прозвучало во мне.
сейчас. Стал - ценой страшных потерь.
происходящих где-то далеко, или читал мысли, или предвидел завтра - нет.
Но я знаю, что значат события, происходящие далеко, и могу понять, чем
живет человек, и кто произведет на свет завтрашний день... Мне нужно лишь
особым образом сосредоточиться - и я получу ответ практически на любой
вопрос. Поэтому я почти всемогущ: я знаю, на какие рычаги налечь, чтобы
началось то или иное действо. Я смогу, если захочу, подчинить себе
несметные толпы...
вымерших предков, от чудовищ, которых любимым занятием было художественное
вырезание по мозгу...
находились где-то рядом со мной - потому что безумие заразно...
есть - и не иметь ни малой возможности дотронуться до тебя...
слышишь? Никогда!..
мой.
и сложен, и непревосходим - барахтаться в нем, плыть по воле волн и по
своей, и верить, что в этом и есть свобода! А потом вдруг все кончилось, я
увидел изнанку, эти грязные изношенные шестерни, эти дырчатые ленты и
диски с гвоздиками, и если дернуть здесь, то обрушится вон та гора, если
нажать тут, то не проснется вон тот человек. И прочесть свою роль,
расписанную на годы вперед, и узнать, что недавнее счастье - это только
шесть дырочек, расположенных уступом, а ночные разговоры написаны давно -
и для многих сразу... и вообще это мы только думаем, что сами что-то
чувствуем, думаем, говорим - нет, просто крутятся громадные колеса, цепляя
штырьками за звучащие пружинки... А когда начинаешь это понимать и видеть
- остается лишь один путь, достойный человека... если и он, конечно, не
запечатлен на другом колесе со штырьками, которого ты еще не видишь... о
котором еще не знаешь... Если Бог есть - или был - то до чего же он должен
быть несчастен!
Иконникова - его засыпающее, размытое во времени Я, - вдруг встрепенулось
и в последний раз попыталось взбунтоваться, высвободиться из-под завалов
теплого розоватого студня, который мерно вздрагивал в такт далеким
тревожащим, но совершенно необязательным ударам. Он внутренне потянулся к
своей руке - черной, бугристой, каменно вцепившейся в голубую вязкую
землю. Он видел, как вздулись вены...
изнанку волн, слыша вой воды в ушах и пение... потом все исчезает.
него, шепча непонятное.
И - все.
он увидел себя - но чьими-то чужими глазами. Рука замерла. Опустилась. Он
еще смог стереть остающуюся пену, потом опять поднял зеркальце на уровень
глаз. Посмотрел без страха, зная наперед, что именно увидит. Портупея с
кобурой висела на спинке стула. Он вынул пистолет, передернул затвор,
потом подержал оружие в руках - чтобы согрелось. Хотел выстрелить в висок,
но побрезговал - и ткнул стволом напротив сердца...
расправах над мирным населением...
человеке. Не стало его - и посыпалось, посыпалось...
ли не наоборот. Обширное темное пятно, вряд ли видимое другими, висело
где-то рядом с солнцем... Глеб ждал плохих новостей.
напряжения.
голову и сел на койку. Все было предельно ясно...
Если княжествующая династия прерывалась, претендента избирали из
представителей девяти виднейших родов. Палладийские форбидеры давно
мечтали прийти к верховной власти непосредственно - а род Кугушевых имел
бы при голосовании хорошие шансы. И сейчас, когда великая княгиня внезапно
скончалась, а единственный прямой наследник находился в заложниках у
бандитов, не имеющих ни жалости, ни закона - и не останавливающихся ни
перед чем...)
чем обычно. - Можно вас на два слова?
источников...
толковали...
пыльной пустынной улочке.
разбуженный рано утром и отправленный куда-то по туману и холоду. Здесь -
не следовало торопиться...
клинок, плыл высоко, направляясь на северо-запад. Она смотрела ему вслед,
не в силах вспомнить, что он для нее - и задыхаясь от острой боли. Рыдание
подступило к горлу...
пытались шевельнуться. Их были несметные сотни, собравшиеся сюда со всего
света...
револьверчик, подаренный еще мистером Бэдфордом, и выстрелил в тыльную
часть зеркала-маятника: раз, другой, третий... Пули проделывали в нем
огромные ровные дыры, быстро затягивающиеся - нет, все медленнее, все
нервнее... Потом - толчком - ударило призрачное пламя, не опалившее,
прошедшее насквозь... Еще выстрел - и вдруг внутренность канала раскрылась
металлическим цветком, и не призрачное - живое, обжигающее, ревущее,
багровое с завитками зеленого - рванулось оттуда в башню... Глеб успел
упасть, прикрыться руками, подумать: все...
- но, невесомые, толкали в спину и откатывались ватно...
люди, лодки на море...