не по-прежнему, по-московськи. Но то уже не трогало. Он еще раз вздохнул
глубоко. Не иначе хватит шалоник с дождем! И, почуяв, что издрогнул, полез
назад, в тепло избы, освещенной сальником из сала морского зверя.
набегающие облака, небом шумело и шумело море, глухо и тяжело накатываясь на
камни. На востоке едва заметно бледнело, пробивался рассвет.
IРИМЕЧАНИЯ
управления. Продолжали существовать ремесленные и купеческие братства, среди
последних по-прежнему первое место занимало братство купцов-вощинников со
своими представителями в торговой администрации тиунами. Жители каждой улицы
- уличане - имели свои организации и помещения для собраний - гридницы, или
гридни, где собирался уличанский совет. Город делился на пять концов:
Славенский и Плотницкий - на Торговой стороне; Гончарный (или Людин),
Загородный и Неревский - на Софийской. Два конца считались великими:
Славенский (или Славна) и Неревский, ставший великим около середины XV века,
по-видимому, в результате успешной колонизации двинских земель
преимущественно боярством Неревского конца и политической деятельности Исака
Андреевича Борецкого, мужа Марфы Борецкой.
вече. Фактическую повседневную власть осуществляли посадник и тысяцкий.
должностями были сотские - выборные начальники десяти сотен, на которые
делилась вся Новгородская земля. Повседневные дела решались в вечевой избе -
в канцелярии веча, где был постоянный вечевой, или вечный (от слова "вече"),
дьяк и двое подвойских - помощников степенного посадника; им подчинялись
бирючи, позовники, ябедники, приставы и т. п. - низшие чины администрации,
соответствующие позднейшим полицейским, судебным исполнителям и проч.
московским. Однако права великокняжеской власти все более урезывались и к
середине XV века были сведены на нет. С большими трудами, и то от случая к
случаю, московские наместники собирали налог с крестьян "черный бор",
причитающийся великому князю как юридическому главе Новгорода.
количество посадников и тысяцких, они стали избираться от каждого конца, при
этом количество посадников выросло до 36, по шесть от конца (от Неревского и
Славенского концов по девять). Посадники входили в Совет господ,
собиравшийся в палатах архиепископа, под председательством последнего. Из
среды посадников избирался на один год (позже - на полгода) один степенной,
то есть главный посадник, значение которого после организации коллективного
посадничества, естественно, сильно уменьшилось.
"старым" посадником. Старые посадники образовывали малый государственный
совет при степенном. Посадниками становились исключительно бояре,
принадлежавшие к 35 - 40 семействам великих бояр - наследственной родовой
городской аристократии. Постепенно великие бояре захватили в свои руки также
должности тысяцких и сотских. Совет господ к XV веку узурпировал власть
веча, и вместо демократического самоуправления стал боярской республикой,
олигархией (типа Венеции), что и обусловило его слабость перед лицом
крупнейшего московского самодержавия, опиравшегося на растущую силу
военно-служилого дворянского класса.
называвшиеся "житьими", не были заинтересованы в политике верхушечного слоя.
В городских делах они имели также очень мало прав, лишь
представительствовали от случая к случаю на новгородском вече да иногда
подписывали вместе с боярами особо важные государственные договоры.
порождала, таким образом, общее недовольство новгородцев. Иван Третий учел
это и на первых порах заигрывал с новгородскими низами, изменив в их пользу
судную грамоту (свод законов), по которой отменялась "наводка" право
приводить с собой на суд в виде свидетелей жителей своей улицы.
великие бояре стали попросту покупать себе свидетелей, собирая толпы наемных
крикунов, которые помогали им решать все дела в судах в свою пользу. Эти-то
наемные люди, обычно из деклассированной среды или из среды боярских слуг, и
получили в московской летописи прозвище "худых мужиков вечников".
более трети часновладельческих земель республики. Церковники делились на
белое и черное духовенство. Последнее (монахи) подчинялись новгородскому
архимандриту, которым был обычно архимандрит Юрьевского монастыря.
романе показан, в частности, один из знаменитых деятелей такого плана Зосима
(или Изосим), основатель Соловецкого монастыря на Белом море. (Год рождения
не известен, умер в 1478 г.) В "Житии" Зосимы сохранился рассказ о его
столкновении с Марфой Борецкой и о пророческом "видении" безголовых великих
бояр (Зосима якобы видел, что противники Москвы будут разбиты Иваном
Третьим).
еретическое движение. Еретики требовали, прежде всего, отказа церкви от
владения имуществом. Очень значительным было движение стригольников
(приблизительно за сто лет до описываемых событий), которое возглавлял
проповедник Карп. Карпа казнили, скинув с Великого моста в Новгороде.
присоединения к Москве в Новгороде возникла новая ересь, направленная против
церковной обрядности и церковных имуществ. Позже она перекинулась в Москву и
получила название "ереси жидовствующих". (Слово не имело оскорбительного
оттенка. Название пущено в ход Иосифом Волоцким, знаменитым проповедником,
яростным противником еретиков. Только последними исследованиями советских
ученых установлено, что на самом деле еретики с еврейской религиозной мыслью
не были связаны, скорее представляя собою древнее стригольничество в новой
модификации. Любопытно, что одно время этой ереси придерживался сам царь
Иван Третий, мечтавший с помощью еретиков отобрать у церкви ее земельные
владения.) В романе частично упомянуты книги, на которые опирались еретики
сочинения Дионисия Ареопагита, также "Шестокрыл", "Звездозаконие", где
толковались астрономические вопросы.
написание в романе имени Христа: Исус, обычное для того времени, и Иисус,
принятое еретиками.
передается по-разному: Олимпиада - Пиша, Ваня - Иван, Данил - Данило.
родовая фамилия, Стрига - личное прозвище. Вот почему встречается и
Стрига-Оболенский, и Оболенский-Стрига, и просто Стрига.) Фамилии в XIV XV
веках только начинали образовываться. Звали людей обычно по имени или по
имени-отчеству, при этом замужних женщин вместо отчества - по имени мужа.
Поэтому Марфа Борецкая зовется то Марфой Ивановной (отчество), то Марфой
Исаковной (по имени покойного мужа, Исака Андреича Борецкого).
отчеству ее брата (родного или двоюродного?) Ивана Лошинского. Возможно, он
и родной брат, но его отчество перепутано в летописи, ибо в "Житии"
предположительно принадлежавшей именно ему, Лошинский назван Семеновичем.
точно ничего сказать нельзя, и мы остановились на традиционном летописном
отчестве.
мельчайших, выверялись, помимо специальных исторических исследований, по
первоисточникам: летописям, грамотам, писцовым книгам, житиям и проч.
прибегать к гадательным построениям. Так, возможно, что Иван Офонасович
Немир был не славенским, а неревским боярином, что родословие Своеземцевых
надо передвинуть несколько назад, и, соответственно, все Своеземцевы станут
старше, и т. п. Впрочем во всех подобных случаях мы предпочитали самую
осторожную позицию, отказавшись, например, от соблазна придумать Марфе
Борецкой предков, хотя, разумеется, "империя Борецких" выросла не на пустом
месте, и одновременно от ряда легендарных сведений относительно Марфы, явно
вымышленных в последующие столетия.
канвы допущены лишь в двух местах. Первое - Зосима соловецкий приезжал в
Новгород, по-видимому, как это явствует из фундаментального исследования В.
Л. Янина о новгородских посадниках, на год раньше, не в 1470-м, а в 1469
году, но тоже при степенном посадничестве Ивана Лукинича.
этом случае просто сблизить события. Второе отступление: Степан Брадатый не
участвовал в "мирном" походе Ивана Третьего на Новгород. Из дьяков были
только Полуектов с Беклемишевым. Однако эти московские чиновники оставили
записи вполне в духе Брадатого, и мы посчитали возможным объединить их
свойства в одном лице, наиболее характерном.
приметы северновеликорусского говора, встречаются непоследовательно уже в
берестяных грамотах XIII - XV веков. К тому же звук "ц" в слове "что" и
вообще в начале слов звучит как нечто среднее между "ц" и "ч", и передать
его на письме невозможно. Мы поэтому вводим диалектные особенности
спорадически, применяясь к требованиям художественной прозы, социальному
положению героев (чем культурнее персонаж, тем чище и книжнее его речь),
Земляной Андрей
Прозоров Александр
Доценко Виктор
Скальци Джон
Андреев Николай
Посняков Андрей