войне в плен
лучше никого не брать. Никак не привыкну к реальности, все, как дурной
сон...
Захлопнув дверь, он знаком подозвал офицера-охранника, прошептал в ухо:
- Принеси ему воды. Он хочет пить, но никогда не попросит.
Генерал вернулся в овощехранилище и застал Шутова с Головеровым за столом
из картофельных ящиков. Бывший начальник штаба что-то рассказывал
суперснайперу, тыча пальцем в карту.
- Может, тебе рапорт вернуть? - спросил дед Мазай.
- Нет, не хочу больше, - проронил тот. - И так два раза в одну реку. Через
двадцать минут к нам сядет борт из Моздока. Разрешите убыть, товарищ
генерал.
- Борт? Чей? Почему? - опешил генерал.
- Только что передали, - объяснил Шутов. - Просили координаты. Сам
"брандмайор" летит! Должно быть, ордена везет, сверлите дырки, господа
диверсанты.
Ровно через двадцать минут, прижимаясь из-за низкой облачности к земле,
показался вертолет Ми-8 в сопровождении трех боевых зелено-пятнистых
"крокодилов". Не прицеливаясь, он с ходу опустился у лесополосы, а тройка
прикрытия осталась барражировать в воздухе, отстреливая тепловые ракеты.
Генерал вышел из "зеленки" и лесополосой направился к вертолету, откуда, в
свою очередь, появились четыре фигуры в камуфляже и двинулись навстречу. За
спиной деда Мазая, чуть приотстав, чтобы избавиться от разговоров, шагал
Глеб Головеров, безоружный, в черной от грязи и копоти полевой форме, без
знаков отличия.
"Молния" на всякий случай была приведена в боевую готовность и растворилась
в окрестностях места посадки.
Встретились на середине лесополосы. Генерал ничего не докладывал, а лишь
представился, поскольку они впервые виделись с "брандмайором". Над головой
вились "крокодилы" - предвестники войны...
- Диктатор у вас? - спросил "брандмайор", пожимая руку.
- У нас, - не спеша отозвался дед Мазай.
- Как же удалось взять его? - поинтересовался директор.
- Спросите вот у Головерова. По дороге расскажет, если прихватите с собой
Березин Федор
Ларссон Стиг
Верещагин Олег
Быков Василий
Зыков Виталий
Шилова Юлия