Властительница беспомощна более других. И не только потому, что скована
правилами поведения, предписаниями религии и обычаев и ограничена
царственной недоступностью. Над тобой стоят: советники, говорящие: "Это
выгодно, а это нет". Выгодно для власти, выгодно для накопления сокровищ,
выгодно для войны. И совсем нет речей, что выгодно для сердца, твоего и
других людей. Ты сказала, что жена должна делать для сердца. Я была
царицей и как же мало преуспела в этом. Я даже не смогла спасти свое дитя
от мужского воспитания, превращающего юношу в боевую машину, а не
служителя Урании!
глаза ее наполнились слезами.
уничтожающих совершенство людей и их творения. Разве истинный ценитель
прекрасного способен на такое? Означает ли это, что человек выше всех
богов? Разумеется, нет! Только то, что боги придуманы и наделены худшими
человеческими чертами, отражающими всю неправоту и недостойность нашей
жизни, в которой судьба, то есть мы сами, изымает из жизни хороших,
оберегая плохих. Такую судьбу надо исправлять самим, и если нельзя спасти
хороших, то, по крайней мере, можно истребить человеческую пакость, не дав
ей жить дольше и лучше.
впервые встреченных ею женщин, таких разных и таких схожих своим
внутренним величием. Она низко поклонилась им, чего не делала еще никогда
и ни перед кем, и скромно сказала:
одеться и сойти вниз. Я призову мудреца, друга нашего философа. Он недавно
приехал сюда из Ионии и рассказывал странные вещи об Алексархе, брате
Кассандра.
человека? - резко сказала Таис.
Городе Неба, месте для деятельности подобных вам людей.
Ойкумене, не запечатленное в крепкой памяти надписей на камне, в народных
преданиях и пергаментах историков. Алексарх, сын Антипатра и младший брат
Кассандра, получил от брата, правителя Македонии, кусок земли в Халкидике,
на том перешейке позади горы Атос, где некогда Ксеркс повелел рыть канал.
Там Алексарх основал город Уранополис, тридцати стадий в окружности.
Алексарх, будучи ученым знатоком словесности, придумал особый язык, на
котором должны были говорить жители города. Он не велел называть себя
царем, принял лишь титул Высшего Советника в Совете философов, управителей
города. Его собственный брат, некогда об(r)явивший сумасшедшим Александра,
назвал Алексарха безумцем. Тогда Алексарх бросил строительство в Халкидике
и перенес Уранополис в Памфилию [часть Западного Тавра и Ичель - на южном
побережье Турции]. Из прежнего города он вывез потомков пеласгов,
обитавших у горы Атос. К ним примкнули вольнолюбивые эфесцы, клазоменцы и
карийцы. Жители Уранополиса - все, как братья и сестры, равны в правах,
они гордо называют себя уранидами - Детьми Неба. Они поклоняются Деве Неба
- Афродите Урании, как афиняне - Деве Афине, и чеканят ее изображение на
своих монетах. Другие боги жителей города: солнце, луна и звездное небо -
тоже изображены на монетах наряду с наиболее известными горожанами.
Алексарх мечтает распространить идею братства людей под сенью Урании,
всеобщей любви, на всю Ойкумену. А прежде всего он хочет уничтожить
разницу языков и вер. Он пишет письма Кассандру и другим правителям на
языке, изобретенном для Города Неба. Мудрец видел два подобных письма, их
никто не может прочесть...
Вавилоне и Экбатане, свершилось! На нее словно бы повеяло теплом Ликийских
гор. Любовь, не служащая завистливым божествам, не влачащаяся за войсками,
становилась опорой города-государства Афродиты, дочери Неба, верховного
божества, мудрости и надежды!
художников и поэтов и собственные мысли о путях к Урании! И эта цель так
близка, через море, на север от Золотой Бухты, всего в какой-нибудь тысяче
стадий! Слава Амбологере! Без нее она могла никогда не узнать о
существовании города ее волшебного сна!..
воспитываться на Кипре, Таис с неразлучной подругой оказалась на корабле,
спешившем в широкий Адалийский залив. На горизонте из лазурного моря
тяжелыми каменными куполами, с шапками ослепительно белых снегов, как
обещание особенной чистоты, поднимались Ликийские горы. Корабль медленно
обогнул острый утес, показалась небольшая синяя бухта и в глубине ее устье
быстрой речки. На ее западном берегу за невысокой стеной розовели под
лучами восходящего солнца постройки Уранополиса. Кипарисы и платаны успели
подняться вдоль улиц и фасадов небольших домов. На центральной площади
сверкало свежеотесанным белым известняком и цоколем из голубоватого камня
видное издалека только что отстроенное здание Совета Неба. Корабль подошел
к пристани.
пологий холм Акрополя. Вихрем пронеслись видения громадных семи- и
девятистенных грозных городов Персии, финикийского побережья, огражденных
раскаленными пустынями городов Египта, павших перед завоевателями,
разграбленных и опустошенных. Белое величие Персеполиса, превращенное ее
собственной волей в обугленные руины... Хрупким жертвенником небесной
мечты человека, нестойко поставленным на краю враждебного мира, показался
ей вдруг Уранополис. Великая печаль обреченности сдавила сердце Таис
жестокой рукой, и, взглянув на Эрис, она и в ее лице прочитала тревогу.
Город Неба не мог просуществовать долго, но афинянка не ощутила сомнения
или желания искать надежное место жизни на Кипре или в Александрии, или
одном из укромных уголков Эллады. Город Неба, ее мечта и смысл жить
дальше. Исчезни он, и что останется, если уже отдала всю себя служению
Детям Неба. Отвечая на ее мысли, Эрис крепко сжала ее руку и подтолкнула к
сходням.
тяжелые тюки и ящики с многоценным приношением делу Алексарха и Урании...
глубина прошедших веков, поглотила ее вместе с первым на Земле Городом
Любви и Неба.
свирепых царей, полководцев, жрецов фальшивой веры, корысти и обмана.
в море невежества, Уранополис скоро был стерт с лица Геи ордой опытных в
войне и насилии захватчиков.
от плена, уплыв на иные, пока мирные острова? Или, преследуемые воинами,
бросились в море, отдав себя Тетис? Или Эрис твердой рукой черной жрицы
сначала послала в подземный мир свою Таис и сама пошла за нею? Можно
придумать любой конец соответственно собственной мечте. Несомненно одно:
ни Таис, ни Эрис не стали рабынями тех, кто уничтожил Уранополис и положил
конец их доброму служению людям.
Орловский Гай Юлий
Максимов Альберт
Корнев Павел
Флинт Эрик
Андреев Николай
Жюль Верн