Чтение 104–й страницы книги ~Удар "молнии"~

него, соблазнившись гранатометом на спине убитого "волка". Князю оторвало
левую ногу по колено, правую раздробило и вытек поврежденный глаз...

Это был первый тяжелораненый в группе, причем в самый неподходящий момент,
когда надо пробиваться к своим и одолевать большое расстояние в ночных
марш-бросках. Крестинин увел своих мужиков подальше в "зеленку" и стал,
чтобы медик Отрубин при свете ручных фонариков смог сделать операцию и
перевязку. Пока Капеллан обрабатывал под местным наркозом раны Тучкова,
допрашивали пленного "волка". Парень оказался смертником, носил зеленую
повязку на голове, но почему-то расставаться с жизнью не спешил и не дернул
кольцо гранаты, привязанной к животу. В прошлом был учителем физкультуры в
Сухуми, ушел в спецназ Диктатора после абхазо-грузинской войны, подготовку
проходил в течение года на территории Турции, в учебном центре "Шамиль".
Перед "волками" стояла задача уничтожить спецподразделение "Молния", за
которое они приняли группу Крестинина, в крайнем случае не выпускать его из
этого района, оттесняя от дорог, навязывать беспрестанные бои, пока
национальная гвардия не придет на помощь и не блокирует "зайцев", в том
числе и с воздуха.

Получалось, что Крестинин с мужиками отвлекал внимание на себя от основных
сил "Молнии"; он знал, что дед Мазай не бросит группу, обязательно придет
на помощь и теперь задача: оставаться в этом районе и наладить связь со
своими. Пока делали операцию Князю, разведка установила, что за группой
ведется наблюдение, а по дорогам в стороны Аяхой-Мартана и Рошни-Чу
проследовали КамаАЗы с живой силой и несколько БТРов, кроме того, движение
на север перекрыто постами и мобильными группами диктаторского ОМОНа.

Крестинину оставляли один путь - в горы, на юг, где можно запереть группу в
ущелье и уничтожить. Ночами будут отслеживать маршрут движения, а с утра
навязывать бой. Такой ритм даже самый выносливый боец может выдержать не
более трех суток, а если еще учесть, что три дня "зайцы" жили в напряженном
режиме, то и того меньше.

Он не стал избавляться от слежки и чуть ли не демонстративно весь остаток
ночи шел на юг. Пленного "волка" использовали вместо лошади, навьючив его
"малямбой" с раненым Князем. Где-то впереди группу ждала засада, где-то
спецназ готовился к новому нападению, поэтому на рассвете они развернулись
и стремительным марш-броском пошли назад. Важно было за короткий срок
одолеть расстояние, пройденное за ночь, и пока "волки" перегруппировывают
силы, перескочить трассу Минводы - Махачкала.

Шли с полным радиомолчанием, рассыпаясь по "тройкам", когда проходили
опасные зоны, и собираясь потом в условленной точке. Место вчерашнего боя
миновали стороной, незаметно перешли Урус-Мартановскую дорогу и через два
часа приблизились к трассе. Похоже, режим стягивал силы к Грозному:
движение транспорта усилилось, все больше было вооруженных людей в
грузовиках, автобусах и даже частных машинах. Из-за оживления на дороге
"форсировать" ее пришлось поодиночке, выбирая удобные моменты. И хорошо,
что начался дождь, укрывший серой пеленой голое, без кустика, пространство.
Без остановок достигли реки Сунжа, отыскали сарай, обозначенный на карте -
холодный, каменный склеп с шиферной просевшей крышей, - и повалились на
перепревший землистый навоз.

Если сидеть тихо, то здесь вряд ли станут искать, но чтобы выйти на связь с
дедом Мазаем, нужна приличная радиостанция. Судя по радиоперехвату,
километрах в двадцати отсюда находился блок-пост, который время от времени
связывался с Грозным и получал указание по тотальной проверке транспорта и
всех проезжающих в обе стороны. Но захватить его - значит выдать свое
местонахождение, тем более выход в эфир будет наверняка запеленгован. А
разведка между тем показывала, что блокируется весь район от Рошни-Чу до
Ачхой-Мартана с юга и по Алханчуртскому каналу - с севера, эфир гудел от
переговоров, команд и распоряжений. Каменный сарай стоял почти в центре
этой территории...

Что-то произошло! На поиск группы в пятнадцать человек бросили слишком
большие силы. Еще вчера за "зайцами" охотилось всего лишь полсотни
"волков"; сегодня режим будто задался главной целью - выявить
местонахождение небольшого осколка "Молнии" и, самое любопытное, только
блокировать, плотно обложить, зажать и... не применять оружия! Будто решили
взять живьем или перевербовать, перекупить спецподразделение. Допрошенный
еще раз пленный "волк" ничего толком объяснить не мог, и приказ вчера
звучал однозначно - уничтожить русских, всех до одного.

Около трех часов дня над головой прострекотал вертолет, несмотря на сложную
погоду, затем протарахтел на малой высоте "кукурузник" - высматривали,
выискивали возможные для укрытия места и наверняка наводили разведгруппы. В
любой момент следовало ожидать появления спецназа или просто ополчения,
высланного для прочесывания местности. Как не хотелось покидать угла под
худоватой крышей, однако пришлось уходить в серый дождевой сумрак.
Двигались берегом Сунжи, пока было светло, искали брод, чтобы перескочить
на левый берег, но поднявшийся уровень воды не оставил ни одного мелкого
места, отмеченного на карте. А возле устья реки Асса разведка наткнулась на
заслон, выставленный по берегу, - благо, что шел дождь и удалось
ускользнуть незамеченными. Трасса в районе оцепления оказалась запертой
подвижными патрулями, а через километр на обочинах стояли БТРы, грузовики с
боевиками, готовые в любой момент выйти к месту прорыва.

Вернулись назад чуть ли не к каменному сараю и залегли в чистом поле ждать
темноты, чтобы форсировать Сунжу на подручных средствах - подобранных
бревнах, досках, вырванных с корнем диких яблонях. Разведка ушла к трассе
за "языком", чтобы выяснить, с чем связана эта странная и мощнейшая по
масштабам Чечни блокада. И лишь после того, как Крестинин допросил
выкраденного на дороге пожилого ополченца, все стало на свои места. "Язык"
признался, что краем уха слышал разговор, будто какой-то русский спецназ
захватил Диктатора и теперь стремится уйти с ним в районы, контролируемые
оппозицией.

Это известие прибавило сил: дед Мазай не терял времени даром, и теперь
отвлекающие возможности группы Крестинина становились главной задачей.
Пусть национальная гвардия остается в заблуждении, где на самом деле
находится Диктатор, пусть стягивает силы вокруг района оцепления и тем
самым дает время и условия для транспортировки важного пленника за пределы
Чечни.

На переправе же пришлось сменить "лошадь" - "волк" из Абхазии за сутки
выдохся и отупел от тяжести. По условиям экстремальной ситуации его пустили
в расход, набили камней в штаны и за пазуху, отправили на дно Сунжи.
Раненого Тучкова переправили на трех связанных бревнах, а там взвалили его
на "свежего" пленного.

После переправы вдруг обнаружилось, что нет бойца из "тройки" Крестинина,
обследовали берег вниз по течению и нашли его выброшенным на отмель. "Заяц"
был легко ранен в предплечье еще в Аргуне, плыл в обнимку с бревном, чтобы
не мочить только что обеззараженную рану, и, видимо, не удержал своего
"поплавка". Вынырнуть в бронежилете, с оружием и боеприпасами физически
невозможно даже человеку со свежими силами...

Он стал первым погибшим в возрожденной "Молнии"...

Бойца освободили от лишнего груза, накрыли голову и лицо вывернутой
камуфляжной курткой и обвязали веревками, чтобы можно было нести вдвоем.
Несмотря на предрассудки и запрет отмаливать душу утопленника, Капеллан
прочитал над ним отходную молитву, после чего Крестинин и второй офицер из
"тройки" взялись за веревочные ручки...

Мертвых, по законам "Молнии", несли с собой до тех пор, пока на каждого
было по два живых.

И прятали только в исключительных случаях, когда уже не хватало пар.

За полночь группа вышла к железной дороге Назрань - Грозный. За насыпью
довольно плотной шеренгой, перемежаемой кордонами, стояло оцепление,
состоящее из вооруженных мужчин и большого количества безоружных женщин и
детей. По путям время от времени прокатывался "бронепоезд" - платформа с
двумя поставленными поперек брониками, которую тянул допотопный пожарный
мотовоз.

Завтра вся эта оруще-галдящая, как грачи, стая пойдет прочесывать
окрестности, и вряд ли где укроешься. Уходить за полотно следовало только
ночью, с отвлекающим маневром, ибо незаметно просочиться с "малямбами"
невозможно. Группа сосредоточилась в подходящем месте, изготовилась к
прыжку, а Цыганов, единственный владеющий чеченским, зашел с другой стороны
и заблажил как ненормальный:

- Сюда! Бегите сюда! Вон, вон!.. Эй, уйдут! Ловите! Ловите! Эй!

И высадил магазин в ночную тьму.

Вооруженные кинулись на крик, началась пальба, женщины и дети мгновенно
сбились в кучи, загалдели, будто вспугнутые галки, мотовоз укатил