Чтение 103–й страницы книги ~Виконт де Бражелон или десять лет спустя~

Артаньян очутился тут с Портосом и зачем он явился в Ванн?"

Арамис понял все происходившее в душе даАртаньяна, видя, что тот не
опустил перед ним своего взгляда. Он знал ум и проницательность своего
друга и боялся, что удивление и краска, залившая его лицо, выдадут его
секреты. Это был прежний Арамис, постоянно скрывавший какую-нибудь тай-
ну.

Чтобы освободиться наконец от этого пытливого взгляда, Арамис, точно
генерал, прекращающий огонь ненужной уже батареи, протянул свою красивую
белую руку, украшенную аметистовым пастырским перстнем, рассек воздух
знамением креста и сразил своих друзей благословением.

Быть может, рассеянный мечтатель даАртаньян, который был безбожником
вопреки собственной воле, не склонился бы под этим святым благословени-
ем, если бы Портос не заметил его невнимания и не положил дружески руку
на плечо своего товарища. Это ласковое прикосновение пригнуло мушкетера
к земле.

ДаАртаньян пошатнулся: еще немного, и он упал бы ничком.

Тем временем Арамис проследовал дальше.

Едва даАртаньян коснулся земли, как он, подобно Антею, пришел в себя
и сердито повернулся к Портосу. Но в благих намерениях доброго Геркулеса
нельзя было усомниться: им руководило только чувство религиозного прили-
чия. И это подтвердили слова Портоса, всегда служившие ему не для того,
чтобы скрыть мысль, а для того, чтобы ее дополнить.

- Как мило с его стороны, - сказал он, - что он особо благословил
нас. Он положительно святой человек, и притом славный товарищ.

Менее убежденный, нежели Портос, в правильности такой оценки, даАр-
таньян промолчал.

- Видите, дорогой друг, - продолжал Портос, - он нас заметил, и вмес-
то того, чтобы двигаться обычным шагом как раньше, смотрите, как он то-
ропится. Процессия идет вдвое быстрее. Наш милый Арамис хочет поскорее
встретиться с нами, обнять нас.

- Правда, - громко ответил даАртаньян.

Но про себя прибавил: "Все-таки эта лисица меня видела и теперь успе-
ет приготовиться!"

Процессия удалилась, и путь был свободен. Портос и даАртаньян напра-
вились прямо к епископскому дворцу, окруженному толпой, которая жаждала
присутствовать при возвращении прелата.

ДаАртаньян заметил, что толпа эта состояла главным образом из горожан
и военных. Он узнал в этом обычную ловкость своего друга.

В самом деле, Арамис не принадлежал к числу людей, ищущих бесполезной
популярности. К чему была ему любовь ни на что не нужных приверженцев?
Женщины, дети, старики, эти обычные спутники пастырей, не составляли его
свиты.

Десять минут спустя оба друга переступили порог епископского дворца.

Арамис вернулся точно триумфатор. Солдаты салютовали ему оружием как
начальнику, горожане кланялись скорее как другу и покровителю, чем как
главе церкви. В Арамисе было что-то напоминавшее римских сенаторов, в
домах которых всегда толпились клиенты.

У самого подъезда он полминуты совещался с каким-то иезуитом, кото-
рый, желая говорить с ним доверительно, сунул голову под балдахин. Нако-
нец епископ вернулся к себе. Медленно затворились за ним двери, и толпа
рассеялась, но пение и молитвы еще звучали.

Был прекрасный день. К морскому воздуху примешивался аромат земли.
Город дышал счастьем, радостью, силой.

ДаАртаньян точно чувствовал присутствие незримой всемогущей руки, ко-
торая создавала эту силу, эту радость, это счастье, разливая всюду аро-
мат.

- О! - мысленно сказал он себе. - Портос накопил жира, у Арамиса при-
бавилось величия.

XXIV

ВЕЛИЧИЕ ВАННСКОГО ЕПИСКОПА

Портос и даАртаньян вошли через особую дверь, известную только
друзьям епископа.

Само собою разумеется, что проводником был Портос. Достойный барон
везде чувствовал себя как дома, но в покоях его преосвященства епископа
ваннского Портос, образцовый солдат, привыкший почитать то, что, каза-
лось ему, стояло на нравственной высоте, и молчаливо преклонявшийся пе-
ред святостью Арамиса, вел себя сдержанно. Эту сдержанность даАртаньян
отметил в обращении Портоса со слугами и домочадцами Арамиса. Однако она
не мешала Портосу задавать им вопросы, и друзья узнали, что епископ
только что вернулся и сейчас появится в домашнем кругу, менее величест-
венный, чем перед паствой.

Действительно, через четверть часа, в течение которых даАртаньян и
Портос смотрели друг на друга, открылась дверь залы, и появился епископ
в домашнем облачении.

Арамис шел, высоко подняв голову, как человек, привыкший повелевать;
край его суконного фиолетового одеяния был приподнят. Рука упиралась в
бедро. Он не сбрил своих тонких усов и остроконечной бородки, по моде
эпохи Людовика XIII.

Когда он вошел, в комнате распространился тонкий аромат его духов,
всегда одних и тех же у элегантных людей и женщин большого света, так
что создается впечатление, что это благоухание свойственно им самим.

Однако в духах Арамиса чувствовалось еще что-то церковное, отдававшее
ладаном; аромат этот не пьянил, он проникал в человека, не ласкал
чувства, а вызывал почтение.

Войдя в комнату, Арамис, не останавливаясь ни на мгновение, не произ-
неся ни слова - любые слова показались бы излишними в такую минуту, -
подошел к переодетому мушкетеру и сжал его в объятиях с такой нежностью,
в которой самый подозрительный человек не обнаружил бы холодности или
притворства.

ДаАртаньян также горячо обнял его.

Портос схватил нежную руку Арамиса своей громадной рукой, и даАр-
таньян заметил, что Арамис протянул колоссу левую руку, как, должно
быть, всегда делал. Портос, наверное, десятки раз причинял боль его
пальцам, унизанным перстнями.

Покончив с приветствиями, Арамис посмотрел прямо в лицо даАртаньяну,
предложил ему стул, а сам сел в тени, предоставив свету падать на лицо
собеседника. Эта уловка, обычная для дипломатов и для женщин, весьма на-
поминала прикрытия, которых ищут противники на поединках.

ДаАртаньян понял намерение Арамиса, но не показал виду. Он знал, что
попался, но именно поэтому чувствовал себя на пути к открытиям. Он был
старым воякой и не боялся мнимого поражения, надеясь извлечь из него все
выгоды.

Первым заговорил Арамис.

- Ах, дорогой друг, милый даАртаньян! - сказал он. - Какой радостный
случай!

- Этот случай, мой почтенный товарищ, я назвал бы дружбой, - ответил
даАртаньян. - Я вас отыскал, как всегда, когда мне хотелось предложить
вам какое-нибудь предприятие или когда у меня было несколько свободных
часов, которые я мог посвятить вам.

- А! - без всякого подъема произнес Арамис. - Вы искали меня?

- Ну да, дорогой Арамис, - вмешался Портос, - и вот доказательство:
он нашел меня в Бель-Иле. Правда, любезно?

- А-а... - протянул Арамис, - в Бель-Иле...

"Ну вот, - подумал д'Артаньян, - мой простодушный Портос, сам того не
подозревая, начал обстрел".

- В Бель-Иле? - спросил Арамис. - В этой дыре, в этой пустыне! Да,
это действительно любезно.

- А я сообщил ему, что вы в Ванне, - все тем же тоном продолжал Пор-
тос.

ДаАртаньян улыбнулся тонкой, почти иронической улыбкой.

- Ну, нет, я и сам знал это, я только хотел посмотреть...

- Что?

- Жива ли еще наша прежняя дружба; забьются ли при свидании наши
сердца, огрубевшие от старости; вырвется ли еще из них радостный крик,
которым приветствуют друзей.

- И что же? Вы должны быть довольны! - сказал Арамис.

- Так себе.

- Почему?

- Портос мне сказал: "тес!", а вы...

- Что я?

- А вы меня благословили.

- Что делать, мой друг, - с улыбкой проговорил Арамис. - Благослове-
ние - величайшая драгоценность бедного прелата.

- Полноте, друг мой!

- Уверяю вас.

- А между тем в Париже говорят, что Ванн одно из лучших епископств
Франции.

- А вы говорите о благах временных? - с рассеянным видом заметил Ара-
мис.

- Понятно: ведь я ими дорожу.

- Тогда поговорим о них, - с улыбкой произнес Арамис.

- Вы признаете, что вы один из богатейших французских прелатов?

- Дорогой мой, раз вы заводите речь о деньгах, скажу вам, что Ванн
приносит двадцать тысяч ливров ежегодного дохода, ни больше ни меньше. В
этой епархии сто шестьдесят приходов.

- Недурно, - заключил ДаАртаньян.

- Великолепно!.. - сказал Портос.