Чтение 104–й страницы книги ~Принц Галлии~

Он спрятался в нише под лестницей и до самого утра глаз не будет
спускать с ее двери. Так что и сегодня она в полной безопасности.

- И на том спасибо, - снова проворчал Гастон. - Успокоил...

- А я вот одного не понимаю, - отозвался Симон. - Причем здесь топор, о
котором говорил виконт Иверо? Он что, собирается зарубить принцессу?

Д'Альбре устремил на своего зятя такой взгляд, как будто ожидал, что
тот с минуты на минуту должен превратиться в осла.

- И за кого я только выдал мою единственную сестру! - удрученно
пробормотал он.

Симон густо покраснел и понурился.

- Любого преступника не покидает мысль о наказании, - снизошел до
объяснения Филипп. - Это становится его навязчивой идеей. Поэтому Рикард
Иверо и сболтнул о плахе с топором. Он прекрасно понимает, какое наказание
ждет его в случае изобличения... Гм... - Тут на его лице изобразилось
сомнение.

- Что значит твое "гм"? - оживился Эрнан. - Что там у тебя?

Филипп чуть помешкал, потом вздохнул:

- Ладно, расскажу. Только воздержись от едких комментариев, Гастон,
предупреждаю тебя наперед... Вчера, как вы уже знаете от Эрнана, я провел
ночь с Маргаритой.

Однако пригласила она меня вовсе не для того.

- А для чего?

- Чтобы излить мне свою душу...

- Да ну! И как же она это делала? Хорошо? Пальчики, наверное, оближешь
после такого излияния души.

- Прекрати, Гастон! - рявкнул Эрнан. - Тебя же по-хорошему просят
попридержать свой язык. Еще одно слово, и я надаю тебе по лбу. Продолжай,
Филипп.

- Поэтому я не стану пересказывать весь наш разговор, а лишь вкратце
сообщу то, что имеет отношение к делу. Итак, первое. Маргарита решила
выйти замуж за графа Шампанского...

- Искренне ему сочувствую, - вставил Гастон и тут же получил от
Шатофьера обещанный щелчок.

- Однако, - продолжал Филипп, - любит-то она своего кузена Иверо.

- Да что ты говоришь! - это уже не сдержался Эрнан. Пораженный
услышанным, он не обратил никакого внимания на щелчок, который не замедлил
вернуть ему Гастон. - Она его любит?

- Ладно, скажем иначе: он ей очень дорог. Но если вы хотите знать мое
личное мнение, то после вчерашнего разговора с Маргаритой я убежден, что
она в самом деле любит его и страстно желает помириться с ним. Однако он
отвергает любые компромиссы и твердо настаивает на браке, как непременном
условии их примирения.

- Ничего не понимаю, - пожал плечами Симон. - Если она любит виконта
Иверо, почему тогда выходит за графа Шампанского?

- Я тоже не понимаю, - признался Филипп. - Поступки женщин зачастую не
поддаются никакому логическому объяснению. И посему я не уверен, что
Рикарда Иверо ждет казнь или тюрьма.

- А что, по-твоему, брачное ложе? - язвительно осведомился Гастон.

- Это не исключено. В конце концов, Рикард Иверо не преступник, он
сумасшедший.

Он просто помешан на Маргарите, и граф Бискайский решил воспользоваться
его безумием, чтобы чужими руками таскать каштаны из огня. Вот он и есть
настоящий преступник, безжалостный и хладнокровный.

- Значит, ты думаешь, что принцесса может простить виконта Иверо?

- Такой исход дела вполне вероятен. Маргарита женщина парадоксальных
решений.

Узнав обо всем, она может без лишних разговоров вцепиться ему в горло,
но может и броситься ему на шею, до глубины души растроганная столь пылкой
и безумной страстью, готовностью скорее убить ее, чем уступить кому-нибудь
другому.

- Ты не шутишь?

- Отнюдь. Насколько я понял, Маргарита панически боится потерять
Рикарда Иверо, но никогда не рассматривала эту перспективу всерьез. Даже
попытку самоубийства она восприняла как обычный шантаж с его стороны.
Однако в последние дни ее начали мучить дурные предчувствия - как
оказалось, не напрасные. И вчерашний разговор со мной она затеяла в
подспудной надежде, что я сумею убедить ее пересмотреть свое решение
насчет замужества.

- То есть, она хотела, чтобы ты уговорил ее выйти за виконта Иверо?

- Вот именно. Но я не стал этого делать. Напротив, я приложил все
усилия к тому, чтобы она не передумала.

- Почему? - спросил Симон.

- Да потому, детка, что меня не устраивает брак Маргариты с Рикардом
Иверо; мне ни к чему укрепление королевской власти в Наварре. И коль скоро
на то пошло, мне вообще непонятно, зачем она существует, эта Наварра -
искусственное образование, слепленное из кастильских и галльских земель.

- Следовательно, - отозвался Эрнан, - ты против примирения принцессы с
виконтом?

- Решительно против.

- В таком случае, ты должен согласиться, что ей нельзя ничего
рассказывать, пока виконт не будет изобличен публично.

После секундных размышлений Филипп утвердительно кивнул:

- Пожалуй, ты прав.

- Значит, ты позволяешь мне действовать по моему усмотрению?

- Э нет, дружище, хватит самодеятельности. С этого момента командовать
парадом буду я. Сейчас ты ляжешь в кроватку, пару часиков поспишь (кстати,
можешь остаться у меня), а утром сядешь на своего Байярда и, если не
будешь мешкать, к полудню доберешься до Памплоны. Я дам тебе верительное
письмо - предъявив его, ты будешь немедленно принят королем... Что качаешь
головой? Не согласен?

Отказываешься повиноваться своему сюзерену?

- Отказываюсь категорически. Ты снова предлагаешь мне стать доносчиком.

- Но какой же это будет донос?!

- Самый обыкновенный донос. И кроме того, - вкрадчиво добавил Эрнан, -
уверен ли ты, что дон Александр захочет предавать огласке это дело? А не
решит ли он замять некоторые его аспекты?

- То есть как?

- Элементарно. Король весьма благосклонен к Рикарду Иверо и мечтает
женить его на своей дочери. К тому же отец виконта, дон Клавдий, очень
влиятельный вельможа, дядя императора по жене, в кастильской Наварре его
почитают гораздо больше, чем самого короля, и дон Александр может не
захотеть вступать с ним в конфликт...

- Давай покороче, - резко перебил его Филипп. - К чему ты клонишь?

- А не получится ли так, что король, выслушав меня, велит арестовать
графа Бискайского и троих его помощников, свалит на них всю вину, а
Рикарда Иверо представит героем, втершимся к нему в доверие и расстроившим
все его преступные замыслы? Предварительно он, конечно, шепнет Маргарите:
"Либо ты, доченька, выходишь за него замуж, либо я твоему милку буйну
головушку отрублю", - и если она любит его, как ты утверждаешь, то,
безусловно, согласится... Ну, отвечай! Не исключен ли такой исход дела?

- Да, - вздохнул Филипп, уступая. - Этого исключить нельзя. И что ты
предлагаешь?

- Компромисс. Я иду на некоторые уступки тебе, а ты - мне. Разумеется,
лучше былоды дождаться завтрашней ночи и поймать Рикарда Иверо на месте
преступления, но раз ты не хочешь подвергать Маргариту опасности, я не
буду настаивать. Вместо этого предлагаю во время завтрашней прогулки
незаметно изловить виконта и вытянуть из него признание.

- Вытянуть?

- Вот именно. Постращать пытками...

Филипп помотал головой:

- Об этом и речи быть не может. Королевскую кровь надо уважать. Рикард
Иверо - внук императора Римского, правнук короля Наварры. Даже дон
Александр, его государь, не вправе подвергнуть его пыткам без согласия
Судебной Палаты Сената.

- Ты невнимательно слушаешь меня, Филипп. Я вовсе не предлагаю
подвергать его пыткам - но лишь постращать. Он ведь слабак и сразу
расколется, стоит показать ему клещи для вырывания ногтей. Мы
запротоколируем его признание в двух экземплярах, один из которых вручим
королю, а другой - верховному судье Сената графу де Сан-Себастьяну. Тогда
виконту никак не избежать суда; и даже если затем король его помилует,
замуж за него Маргарита не выйдет.

- Не выйдет, - эхом повторил Филипп.

- Вот я же и говорю...

- Ты не понял меня, Эрнан. Я сказал: не выйдет. Ничего у тебя не
выйдет. Потому что я не одобряю эту авантюру.

- И мне это не нравится, - поддержал Филиппа Симон.

- А я согласен с Эрнаном, - решительно заявил Гастон.

Филипп озадаченно уставился на него:

- Как?! Ты ухаживаешь за Еленой, которая души в своем брате не чает, и,
по идее, должен был бы поддержать мой вариант действий, дающий Рикарду
Иверо шанс выкрутиться...

- Однако я поддерживаю Эрнана.

- Ну что ж, воля твоя. Все равно это ничего не меняет. Наши голоса
разделились поровну, а значит, окончательное решение остается за мной. И
я...

Шатофьер предостерегающе поднял руку.

- Э нет, Филипп, не спеши. Симон еще не высказал своего мнения; он лишь
заметил, что ему это не нравится. - Эрнан с суровостью судьи поглядел на
Бигора. - Но клянусь Марией... Гм... Пречистой Девой Марией клянусь,
нравится ему это или не нравится, он поддержит мое предложение.