противника жесткий блок локтем, он использовал сообщенное руке начальное
ускорение, и ударная точка его левой кисти со страшной силой обрушилась на
нос соперника.
смерти: носовой хрящ вонзился в податливое серое вещество мозга.
от боли, Трейси выбрался из-под мертвого тела и поднялся на ноги.
вкус убийства и, что не менее важно, понял, какие в этот момент возникают
мысли и чувства. Сила этих ощущений буквально потрясла его, в те мгновения
по жилам его мчались потоки энергии, которой вполне хватило бы для освещения
целого города, волны ее накатывали как могучий океанский прибой.
остальными людьми. И теперь он наверняка знал, что убить его, Трейси,
практически невозможно: он прошел все стадии подготовки по методике Джинсоку
и теперь вышел на качественно иной уровень, на высший уровень, где
единственная ставка - чужая жизнь. И никогда его собственная. Во благо или
во зло, он этого не знал, но теперь убийство стало его внутренней сущностью:
он повернулся к своему первому трупу спиной и двинулся сквозь душную,
влажную ночь. Он уже знал, что к прежней жизни возврата нет.
уже близко. С северо-востока к нему приближался Хай Джанк-пик. Еще не время,
подумал он. Он впился взглядом в темноту, готовый в любую минуту увидеть
знакомые очертания берега.
вдруг стало холодно. У грузового люка он заметил какой-то небольшой темный
предмет. Ли. Вначале он решил, что она спит, но подойдя ближе, увидел, что
глаза ее открыты. Она внимательно наблюдала за ним.
поцеловал в затылок, она что-то пробормотала и сразу же заснула. Через
минуту Трейси тоже сморил сон.
дрогнула при этом. Ли спала у него на груди, обхватив одной рукой его за
локоть. В темноте белело лицо Пинг По.
убаюкал.
просто поболтать, он бы не стал его будить.
об заклад, с первыми лучами солнца задует крепкий ветер. - Он хитро поглядел
на Трейси:
него требуется немедленный ответ. Китайцы обожали заключать пари, они делали
ставки на все, что движется, шевелится, ползает, скачет, поднимается или
падает. Малейшее колебание Трейси было бы истолковано в пользу предложившего
пари, а сам Трейси из талисмана был бы переведен в разряд куай лох, или
дьявола, который, как подозревали мудрые китайцы, сидит в каждом человеке с
Запада.
позже. Гораздо позже, - он покачал головой. - Ставлю сто гонконгских
долларов.
огни, и из-за этого зрачки казались непроницаемо черными.
имен.
только одними глазами: и Пинг По будет рад такой реакции, и Трейси не
потеряет лицо.
довольного жизнью мандарина, - но я не слепой и тупой сын змеи, верно? Если
я ничего не буду знать, как мне понять приливы и отливы, как определить,
когда самое время забрасывать сети, и как управлять этой подлой джонкой? Моя
семья умерла бы с голода.
представлять опасность.
менее опасно? Ха! - Он снова плюнул за борт. - Я верю только в две вещи на
свете: в игру, и в то, что все банки рано или поздно прогорят. Их изобрели
куай лох, поэтому им нельзя доверять. Золото, это другое дело, золото не
предаст. Ты согласен?
поганое японское дерьмо, известен под множеством имен. Например, Сан Ма Сан,
или Сияющий Белый Порошок, как его называют в одном бизнесе, или же Черное
Солнце, но это уже в другом, - Пинг По прищурился. - Тебе понятны эти
клички?
плечо, - Хай Джанк.
Коллинсон светились огни, а за ним на северо-востоке возвышался пик Хай
Джанк, его черная тень уходила на тысячу сто футов вверх и там терялась
среди облаков. Пик Хай Джанк - знак того, что они приближаются к острову.
Прямо по курсу Трейси видел огни аэропорта Кай Так, его взлетно-посадочные
полосы вдавались в море, словно указующий перст великана.
старался вести джонку как можно ближе к нему, но при этом не привлекая
внимание портовой полиции. Если бы они еще хоть немного продвинулись к Цим
Ша Тсуй, джонка оказалась на пути пассажирских паромов и прогулочных
катеров.
восходящего солнца отразились в ультрамариновой подкладке облаков. Похоже,
дело к дождю, подумал Трейси, а, значит, вода поднимется и лоцманы на
сегодня останутся без работы.
иллюминаторах пассажирских судов полыхал утренний пожар, солнце дюйм за
дюймом поднималось над горизонтом, огонь уже растекался по акватории порта.
Ракушка неба над портом приобрела густой розовый цвет, первые косые лучи
нового дня мокрым золотом легли на гладь залива, тайны ночи в одно мгновение
исчезли, темнота растворилась до следующего вечера. И вот за громадинами
Центрального района показались неказистые постройки Вайолет-хилл и Мет
Камерон. Джонка срезала угол, и с каждым мгновением квартал Ван-чай все
более четко пропечатывался на фоне утреннего неба.
много имен, причем, самые главные они получают отнюдь не при рождении.
Имена, которые определяют жизнь и судьбу владельца, служат дополнительными
характеристиками личных качеств или же кратко повествуют о деяниях носителя
имени - великолепных или же порочащих его. Черное Солнце явно касалось
занятий Мицо взрывными устройствами и, возможно, приспособлениями для
подслушивания. А Сияющий Белый Порошок? В Гонконге такое прозвище могло
означать только одно: наркотики. И если это так, то Трейси попал в
смертельную ловушку: наркобизнес шутить не любит.
легализации средств, вырученных от продажи товара превратились в Гонконге,
как, впрочем, и в любой другой части света в весьма доходный бизнес. И он,
как и любой другой бизнес, требовал мощной сети, обеспечивающей безопасность
дельцов. А это означало множество алчных рук, в том числе и работников
полиции, без посредничества которых тонны высококачественного товара не
оседали бы на этом побережье. Поэтому на местную полицию можно было не
надеяться: за унцию наркотика любой страж закона не задумываясь продаст
родную мать.
микроскопическими: кто-либо из представителей властей наверняка сотрудничает
с подпольным синдикатом Мицо.
палубу. Земля уже была совсем рядом, следовало приготовиться. В груди
щемило: он уже сроднился с людьми, давшими ему кров и принявшими его в свою
семью. Они спасли его, накормили и, самое главное, приняли его. Он не мог
просто так их покинуть.
банкноту:
и уставился вдаль. Шины у швартовочного борта жалобно пискнули: джонка
причалила к берегу.
Громыко Ольга
Лукин Евгений
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Плотников Александр