наверное, подавила бы меня своим величием, когда бы мне не довелось видеть
Дворец в Таглиосе и Вершину. Все внутренние строения были сложены из того же
серого базальта, что и наружные стены. И здесь тоже повсюду виднелись следы
разрушения. В глаза бросались сотни больших и маленьких трещин, двор был
усыпан множеством обломков камня. У подножия стен высились целые груды
осколков.
труда.
внутреннего укрепления. Я заподозрил, что, когда Старик позвал Лебедя с
собой, тот, по своему обычаю, принялся отбрыкиваться, но теперь передумал и
полез внутрь под тем предлогом, что ведет к командиру меня.
Поскольку он присоединился ко мне, некоторые другие нюень бао тоже
прекратили споры и направились внутрь.
ступил через тонкую вуаль. Во всяком случае, примерно так должна была
выглядеть завеса тьмы по моим представлениям.
и трещины в стенах, но, прежде чем достигал меня, успевал почти истаять во
мраке.
сзади. - И не шумите. Я пытаюсь прислушаться.
направление в огромном пустом пространстве было весьма затруднительно.
не соваться.
голоса.
Глава 107
какой-то довольно громкий, но беззлобный спор. Добравшись до них, я увидел
всю Старую Команду, сбившуюся тесной кучей. Ребята привели сюда Ревуна,
Длиннотень и Ловца. Ревуна и Длиннотень выпустили из клеток. За Длиннотенью
надзирали Нож и Махер. Последний пребывал в полной прострации и бормотал
какую-то чушь, тогда как Ревун держался настороженно и бдительно.
Прабриндрах Драх неотлучно находился рядом с ним.
корточки, всматривались в разлом. Как мне показалось, за этой щелью
находилось нечто, вовсе не предназначавшееся для обозрения. Едва Костоправ
оглянулся посмотреть, кто к нему проталкивается, я без предисловий спросил:
всего-навсего один факел. Его держал Лонжинус, стоявший футах в двадцати от
них. Но когда я пригляделся к Старику как следует, стало ясно - выглядит он
так, будто его тюкнули обухом по башке.
самых ценных твоих пленников? Разве не прикончили бы этого гада
давным-давно, когда бы все зависело от одного глупого малого по имени
Мурген?
хотелось нахлобучить на голову шлем Жизнедава и задать мне хорошую взбучку,
но она сдержалась.
это могло случиться?
Нашел тайное логовище Ловца и освободил Дщерь Ночи. Они сбежали и сейчас
наверняка прикидывают, как вернуться в дело.
лоскут. Затем она непроизвольно коснулась как бы левого рукава, вместо
которого на руке был стальной наруч. Она позабыла, что закована в латы,
из-под которых не вытащишь румель. Вид у нее был совершенно идиотский. Такой
я ее еще не видел!
факелом, прекрасно расслышала каждое мое слово. И впала в бешенство. Из
зашитого рта вырвалось яростное мычание, спеленутое тело забилось на
носилках. Для женщины, трое суток провалявшейся связанной и с кляпом во рту.
Ловец демонстрировала удивительную прыть.
ярости. Госпожа справилась с потрясением лучше. Раздраженно вздохнув - ее
раздражение не было направлено на кого-либо лично, - она вновь присела на
корточки и вгляделась в щель. Я склонился над ней. За трещиной угадывался
намек на красноватый свет.
и я займусь этим, как только мы вернемся в лагерь. А когда найду,
воспользуюсь твоим советом. Он был не так уж плох.
свои мысли.
мной! Пошли. Она нырнула в пролом в стене.
сих пор я делал вид, будто не замечаю, где оно и кто его несет. - Где ты
вообще пропадал, черт тебя побери?
последовать его примеру, но как-то вышло, что впереди оказался я. Сунул в
пролом наконечник и полез туда сам. Костоправ мужик здоровенный, и ему было
не так просто пролезть в щель. Но мне оказалось еще труднее, потому как
мешала длиннющая орясина. В результате один конец копья оказался с одной
стороны, другой, соответственно, с противоположной, а я застрял посередине.
Тай Дай с Костоправом решили мне помочь, разом ухватились за древко и
принялись тянуть - ясное дело, каждый в свою сторону. Я отреагировал на
помощь отборным матом.
сквозь пролом и вытянуть следом Знамя, после чего я смог все-таки
оглядеться. Там было темно. Никакого света, кроме красноватого свечения,
исходившего из трещины в полу примерно в полумиле от меня...
друга камней. Тяжелая тьма вздымалась над пробивавшимся красноватым светом.
Люди, прибывавшие сзади, напирали, подталкивая нас троих вперед. Наконец
протиснулся в щель и Лонжинус с факелом, который если и не рассеивал тьму,
то, во всяком случае, давал возможность видеть, куда ставить ноги.
продолжил я рассказ о своих ночных похождениях.
немедленно притащат сюда. Кажется, впредь я перестану прислушиваться к
своему внутреннему голосу и стану во всем следовать советам Мургена. Можно
будет оставить ее здесь, когда мы двинемся в обратный путь.
охоты напоминать Госпоже, что она уже убивала свою сестрицу. Костоправ
приподнял бровь, взглянул на меня - но так ничего и не сказал. Ему надо было
поддерживать мир.
становилась чем-то большим, чем просто Лейтенант.
эта сука все равно улыбалась за своим кляпом Это приводило меня в бешенство.
По всем человеческим понятиям она, исстрадавшись от голода, жажды и грязи,
должна была пребывать в глубочайшей депрессии. О том, что ей требуется есть
или справлять нужду, вспоминали лишь изредка, и делала она это под
бдительным присмотром Лебедя, Махера или князя. Нож ни в какую не желал
иметь дела с Ловцом. Скорее всего он ненавидел ее постольку, поскольку такие
чувства испытывала к ней Госпожа, а почитание Госпожи приобрело у него
характер навязчивой идеи.
взглядом: мрачным и не сулившим ничего хорошего.
глаза при этом подняла на Костоправа.
очередной перепад настроения. Я знал: Костоправ хотел сказать ей, что это
вовсе не Хатовар, что мы прошли полмира и побывали в аду не ради того, чтобы
отыскать заброшенные развалины. Но он не знал правды и ни в чем не мог быть
уверен. А потому промолчал. Костоправ становился все более сдержанным.
Пробормотав что-то себе под нос. Госпожа взяла Душелова за подбородок и
заставила сестру посмотреть ей в глаза.