камней вдавались в ущелье, замыкая с запада перевальную точку вершины.
Фронтон святилища с колоннадой был обращен на восток, господствуя над
обширным плоскогорьем, засаженным виноградом и фруктовыми деревьями.
Патосские друзья попросили их обождать и прошли через узкий темный ход,
ударив три раза в бронзовый лист, подвешенный на короткой цепи. Вскоре они
вернулись вместе с двумя жрицами, несомненно, высокого положения. Сурово и
серьезно осмотрев Таис и Эрис, одна из них в светло-сером одеянии, вдруг
улыбнулась приветливо, положила руки на плечи обеим и, слегка кивнув
головой патосцам, провела женщин в глубь храма.
на полу у дверей святилища, в молчании.
одежды и повела подруг к Отвращающей Старость богине - Афродите
Амбологере. Ни афинянка, ни черная жрица, много путешествовавшие, еще
никогда не видели подобного храма. Треугольный просвет в крыше бросал
сияние яркого неба на сходившиеся впереди стены, обращенные на восток.
громадные, не меньше десяти локтей в ширину, доски, выпиленные из цельного
дерева. Только тысячелетние деревья, вроде ливанских кедров, могли иметь
такие стволы. На них чистыми минеральными красками вечных фресок
художником гениальнее Апеллеса были написаны две богини.
женщину в расцвете земной силы плодородия и здоровья. Ее полные губы,
груди и бедра настолько переполняло желание, что, казалось, они разорвутся
от дикого кипения страсти, источая темную кровь Великой Матери, Владычицы
Бездны. Руки, простертые к зрителю в неодолимом призыве, держали темную
розу - символ женского естества и квадратный лекитион со звездой, хорошо
знакомый Таис.
оторвать глаз от картины.
правую стену. И афинянка невольно вздохнула с облегчением, увидев
воплощенной свою мечту.
фоне тело богини приняло жемчужно-палевый оттенок раннего рассвета, когда
крупные звезды еще горят в вышине, а опаловое море плещется на розовых
песках. Урания шла, едва касаясь земли пальцами босых ног, простирая руки
к рассветному небу, ветру и облакам. Лицо богини, вполоборота через плечо,
одновременно смотрело вдаль и на зрителя, обещая утешение во взгляде
серых, как у Таис, глаз. На лбу между бровей светился огонь, не гася
взора.
времени курильница.
философом храма.
сама Великая Мать. Все в мире подчиняется течению времени. Но есть выбор.
Он перед вами. Сгореть дотла в последнем пламени служения Афродите. Или
перенести это пламя на всеоб(r)емлющую любовь, зовущую к небу, служа Урании,
в неустанной заботе о счастье детей и взрослых. Положите перед той,
которую выбрали, вещь, не обязательно дорогую по денежной стоимости, но
самую драгоценную для каждой из вас.
звездой, дар Александра, и положила его на жертвенник.
на нее.
выступал полукруглый балкон. Мужчины и женщины трудились прохладным утром,
взращивая плоды Геи-Деметры. Среди них было немало старых людей,
седобородых мужчин и женщин в плотных одеждах, темных головных покрывалах.
благородный конец земледельца, - сказала жрица.
бы преграждая Эрис обратный путь в святилище.
значительной. Ее синие глаза взглянули на жрицу с высокой уверенностью,
без вызова или насмешки, и та успокоилась.
пути, и все три - для одиноких мужей и жен. А человек покидает общество
людей только со смертью. Должен быть еще путь служения людям - не только
личным совершенством, но прямым действием на их пользу!
дает людям пищу, ибо у земледельца всегда есть излишки, чтобы накормить
художника и поэта и тем умножить украшение мира. Путь Урании - для мудрой
и нежной жены. Он выражен только через любовь и помощь людям. То, что жена
всегда должна делать и делает для сердца. Потому Урания - образ жен,
потому великий Платон счел эту богиню самой главной для будущего
человечества.
вьючным животным, чтобы поклонники Урании могли изливать любовь на
ближних, таких же высокопоставленных! - гневно ответила Эрис, и афинянка с
удивлением воззрилась на подругу. - Нет! - наклоняясь вперед, как изваяние
Аксиопены, воскликнула Эрис. - Никакая небесная любовь и достижение неба
невозможны ни по трупам побежденных, ни по спинам рабов. Вы, люди Запада,
достигшие высот философии и кичащиеся свободой, не видите изначальной
ошибки всех ваших рассуждений. Вы представляете себе силу только в
убийстве и жертвах. Сильны, следовательно, правы, только те, кто искуснее
убивает. Таковы ваши боги, образы ваших героев, таковы и вы сами. Это
проклятие Великой Матери, которое вы будете нести до конца, пока
существуют народы Запада. Поэтому второй Лик Амбологеры, Урания, - это
ложь для поэтов и неудачливых любовников!
пылом юной веры. И это хороший путь для тех, в ком много животной силы...
таких же двух ликах - разрушения и созидания, смерти и вечности. Только
вечности нам не дано, и не надо обманывать себя и других этим символом
стремления нашего сердца. Это лишь сокрытие жестокой правды Великой
Матери. Мы все знаем - это знание глубоко внутри нас, - что вечные силы
природы всегда готовы к разрушению. И мы создаем в своих мечтах - высоких
и чистых, низких и темных - множество богов и богинь, чтобы, как тонкими
занавесями от лютого ветра, отгородиться ими от сил Великой Матери. Слабые
молят о чудесах, как нищие о милостыне, вместо действия, вместо того,
чтобы расчищать путь собственной силой и волей. Бремя человека, свободного
и бесстрашного, велико и печально. И если он не стремится взвалить его на
бога или мифического героя, а несет его сам, он становится истинно
богоравным, достойным неба и звезд!
орфическую тайну.
продолжала Эрис. - Меня учили в Эриду понятию Кармы, и я поверила в него.
Оттого так труден для меня четвертый путь. Я могла бы убивать всех,
причиняющих страдания, и тех... кто ложным словом ведет людей в бездну
жестокости, учит убивать и разрушать якобы для человеческого блага. Я
верю, будет время, когда станет много таких, как я, и каждый убьет по
десятку негодяев. Река человеческих поколении с каждым столетием будет все
чище, пока не превратится в хрустальный поток. Я готова посвятить этому
жизнь, но мне надо учителя. Не того, который только приказывает. Тогда я
стала бы простой убийцей, как все фанатики. Учителя, который покажет, что
правильно и что неправильно, что светло и что темно, а последнее решение
останется за мной. Разве не может быть такого пути? И такого учителя,
который знает, как отличить мертвую душу от живой, знает, кто недостоин
лишнего часа ходить по земле! Чтобы человек мог взять на себя тяжкую
обязанность кары, он должен обладать божественной точностью прицела.
Только самое высокое сознание, подкрепленное мудрым учителем, поможет
избежать того, что всегда получается при насилии. Рубят здоровое дерево,
оставляя гнилушку, убивают драгоценные ростки будущих героев, способствуя
процветанию людских сорняков...
Таис подошла и, обняв подругу, почувствовала, что в той дрожит каждая
мышца.
Эриду, - печально сказала афинянка, - может быть, ты и подобные тебе будут
орудием Кармы и не обременят себя ответственностью. Я знаю мало и не
слишком умна. Но я чувствую, с такими, как ты, было бы куда меньше горя и
яда в Ойкумене.
жрица Амбологеры, - и кто вложил в твои уста слова, на которые я не знаю
ответа. Возможно, ты провозвестница новых людей, посланных к нам из
грядущего, а может быть, ты явилась как последыш отошедшего в прошлое.
Твои мысли об Урании неверны и некрасивы. Подруга твоя скажет, что,
занимая высокое положение, можно сделать многое для Небесной Любви!
Сертаков Виталий
Роллинс Джеймс
Ильин Андрей
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий