Чтение 104–й страницы книги ~Ксеноцид~

- Эля, ну когда же ты подрастешь?

- Я! - вспыхнула та. - Я, подрасту? Она приходит сюда, как будто
считает себя Девой Марией на золотом троне...

- Эля, - перебил ее Миро. - Заткнись и послушай. Квара для Садовника
это единственный шанс выжить. Можешь ли ты, положа руку на сердце,
сказать, будто она помешает эксперименту, если...

- Согласна. - Эля поняла аргументацию и отступила. - Она враг любого
разумного существа на этой планете, но я все же отключу систему
прослушивания, поскольку она желает поговорить с глазу на глаз с братом,
которого сама же и убивает.

Для Квары это было уже лишком.

- Ничего не надо ради меня отключать, - заявила она. - Вообще жалею,
что пришла сюда. Это было ошибкой с моей стороны.

- Квара! - крикнул Миро.

Девушка остановилась у дверей лаборатории.

- Одевай скафандр и пойди поговорить с Садовником. Почему он должен
страдать из за Эли?

Квара еще раз гневно глянула на сестру, но потом направилась к шлюзу,
откуда только что вышел Миро.

Он испытал облегчение. Ему было известно, что не обладает здесь ни
малейшей властью; обе женщины могли указать, куда он может сунуть свои
указания. Но его послушались, так может и желали послушаться. Квара и
вправду хотела поговорить с Садовником. А Эля и вправду хотела позволить
ей это сделать. Может они уже действительно подросли настолько, чтобы их
личная вражда не угрожала жизни других. Выходит, для этой семьи еще
имеется какая-то тень надежды.

- Она включит, как только я зайду вовнутрь, - буркнула себе под нос
Квара.

- Не включит, - заверил ее Миро.

- Но будет пытаться.

Эля окинула ее презрительным взглядом.

- Я умею держать собственное слово.

Больше они не обменялись ни словом. Квара вошла в шлюз, чтобы там
переодеться. Через мгновение она уже находилась в стерильной камере,
истекая смертельным для десколады раствором, которым был опрыскан весь
скафандр.

Миро услыхал ее шаги.

- Выключи, - приказал он.

Эля вздохнула нажала на клавишу. Звук шагов умолк.

В ухе Миро отозвалась Джейн.

- Тебе передавать, что они там говорят?

- А ты их слышишь? - спросил Миро одними губами.

- Компьютер подключен к нескольким датчикам, реагирующим на вибрации.
Я научилась декодировать человеческую речь даже по самым слабым
колебаниям. А эти инструменты весьма чувствительны.

- Хорошо, передавай, - шепнул Миро.

- И никаких моральных угрызений?

- Никаких, - ответил он. Ставкой было спасение целого мира. Впрочем,
свое слово он сдержал: комплекс звукозаписи был отключен. Эля ничего не
слыхала.

Поначалу разговор шел совершенно банально. Как себя чувствуешь?
Ужасно. Очень больно? Очень.

Но это именно Садовник прервал формальную вежливую болтовню и перешел
к сути.

- Почему ты хочешь, чтобы мои братья были рабами?

Квара вздохнула, но следует признать, в этом вздохе не было ни капли
раздраженности. Для опытного слуха Миро это прозвучало так, как будто бы
ее и вправду мучили сомнения. Здесь не было ни капли от демонстрируемого
по отношению к семье вызывающего поведения.

- Я вовсе не хочу, - ответила девушка.

- Возможно и не ты выковала кандалы, но это ты держишь у себя ключ и
не разрешаешь им воспользоваться.

- Десколада - это не кандалы. Кандалы - это просто вещь. А десколада
- живая. - Я тоже. И мой народ. Почему ее жизнь должна быть важнее
наших?

- Десколада не убивает вас. Вашими врагами стали Эля и моя мать. Это
они убили бы всех вас, чтобы спастись от десколады.

- Ну конечно, - согласился с ней Садовник. - Конечно, именно так бы
они и поступили. Я бы тоже убил их, чтобы спасти собственных братьев.

- Потому-то ты должен спорит не со мной.

- Именно с тобой. Без твоих знаний люди и pequeninos в конце концов,
тем или иным образом, начнут друг с другом резню. У них просто не будет
выбора. Если им не удастся усмирить десколаду, то либо она уничтожит
всех людей, либо людям придется ее уничтожить, а при случае - и нас.

- Ее никогда не уничтожат, - заявила Квара.

- Потому что ты не позволишь им.

- Точно так же, как не позволю уничтожить и вас. Разумная жизнь - это
разумная жизнь.

- Нет, - запротестовал Садовник. - С раменами ты можешь жить сама и
позволить жить другим. Но с варельсе договориться невозможно. Остается
лишь война.

- Ничего подобного, - воспротивилась Квара. И повторила все те
аргументы, которые излагала в беседе с Миро.

Когда она закончила, в камере на мгновение повисла тишина.

- Неужто они все еще разговаривают? - шепнула Эля сидящим у мониторов
ассистентам. Ответа Миро не услыхал; видимо кто-то просто кивнул.

- Квара, - прошептал Садовник.

- Я здесь, - ответила та. Тон аргументации исчез из ее голоса. Она не
находила радости в собственных жестоких моральных принципах.

- Ты не потому отказываешься помочь, - заявил Садовник.

- Потому.

- Нет, ты бы помогла сразу, если бы не пришлось поддаться семье.

- Неправда! - воскликнула девушка.

И все же... Садовник попал в больную точку.

- Ты настолько уверена в собственной правоте, потому что они столь
уверены, будто ты ошибаешься.

- Я права!

- Ты встречала кого-нибудь, не имеющего ни малейших сомнений, но при
этом правого?

- Сомнения у меня имеются, - призналась Квара шепотом.

- Так послушайся этих сомнений, - попросил Садовник. Спаси мой народ.
И свой.

- Какое у меня право выбирать между нами и десколадой?

- А кто тебе давал право принимать подобные решения?

- А я и не принимаю, - стала отрицать Квара. - Я удерживаюсь от
принятия.

- Тебе известно, на что способна десколада. Тебе известно, что она
сделает. Удерживаться от принятия решения - это тоже решение.

- Это не решение. Не действие.

- Если ты не пытаешься помешать убийству, которое легко можешь
предупредить, разве не становишься убийцей сама?

- Ты хотел встретиться со мной только лишь из за этого? Еще одна
особа, диктующая, что мне следует делать?

- У меня имеется на это право.

- Потому что решил сделаться мучеником и умереть?

- Я еще не потерял ума, - заметил Садовник.

- Правильно, ты доказал, что хотел. А теперь пускай сюда запустят
десколаду и спасут тебя.

- Нет.

- Но почему? Ты настолько уверен в своей правоте?

- О своей жизни могу решать я сам. Я не такой как вы: не приговариваю
других к смерти.

- Если погибнут люди, я погибну тоже, - напомнила ему Квара.

- А ты знаешь, почему я хочу умереть? - спросил Садовник.

- Почему же?

- Чтобы никогда уже не видеть, как люди и pequeninos убивают друг
друга. Квара склонила голову.

- Ты и Грего... совершенно одно и то же, - сказал Садовник.

- Это ложь. - Слезы капали на стекло шлема скафандра.

- Вы оба не желаете кого-либо выслушать. Все знаете лучше всех. Но
когда что-то заканчиваете, множество невинных уже мертвы.

Квара поднялась с места, как будто собиралась выйти.

- В таком случае - умирай, - сказала она. - Раз уж я и так убийца,
так зачем мне плакать еще и над тобой?

Но она не сдвинулась с места. Ей не хочется уходить, подумал Миро.

- Скажи им, - шепнул Садовник.

Квара так сильно завертела головой в жесте отрицания, что слезы
сорвались с ресниц и залили маску. Если не успокоится, то через пару
секунд ничего не сможет видеть.

- Если ты расскажешь о том, что знаешь, все станут умнее. Если
оставишь в тайне, каждый останется глупцом.

- Если я скажу, десколада погибнет!

- Да пусть гибнет! - крикнул Садовник.

Это усилие полностью исчерпало его. Инструменты на мгновение
взбесились. Эля ворчала себе под нос, поочередно проверяя их.

- Тебе бы хотелось, чтобы я чувствовала это и по отношению тебя? -
спросила Квара.

- Именно это ты и испытываешь по отношению ко мне, - шепнул Садовник.
- Так пусть же гибнет.

- Нет, - не сдавалась девушка.