Чтение 103–й страницы книги ~Донские казаки в борьбе с большевиками~

что казаков хотят вести на Москву. Всяким политическим шагом, пользуются партии,
чтобы вести борьбу против меня, но, ведя борьбу против меня, они разрушают то,
что создано Донским правительством. В этом отношении особую роль играет
Екатеринодар. Оттуда идет литература, оттуда плывут деньги. Так например, на
днях в войсках Восточного фронта вместе с праздничными подарками от г.
Парамонова было прислано 1 000 номеров газеты "Истина", издающейся в
Екатеринодаре и роздано казакам 500 000 рублей деньгами. Трудно поэтому ожидать
окончательного политического оздоровления. Однородную деятельность проявляет
Миронов 266), ведя широкую пропаганду прокламациями. Раньше он писал: "Краснов
продал Дон немцам"; теперь он напишет: "Краснов продал Дон русским генералам"
267).
Я единое командование признаю, мой штаб признает, но я же должен сказать Вам
правду: верьте мне, я стремлюсь к Единой России, но принятием той меры, на
которую Вы меня толкаете, мы развалим все то, что на Дону создано.
Ген. Драгомиров. -- Деятельность, направленная к воссозданию России в недалеком
будущем проявится от Петровска на правом фланге до Либавы на левом; эта идея
объединит Дагестан, Кубань, Крым, Малороссию и Новороссию. Кто может отрицать,
что на этом пространстве необходимо единое распоряжение. Но где же практический
выход, как мы могли бы о нем сговориться.
Его указали нам союзники. Антон Иванович не искал главнокомандования, на него
указали союзники. Только одного его они признают на юге России. Фактически мы
работаем, но мы же должны и оформить свое сотрудничество. Каким образом?
Ген. Краснов. -- Отдайте приказ. Я его не опубликую в Войске, но обязуюсь
выполнять. Я буду подчиняться, я буду помогать. Подчинить приказом армии нельзя.
К сожалению, почва для этого готовилась в Екатеринодаре. Прокламации и пасквили
пишут в Добровольческой армии.
Ген. Драгомиров. -- Нет. В Добровольческой армии ничего не пишут.
Ген. Деникин. -- Это несерьезно.
Ген. Краснов. -- Нет, это очень важно. Казаки очень хорошо разбираются: это
пишут большевики, а это -- в Добровольческой армии.
Ген. Деникин. -- И сам ничего не писал и никаких директив никому в этом смысле
не отдавал. Я знал, что около работы политических партий на сегодняшнем
заседании сплетутся страсти. Я просил поэтому, при открытии, забыть старые обиды
и оскорбления. Надо забыть обиды, иначе мы совещаемся бесцельно.
Ген. Краснов. -- В Старобельском уезде у меня сейчас 20 тыс. мобилизованных
крестьян, нужны офицеры. Если бы добровольцы стали рядом, то этим облегчили бы
казакам положение, которые тогда бы поняли идею единого командования.
266) Казачий офицер, перешедший к большевикам.
267) Прокламации Миронова.
344

Ген. Драгомиров. -- В ближайшем будущем единое командование ничего от Дона не
потребует.
Ген. Деникин. -- говорит о том, что если трехтысячный состав Харьковского
корпуса увеличится, то единое командование сможет придти на помощь.
Ген. Краснов. -- предлагает взять Старобельских крестьян и Воронежский корпус.
Ген. Драгомиров. -- Единое командование, снабжение, обмен офицерами, живая сила,
все это даст лучшие результаты. Как сделать это безболезненно?
Ген. Краснов. -- Общее командование сейчас невозможно по тем причинам, о которых
я говорил.
Ген. Драгомиров. -- А чем же объяснить переход целого полка из Южной армии?
Ген. Денисов. -- Такого случая не было.
Ген. Романовский. -- Переход целого полка к генералу Май-Маевскому.
Ген. Поляков. -- Уверяю, такого случая не было.
Ген. Краснов. -- Донская армия разрушается из района Добровольческой армии.
Агитаторы вербуют добровольцев в тылу Восточного фронта и на севере. Конечно, из
боевой линии пойдет масса в тыл и на хорошее жалованье.
Ген. Деникин. -- Мы обращаемся к взаимным обвинениям. Если обвиняют меня, то и я
заявлю, что самое создание Южной армии противопоставлялось росту значения армии
Добровольческой. Применялись многочисленные неблаговидные предлоги, чтобы
сделать нашу вербовку безуспешной.
Ген. Краснов. -- Нет, это неверно. Южная армия создавалась для выдвижения
вперед. Надо было, чтобы крестьяне перешли границу и увлекли за собой казаков.
Ген. Драгомиров. -- призывает к единению, утверждая, что права Атамана не будут
урезаны. -- Вы будете назначать.
Ген. Краснов. -- Кого назначать. Если мне пришлют Семилетова и Сидорина 268) я
их не могу признать.
Ген. Романовский. -- В этих вопросах нельзя останавливаться на полумерах. Мы
должны ясно видеть перед собой наши цели, но мы не боимся действительности. Надо
стать лицом к лицу к ней. Поход на Москву -- это вопрос будущего, а сейчас
вопрос об общей обороне. Здесь из русского генерала пытаются сделать пугало для
казаков. Это несущественно. Ведь есть же свой Атаман и свое правительство. Кто
может быть против единого командования? В этом источник взаимопомощи. Масса
недоразумений в настоящем -- результаты его отсутствия.
На предложение принять Старобельский уезд генерал Романовский указывает, что
добровольцы в тяжелом положении, как донцы, но тем не менее они обеспечивают уже
западную и восточную границы войска Донского. В Торговой имеются кадры двух
пехотных полков без дела, а при едином командовании могла бы быть произведена
перегруппировка.
268) Донские генералы, дезертировавшие с Дона в ставку Добр. армии.
345

Ген. Краснов. -- Горе в том, что единое командование относится не к будущему, а
к настоящему. Настоящая же обстановка в Донской армии характеризуется читанной
телеграммой из которой видно, что казаки неказачьему командованию не верят.
Ген. Романовский. -- Появятся наши части под Царицыном и появится и доверие.
Ген. Краснов. -- Сначала появитесь.
Ген. Деникин. -- Так разговаривать невозможно; надо кончать.
Ген. Щербачев. -- Я лицо нейтральное и думаю, что поэтому мне будут верить
одинаково все. Хотя мне странно, что в нашей среде есть недоверие. Позвольте
спросить вас -- кто здесь собрались? Русские люди... Мы будем правдивы...
Отдельные государственные образования не могут быть длительными. Это может быть
мечтою только тех, кто желает гибели России. Наши союзники также идут навстречу
созданию Единой России. Поэтому -- у кого русское сердце, тот должен быть с
нами. Я считаю, что те мотивы, о которых здесь с такой искренностью говорил
Главнокомандующий -- частности, иллюстрации. Эти примеры могут быть побеждены
более глубокими причинами и их надо предвидеть. Два года назад мое положение
было гораздо более тяжелым. Я командовал румынскими войсками, относившимся ко
мне враждебно. У меня не было формальных оснований. Русское правительство на
заключило никаких конвенций. Мог ли я, при таких условиях, рассчитывать, что мои
приказы будут выполняться румынами. И тем не менее, я добился этого. Король по
секретной конвенции не имел никаких прав, я имел право. Я доказал королю, что он
не может нести ответственности. Будучи его помощником, я подчинил себе румынские
армии и заставил их проводить мои оперативные планы. Там было труднее, там были
румыны и русские. Здесь две армии -- Добровольческая и Донская. Обе армии
русские. Там мы достигли соглашения -- неужели здесь оно невозможно?
Единственный важный вопрос -- единство командования, а асе остальное частности.
Не будет единого командования, никогда ни о чем не сговоримся, так как все
остальное рушится само собой.
Предположим, что единое командование по нашему невозможно. Но союзники его
требуют и развал Дона им не страшен. Надо пойти им теперь же навстречу. Если
этого не будет -- они могут сказать: мы уйдем.
Что тогда получится? Мы должны отдать дань глубокого уважения Донскому Атаману
за его труд и энергию. Я был на Дону и вынес убеждение, что Дон своим настоящим
положением обязан всецело ему. Назовите мне лицо, которое его заменит. Мне более
страшен уход Атамана, а не брожение казаков. Это пропаганда -- она сделана не
казаками и не офицерами. Надо их убедить. Если Вы этого пожелаете. Вы этого
достигнете. Откладывать объединение нельзя. Нельзя допустить, чтобы весь Дон был
против этого. Частности не есть доказательство, Добровольческая и Донская армии
-- русские армии, их можно создать при едином командовании.
Что мы видим в Сибири? Там был большевизм, а потом разрозненная деятельность и
только единая воля адмирала Колчака, привела Сибирь к ее настоящему положению.
Так должно быть и здесь. Если люди этому мешают -- надо их преследовать.
Главнокомандующий го-
346

ворил искренно. При энергии генерала Краснова он все победит. Помощь союзников
за нами. Затягивая соглашение мы рискуем ею.
Ген. Краснов. -- Здесь недоразумение. Я, Донское правительство за единое
командование, войско также не против него. Но надо к вопросу его осуществления
подходить осторожнее, чем это здесь предлагается. Надо сочетать события по
времени. Пришлите хоть одну роту французов. Я не оптимист. Можно пережить еще
многое -- помощь медлит. Пусть придут -- тогда будет отдан и приказ.
Мы к автономии не стремились. Мы сейчас самостоятельны потому, что раньше мы
были одиноки. Дон вкусил благо свободы и казак не поймет теперь почему его
подчиняют единому командованию. Единое командование необходимо. Давайте создадим
его секретным обязательством. Гласное признание только послужит средством
широкой пропаганды против идеи единой России. Парамонов уже развалил Дон и
Войсковое Правительство. Дону нужна моральная помощь, а между тем факт
назначения единого командования истолкуется газетами, как учреждение военной
диктатуры. Приказ нужно зафиксировать секретным образом, подобно тому, как это
было в Румынии. Дону для себя помощи не нужно. Мы стучимся в открытые двери:
подпишем секретное обязательство и приказ, которые я не опубликую.
Ген. Деникин. -- Вы говорите, что корпуса Вы создавали для движения вперед.