этот документ и неоднократно разъяснял его по пунктам заинтересованным
сторонам. Тут мне пришло в голову, что Докторс-Коммонс имеет больше
значения, чем я предполагал. С величайшим вниманием я изучил завещание,
объявил, что оно составлено безусловного всем правилам, сделал две-три
пометки карандашом на полях и сам подивился, какими познаниями я обладаю.
опись переходившего к Пегготи имущества и приводил в порядок дела, находясь
около нее, к обоюдному нашему удовольствию, в качестве судьи и советчика по
всем вопросам. Все это время я не видел малютки Эмли, но мне сказали, что
через две недели состоится скромная свадьба.
выразиться. Я хочу сказать, что на мне не было черного плаща и развевающихся
лент - этого пугала для птиц; в Бландерстон я отправился пешком, спозаранку,
и уже ждал на кладбище, когда прибыл гроб, провожаемый только Пегготи и ее
братом. Сумасшедший джентльмен взирал на нас из маленького оконца моей
комнаты; младенец мистера Чиллипа крутил своей тяжелой головой и таращил
выпученные глаза на священника, выглядывая из-за плеча няньки; мистер Омер
пыхтел на заднем плане; никого больше не было, все свершилось очень тихо. С
часок мы побродили по кладбищу и сорвали несколько молоденьких листочков с
дерева над могилой моей матери.
которому я в одиночестве направляю свои стопы. Я боюсь приблизиться к нему.
Я не в силах думать о том, что произошло в ту памятную ночь, о том, что
надвинется снова, если я продолжу рассказ.
рука моя откажется писать. Это свершилось. Не стереть того, что свершилось.
И изменить ничего нельзя.
завещании. Малютка Эмли проводила этот день у мистера Омера. Все мы должны
были встретиться в тот вечер в старом баркасе. Хэм в обычный час приведет
Эмли. Я не спеша приду пешком. Брат и сестра вдвоем возвратятся с кладбища и
под вечер будут нас поджидать у камелька.
отдыхавший с пожитками Родрика Рэпдома, и, вместо того чтобы вернуться в
город, прошелся по дороге в Лоустофт. Потом я повернул назад и направился в
Ярмут. Пообедал я в приличной харчевне в одной-двух милях от переправы, о
которой упоминал раньше, а когда добрался до нее, день уже угасал и наступил
вечер. К тому времени полил дождь, дул сильный ветер, но за облаками
пряталась полная луна, и было не совсем темно.
струившийся из окна. Ноги вязли в сыром песке, и, с трудом пройдя несколько
шагов, я приблизился к двери и вошел в дом.
и шли приготовления к ужину. Ярко пылал огонь, зола была выметена, стоял на
старом месте сундучок, ожидая малютку Эмли. Снова сидела на своем старом
месте Пегготи, и вид у нее был такой (если бы не траурное ее платье), как
будто она отсюда не уходила. Вновь рядом с нею стояла рабочая шкатулка с
собором св. Павла на крышке, сантиметр в коттедже и огарок восковой свечи,
словно их никогда отсюда не убирали. Миссис Гаммидж, кажется, потихоньку
ворчала в своем прежнем уголке и, следовательно, тоже была такой, как
всегда.
Пегготи. - Снимайте поскорее пальто, сэр, если оно промокло.
он его повесил. - Оно не промокло.
щепка. Присаживайтесь, сэр. Не зачем вам говорить: добро пожаловать, но все
равно, говорю от всей души: добро пожаловать!
а ты как поживаешь, моя старушка? - спросил я, целуя ее.
ему добродушием потер руки, чувствуя облегчение после недавних забот. - Я уж
ей говорю, сэр: нет другой женщины на свете, у которой может быть на душе
спокойнее, чем у нее! Свой долг перед покойным она исполнила, и покойник это
знал. И покойник сделал для нее все, что полагается, и она для покойника
сделала все, что полагается, и... и... все в порядке!
украдкой, он покачал головой, очевидно понимая, что недавнее событие могло
вызвать в памяти событие давно минувшее). - Не падай духом! Хоть чуточку
развеселись, там увидишь, как веселье само собой придет!
собой не придет, и оставаться мне одинокой и осиротелой!
жить с теми, кому оставлены деньги. Все против меня. Лучше вам от меня
избавиться.
увещевать ее мистер Пегготи. - О чем это ты толкуешь? Да разве теперь ты мне
нужна меньше, чем прежде?
хныча, миссис Гаммидж. - А сейчас мне это и сказали! Да как я могла
надеяться, что во мне нуждаются, когда я женщина одинокая, осиротелая и всем
вам стою поперек дороги.
речь, которую можно было истолковать столь дурно, но ответить помешала ему
Пегготи, Дернув его за рукав и покачав головой. В течение нескольких секунд
он в полном расстройстве чувств смотрел на миссис Гаммидж, затем перевел
взгляд на голландские часы, встал, снял нагар со свечи и поставил ее на
окно.
Гаммидж! - Миссис Гаммидж тихонько застонала. - Окно, по обычаю нашему,
освещено! Вы удивляетесь, для чего это делается, сэр? Да ведь это для нашей
малютки Эмли. Видите ли, как наступят сумерки, так дорога-то становится не
очень светлой и веселой... И если я прихожу к тому часу, когда Эмли
возвращается домой, я ставлю свечу на окно. Вот тут-то, видите ли, две цели
достигнуты, - добавил мистер Пегготи, с сияющей физиономией наклоняясь ко
мне. - Сначала Эмли говорит: "А вот и мой дом!" Вот что она говорит. А потом
она говорит: "И дядя мой дома!" Потому, если бы не было меня дома, я бы не
выставил свечи.
думала, то, пожалуй, любила его за это еще больше.
расставив ноги, и с довольным видом потирал их обеими руками, посматривая то
на нас, то на огонь в очаге. - Не очень-то я похож по виду на младенца.
коли подумать... да, господи помилуй, не все ли мне равно! А теперь я вам
вот что скажу: когда случается мне пойти да поглядеть на хорошенький домик
нашей Эмли. - Ах, провалиться мне на этом месте! - неожиданно и весьма
энергически воскликнул мистер Пегготи. - Ну, вот. Как бы это получше
сказать? Я будто чувствую, что самая маленькая вещичка там - все равно что
она сама. Беру я эту вещичку и кладу ее на место, и так, знаете ли,
осторожно, как будто это наша Эмли. И то же самое с ее шляпками и другими
вещами. Я бы не стерпел, если бы с ними обращались грубо - никак бы не
стерпел! Вот вам и младенец, с виду похожий на большущего морского ежа! -
воскликнул мистер Пегготи, закончив свою торжественную речь оглушительным
хохотом.
снова потерев ноги, - еще в ту пору, когда она была совсем малютка, едва
доросла мне до колена, мы с ней, знаете ли, играли в разные игры и
воображали, будто мы и турки, и французы, и акулы, и всякие там
иностранцы... да, господи помилуй, и львы, и киты, и - невесть что еще...
вот я, знаете ли, и привык. А возьмем хоть вот эту свечу! - Мистер Пегготи
радостно указал на нее рукой. - Уж я-то знаю: когда Эмли выйдет замуж и
уйдет отсюда, я буду выставлять эту свечу точь-в-точь по-старому. Уж я-то
знаю: когда я буду сидеть тут по вечерам (а где же мне и жить, господи
помилуй, как не здесь, какое бы наследство я ни получил!) в те дни, когда ее
здесь не будет или я туда к ней не пойду, я буду ставить свечу на окно,
сидеть у очага и воображать, будто я ее поджидаю, точь-в-точь как поджидаю
сейчас. Вот вам и младенец, похожий с виду на морского ежа! - воскликнул
мистер Пегготи, снова захохотав. - Да вот и теперь, сию минуту, когда я
смотрю, как горит свеча, я себе говорю: "Эмли на нее смотрит. Она сейчас
придет!" Вот вам и младенец, с виду похожий на морского ежа! А я не ошибся,
- добавил мистер Пегготи, оборвав свой смех и захлопав в ладоши, - вот и
она!
пришел, потому что Хэм был в большой клеенчатой шляпе, надвинутой на глаза.
Мистер Пегготи взял свечу с окна, снял с нее нагар, поставил ее на стол и
принялся размешивать угли в очаге, а тем временем Хэм, все еще стоявший на
прежнем месте, сказал мне:
вам показать.
что он смертельно бледен. Он быстро вытолкнул меня наружу и закрыл за нами
дверь. 3" нами двумя.
Лукин Евгений
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Каргалов Вадим
Сертаков Виталий
Белогорский Евгений