чтоб разделить богатство свое, свой восторг с ними, ну и поубавить в мире
печали, боли и горя. И еще певец является для того, чтоб, страдая вместе с
нами и за нас, сделать людей добрее и лучше. И пусть боль певца не будет
никому "видна", но да будет она вечно слышна.
посольства с гордостью сказал:
а живет он в номере, где Шаляпин Федор Иванович останавливался, там
отдельный зал для репетиций есть, рояль сохранился, еще тот, который при
Шаляпине был. Живая пальма в гостиной номера растет. Во как! Знай наших!
порадовался за певца, за уважение и почтительность к нему. А то попадет в
такую российскую гостиницу, после ночевки в которой так испростынет, что
петь маленько будет, но уж шевелиться, садиться -- нет. Или угодит в
гостиницу достославного города Владивостока, стоящую на берегу ослепительно
голубой бухты, и придется ему на ночь рот завязывать плохо стиранным
полотенцем. Иначе совсем петь нечем сделается -- тараканы поналезут повсюду,
куда можно залезть. Братишка таракан тут с кораблей сошел, морские бури --
цунами перенес, страху и совести он не ведает, борьбы не принимает, он
отравительный порошок жрет и кайфует, будто бич-токсикоман.
билет в Вена-оперу на "Дон Карлоса". Я поражен был в самое сердце: билет в
боковую ложу стоил аж целый костюм! Мужской! Раз театр знаменитый, стало
быть, и цены знаменитые! Глянул сверху в партер, на обнаженные шеи и плечи
буржуек, увешанные драгоценностями, на самодовольных мужчин в черных фраках
и костюмах, и тоже сплошь в золоте! "Сколько же тут-то билет стоит?! --
подумал я и, как истинный сын пролетарского государства, тут же суровый
приговор вынес: -- С кого и драть, как не с этих паразитов?"
главную роль, значились итальянцы, французы и, помнится, даже одна британка.
"Ну, держись, товарищ Нестеренко!" -- перекрестился я под пиджаком, когда
свет в зале начал медленно угасать и зазвучала увертюра одной из мрачнейших
опер композитора, и в других операх не очень-то веселого.
Эта опера не по плечу им, но русская театральная провинция, она всегда была
очень храбрая и бесстрашная.
постановке местного эстета-режиссера, который и ударение в знаменитой
трагедии сместил согласно своей культуре, я более уж ничему не удивлялся и с
творческими силами периферии в споры не вступал. Дерзайте!
моей памяти опера "Дон Карлос". Пластинка, приобретенная мной, не развеяла
этого моего давнего впечатления. На ней, даже на современной пластинке,
ничего не видать.
внутреннего напряжения и присущего многим россиянам чувства неполноценности,
с достоинством уверенного в себе профессионала, ведя совершенно свободно,
раскованно, даже гордо трагическую партию, всех в театре "свалил"! Хлопали
главной арии, каждому монологу многострадального короля, а потом уж и каждый
выход певца встречался овацией.
Нестеренко нету!" Руками бил до боли в кистях, и казалось мне:
соотечественник-певец меня только и видит, мне только и кланяется.
музыкальные передачи по телевизору, толковые, умные, которые вели они вместе
с Еленой Образцовой, да и улетучились с экрана, заменились трескучей
шелухой, кому-то, видать, слишком неуместной показалась откровенность и
прямота прекрасных артистов -- певцов, говоривших о культуре нашей вообще и
псевдокультуре в частности.
Нестеренко, так строг и однообразен в подборе концертного репертуара, певец
с чувством достоинства, добытого неустанным трудом -- из морской ведь,
курсантской самодеятельности в большое-то искусство отплыл, "на дурика" туда
не проскочишь, -- ответил, что если и будет разнообразить свой репертуар, то
не за счет романсов сомнительного свойства.
Настоящий художник обязан следить за собой и вести себя "опрятно".
всем и разом же, под аплодисменты, решались все наболевшие вопросы искусства
и литературы, меня познакомили с Евгением Нестеренко. Год спустя увидел я
его в Колонном зале на конкурсе имени Чайковского. Сидит за столом жюри все
еще молодой, не "раздобревший", в красивый джемпер наряженный, брови строго
хмурит. Хорошо!
важно. Прогресс, который мы клянем за беды и прорухи всякие, подарил
современному человеку и великие преимущества перед предками, дал возможность
"запросто" приобщаться к чудесам века и к Великому Искусству тоже.
пленкам, к телефону, где ничего "не видно". Пластинка -- она живая,
кружится, качается, маленько шипит, потрескивает, щелкает где-то, и ты уж
вроде бы в зале, с "кем-то" есть), я опускаю иглу -- и братский (нет-нет, не
панибратский), родной, российский бас одаривает меня восторгом и горем,
"говорит" со мной напрямую, из души в душу, о самом близком, о том, что
"сегодня, сейчас вот болит" и чем утешиться хочется.
изнурительный, и бремя славы нелегкое, и жизнь твою, и "посох твой"
благословляю.
хочется "удочки смотать". За все, за все благословляю, за каждую былинку в
поле и "в небе каждую звезду", а уж "за одинокую тропинку", коих я исходил
столько, что ими Землю опоясать можно, благословляю и благодарю в
отдельности.
живым и вечным небом слышался мне твой знакомый голос и песнь твоя
жизнедарящая. Они поддерживали и поддерживают меня в этом грозном мире,
помогали и помогают работать. Верую, и до конца дней моих звучать будет во
мне твоя песнь неумолчно, да и за мной не замрет.
светел..." -- доносится из приемника. И от пальцев ног, рук, от корешков
волос, из каждой клеточки тела поднимается к сердцу капелька крови, колет
его, наполняет слезами и горьким восторгом, хочется куда-то побежать, обнять
кого-нибудь живого, покаяться перед всем миром или забиться в угол и
выреветь всю горечь, какая только есть в сердце, и ту, что пребудет еще в
нем.
про тальянку, что плачет за околицей, и песнопевиц этих тоже жалко, хочется
утешить их, пожалеть, обнадежить.
леса, затопил поляны, прикрыл реку -- все утопло в нем. Дождливое нынче
лето, полегли льны, упала рожь, не растет ячмень, овсы не вышли даже в
трубку. И все туманы, туманы. Может, и бывает месяц, но не видно его, и
спать на селе ложатся рано. И голоса единого не слышно. Ничего не слышно,
ничего не видно, отдалилась песня от села, глохнет жизнь без нее.
сбегаются в одну избу, чтоб меньше тратилось дров. Они и поныне моются в
русских печах, едят картошки, которые варят в одном чугуне и себе, и
скотине, ждут лета, чтоб повидаться с детками. Те приезжают серединой лета,
к грибам, ягодам, жаркому, загарному солнцу, привозят матерям в сетках
оранжевые апельсины с алжирскими наклейками да заграничные обноски.
Конюшевский Владислав
Посняков Андрей
Ильин Андрей
Скальци Джон
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман