полусферу. И - началось!
люстру Мариинского театра, только невиданных, исполинских размеров!
Заунывно, пронзительно завыли сирены. Сейчас из потаенных бункеров Объекта
сломя голову бежит полностью экипированный взвод элитного спецназа:
усиление, время-то почти военное! И замолотят они в первую голову не
кого-нибудь, а моих незадачливых круглоголовых "марсиан"! По-серьезному
замолотят, без дураков!
четырежды стреляю в шахту. Шорох, вскрик, звук падения. Повторяю прием: еще
две пули вдогон. Тишина. А внизу уже затопали ботинки, завелись
камуфлированные машины у дверей цеха, на крышу которого меня загнали с
собаками, как белку-летягу! Бегите, ребята, уносите ноги, скоро будет не
просто поздно, а очень поздно!
бензиновых цистерн с кислородно-конверторным цехом в придачу, я бы не
добился и десятой доли того шухера, какой вызвал одним выстрелом! Вот что
значит вовремя посмотреть в оптику и заметить дифракцию с интерференцией!
Или дисперсию с квазиэмульсией! Да гори оно все огнем! Сейчас через военные
спутники информация о нападении на объект уровня "А" летит в Генеральный
штаб; сотни офицеров штаба округа выпрыгивают из теплых постелей и спешат к
местам боевого расчета! Особые группы спецназа четырех армий округа мчат
сюда на машинах со свистом и ревом, но скрытно! Военные контрразведчики
УФСБ, служба охраны, особисты - все встают на уши, выполняя ее величество
Инструкцию! Истребители-перехватчики взмывают в воздух, системы ПВО
щетинятся в небо готовыми к пуску ракетами! Ибо произошло нарушение Большой
"сеточки", кратко - Системы, полно - Большого оборонительного
противоракетного кольца! И пусть "Цех-К" - маленькое звено, но береженого
Бог бережет, и остановить развертывание не может ни премьер, ни президент,
ибо ситуация предусмотрена и должна быть отработана полностью и штагно.
нельзя. Насчет ближайшего будущего - никаких иллюзий! В плохом случае -
теперь уже свои закатают "маслину" по движущемуся предмету... В хорошем -
тоже не сладкий сахар, но о хорошем лучше не загадывать. Чтобы не превратить
в плохое.
все-то вы, товарищ генерал, знаете, везде-то вы побывали! Обдирая ладони,
спускаюсь вниз. Ступаю на мостки, выглядываю из створа. Темнота, покой и
благолепие! Как шутковали бы на Львовщине: "Тату, москали до Луны полетели".
- "Все?" Выхватываю оба оставшихся у меня "макара" и бегу по мосткам,
отчаянно грохоча по доскам, готовый отреагировать на любое движение.
теперь "партнеров во имя мира", боюсь, и встретить будет некому. А мне нужно
спешить: где-то здесь, скорее всего в административной восемнадцатиэтажке -
не из любви к чиновным зданиям, а исключительно из-за того, что
административный корпус господствует над заводом по высоте, оттуда связь
надежнее, - затаился командарм этой акции. Тот, что приказал ликвидировать
Диму Крузенштерна, тот, по чьему решению была задушена девчонка у меня в
квартире, тот, что организовал на меня эту облавную охоту! Вот с ним мне
нужно успеть потолковать. И очень обстоятельно.
побегут: единственное, что достается панически улепетывающему простаку в
такой ситуации, - это пуля. Понятно, отбояриться от имевшей место быть
стрельбы на первых порах можно достаточно мотивированно: дескать, здешние
бандюки чего-то тут делить стали, вот и вмешались, по обстоятельствам. К
тому же у ребят имеется фараонов папирус. Вот только... Сам Борис уже и воду
в аквариуме поменял, и рыбок. Это не значит, что прежних вуалехвостов
сожрали кошки, но одно дело - жить под царским оком в ограниченном стеклом
водоеме и кормиться с руки, и совсем другое - в илистом пруду карасем.
противоракетной обороны. Притом, что за два дня до этого была объявлена в
связи с иракским кризисом повышенная боеготовность. А это значит, что после
первого наезда всех пришлых, причастных и случайно оказавшихся, начнут
просеивать через три меленьких ситечка, предварительно прокрутив в мясорубке
и измельчив в кофемолке! А при такой проверке все сомнения - не в пользу
потерпевшего! Что из этого следует? Непосредственный командир, Ильич, и тот,
кто стоит над ним, постараются уйти с достоинством и несуетливо в краткий
промежуток между первым горячечным накатом спецназа (от которого их защитит
казенная бумага) и приездом серьезных и неспешных дознавателей, отличающихся
хваткой бультерьера и дотошностью бухгалтеров-аудиторов тех еще времен. В
том, что пути отхода они продумали, я не сомневаюсь. Это только редкие птицы
стремятся в полет по наитию, потому и не долетают до середины Днепра. Люди
серьезные продумывают варианты загодя.
водовороте: если я что и продумываю, так исключительно стратегические
варианты развития событий в стране и в мире. Где я и где - мир? Нестыковочка
получается! Да и на самом деле я белый и пушистый, как тиранозавр в мехах!
Эх, расплююсь с этой бодягой и начну новую жизнь. Ближе к красоте и большому
искусству. Например, устроюсь гримером. На киностудию "Союзмультфильм".
Чего? Те же куклы, что и везде.
Бойцы-"марсиане" пренебрегли джипом, оставив иноземца мерзнуть с
распахнутыми дверцами, ну а те, что прикатили на нем намедни по мою душу,
сами уже успели остыть. Не мудрено, на холоде-то. Я надел сдернутую с
кого-то камуфляжную куртку; под ней - сбруя с двумя "макарами" и легкий
бронежилет под джемпером. Я спешил. Ибо отчетливо слышал нарастающий гул
вертолетов. Джип, даром что японец, не застыл: движок завелся сразу, я
хлопнул дверцей и рванул к административному корпусу, грея ладонью ребристую
рукоять "глока" с трубой глушителя на морде. Подкатил с торца, к маленькой
дверце столовой, двумя выстрелами из тишака раскурочил замок и проскочил
внутрь. Вовремя: два вертолета сразу зависли сверху, включили систему
освещения, и темная и мрачная допрежь территория стала похожа на лунную
поверхность; свет был нестерпимо яркий, контрастный - тут не то что иголки
подбирать, тут снежинки можно увидеть все наперечет и каждую в отдельности!
Из вертолетных динамиков разнеслось гулко и раскатисто: "Приказываю всем
оставаться на местах, прекратить движение, бросить оружие! Приказываю
всем..." Послышалось несколько хлопков, вспышки были вообще едва заметны, и
в холодном воздухе ясно почудился едва ощутимый привкус горького миндаля.
Кто не успел, тот опоздал.
какими-то мисками-склянками, и под аккомпанемент вселенского грохота
приблизился к двери, ведущей, надо полагать, в холл, а оттуда - к лифтам и
на лестницу. Поскользнулся на чем-то липком и сладком и с маху въехал в
стену, не добежав едва-едва. Хотел вскочить, и тут дверь задергалась,
разлетаясь в щепу под плотным автоматным огнем. Пули в темноте с визгом и
воем рикошетили от металлических прилавков, звонко цокали в трубы, разметали
в осколки стоявшие рядком стаканы и тарелки. На секунду стрельба стихла, я
приподнял было голову и - прижался к стене вновь: ребята просто меняли
рожки, и пальба возобновилась с каким-то оголтелым остервенением. Когда от
филенчатой двери остались, кроме щепленых лохмотьев фанеры, лишь петли да
замок, автоматы заткнулись, а через десять секунд тишины на пол в метре от
меня гулко упала круглая лимонка и с противным позвякиваньем покатилась за
батарею...
кинул его обратно. Рывком бросил тело к стене, замер. Взрыв вышиб остатки
фанеры, осколки лимонки с визгом влетали в стены... Я попробовал
пошевелиться: "-мое, цел! И похоже, невредим! Ну, екэлэмэнэ! Знать бы, кто
была та Аннушка, что вместо масла пролила вчера жирный сироп, расцеловал бы
в обе щеки и троекратно! Больше, увы, нельзя: как честный человек, обязан
буду жениться.
запах отработанной взрывчатки и удушливый - пороховой гари. Похоже, ребятки
за дверью отстрелялись. И все же выскакивать по-киношному с пистолетом
наперевес я не стал: труслив, да и сложением не дядько Шварц. Тишком да
бочком подполз к двери, огляделся: чистый абзац! В смысле - два трупа, но в
таком состоянии, что людям со слабыми нервами лучше не видеть никогда. А я
как раз с такими. И если бы не многолетний привычный стресс, застрадал бы
бессонницей на всю оставшуюся жизнь.
длинный, пустой и темный коридор и блуждая взглядом по оформленным
декоративной плиткой стенам. Угу, уже не контора, но еще не офис. Я знаю,
что я ищу. Вот он, как и положено, в рамочке и под стеклом: план эвакуации
при пожаре. Никакого пожара я устраивать не собираюсь, но знать расположение
помещений мне просто необходимо. Хорошо хоть, что корпус не Растрелли
проектировал и не доморощенный покровский конструктивист-авангардист; каждый
последующий этаж - близнец предыдущего. Вот только кабинет начальника будет
расположен в такой же по величине комнатухе, что и для тридцати дур кующих
инженеров. Фотографической памятью я не отличаюсь, но домик уж очень
типовой. Запомним.
нехорошо: бежать восемнадцать этажей, да еще каждый - в два пролета... А
старость - не радость? А одышка? А творческая усталость, наконец? Да и на
любом из этажей могут ожидать такие вот архаровцы: ничего святого, ерш их
впополам! К тому же, как мудро замечал писатель Иван Сергеевич Тургенев,
прошедший к тому же славный боевой путь в резидентуре русской разведки во
Франции, если бросать камни в каждую лающую на тебя собаку, никогда не
дойдешь до цели. А дойти и так-то сложно, а когда если тебя и ждут, то
трупом - в особенности. Не дождетесь! Ибо - как нельзя объять необъятное,
убить ветер и понять женщину, так и... Все, запутался.
Флинт Эрик
Херберт Фрэнк
Лукин Евгений
Акунин Борис
Буркатовский Сергей
Посняков Андрей