Чтение 105–й страницы книги ~Нарский шакал~

– Все как ты сказал.

Однако Фориса как будто разговор перестал интересовать. Он утомленно вздохнул и засунул книжку под свой кушак. Не глядя на Ричиуса, что-то коротко бросил Дьяне и вышел из комнаты. Дьяна изумленно подняла брови.

– Он по-прежнему ожидает нас за столом, – молвила она. – И хочет, чтобы мы поторопились.

Ричиус ничего не ответил. Дьяна нежно прикоснулась к его руке.

– Ричиус, – робко спросила она, – ты убил сына Фориса?

Он пожал плечами.

– Я действительно этого не знаю.

– Так все дело в этом?

– Он хочет, чтобы я держался подальше от его детей, и я не могу его в этом винить – Иди есть без меня, хорошо? Мне что-то расхотелось. Увидимся завтра. Может быть, тогда ты сможешь начать со мной заниматься.

В полумраке голос Дьяны звучал особенно мягко.

– Я попрошу, чтобы кто-нибудь из слуг принес тебе еду в комнату. Спокойного сна. Завтра у нас много дел.

– Доброй ночи, Дьяна.

Неподалеку под высокими сводами раздавался гулкий голос Фориса. Ричиус решил идти в противоположном направлении, к главным воротам. Он вдохнул по-весеннему прохладный вечерний воздух, наслаждаясь ароматами леса. Небо на западе окрасилось в странный багровый цвет, на востоке – в ярко-пурпурный. Зарождающаяся ночь обещала быть звездной. Лунный свет падал на полуразрушенные скульптуры в запущенном саду. Ночные хищники готовились к охоте, шурша листвой и чистя перья. Иллюзорное умиротворение опустилось на долину словно покрывало.

Взгляд Ричиуса упал на сторожевую башню. Запрокинув голову, он стал смотреть на искривленную вершину. Это сооружение соединялось с замком, но имело и отдельный вход – узкую прорезь в камне. У прохода стоял воин в традиционном боевом одеянии долины. Когда Ричиус приблизился к нему, он поклонился.

– Я иду наверх. – Ричиус ткнул указательным пальцем в небо. – Наверх. Хорошо?

Стражник кивнул.

– Доа тренум.

– Вот и прекрасно. Что бы ты ни имел в виду.

Внутри сторожевая башня казалась не такой огромной. Темнота наполняла все уголки, ей бросал вызов свет единственного факела, закрепленного на стене. Если не считать факела и пугающе крутой лестницы, в башне было пусто. Ричиус схватил факел и начал подъем на башню по каменным ступеням, покрытым толстым слоем грязи. Он шел наверх, держа перед собой вытянутую руку. Мир куда-то исчез – он слышал только скрип собственных шагов и свое тяжелое дыхание. Затхлый воздух, наполнивший легкие, вызвал приступ кашля. Бесконечные ступени вели в темень. Он решил было повернуть назад и не стремиться к умиротворению, которое надеялся найти на верхушке башни, но тотчас подумал, что до верха лестницы должно уже оставаться меньше, чем до низа. И он продолжал подъем, ожидая, что каждый следующий шаг окажется последним. Наконец на ступенях действительно заблестел лунный свет – его нельзя было ни с чем перепутать.

– Слава Богу! – промолвил он вслух и вздрогнул от звука собственного голоса.

Потом он услышал в тишине новые голоса – и вышел на сторожевую площадку. Это было помещение, застекленное со всех сторон и залитое бледным ночным сиянием небес.

Внутри обнаружилось еще двое воинов в красных одеждах. Они тоскливо смотрели сквозь стекло и переговаривались. Заметив Ричиуса, они встрепенулись.

– Извините, – смутился Ричиус. – Я не знал, что здесь кто-то есть. Я уйду.

Он хотел повернуться, но один воин окликнул его:

– Кэлак?

– Да? – ответил Ричиус. – Ладно, да. Я – Кэлак.

Воины смерили его взглядом, кивая и выразительно поднимая брови. Они что-то сказали друг другу и негромко засмеялись. Один из них шагнул вперед и поманил Ричиуса к окнам.

– Дринг, – выговорил стражник. – Дринг.

Ричиус подошел к окну. Во все стороны простиралась долина Дринг – ровная, поросшая лесом, темная. Это не была долина его кошмарных видений. Это был древний Арамур, неприрученный и пышный. Сила природы. Он прижался носом к стеклу, пытаясь забыть могилы, которые ему пришлось здесь рыть.

– Да, – повторил он, – Дринг.

А потом вдали расцвел странный свет. Ричиус наблюдал за его преображением, сомневаясь в том, что именно видит. Сначала свет вспыхнул оранжевой звездой, превратился в яркую точку, померк – и загорелся ровным красным сиянием. А вот загорелся еще один, и еще. И вскоре уже весь горизонт на западной стороне неба был обсыпан крошечными точками пламени.

Ричиус стиснул зубы. Воспоминание пришло к нему, как удар молота, – воспоминание о керосине и красном свечении огнеметов в ночи. Он отошел от окна.

– Начинается! – прошептал он. – Бог да сохранит нас!

=38=

На самом верху сторожевой башни замка Дринг, в темной, спрятанной от непосвященных звоннице находился громадный древний колокол. Почти два столетия возвещал он жителям долины о наступлении времени молитвы и праздничного ликования и предостерегал от нечастых вторжений захватчиков. Его голос был чист, благозвучен и вплетался в ткань долины наряду с воем волков.

Но, так же как и большая часть замка Дринг, колокол донельзя обветшал. В тот день, когда Форис Волк отвоевал долину у своего предшественника и лично ударил в колокол, дабы заявить о своей победе, колокол лопнул. Трещина навеки лишила его голос былой музыкальной слаженности, превратив в дребезжащий оглушительный грохот. Больше в колокол не звонили.

Двадцать три года он висел на башне молча, покрываясь пылью и паутиной. Новый хозяин долины забыл о нем. У него росли дети, никогда не слышавшие песни колокола. Порой он воевал с другим военачальником, северным соседом. Тем не менее это время для долины Дринг было добрым. Верующие сами знали, когда надо преклонять колени в молитве, и праздники наступали без колокольного звона. Люди по-прежнему обрабатывали землю, птицы по-прежнему совершали кочевья в соответствии со сменой времен года, весной всегда распускались цветы. Все происходило так, как обещали боги земли.

И тем не менее колокол не был окончательно забыт. Среди тех, кто хранил в памяти эту достопримечательность замка Дринг, был сам Форис. Он даже как-то сказал своему думаке Джарре, что снова ударит в колокол, если его драгоценной долине будет угрожать смертельная опасность.

И когда Ричиус в сопровождении двух воинов ворвался в трапезный зал с известием о вторжении нарцев, надсадный бой колокола разорвал тишину ночи. Этого призыва к оружию ожидала вся долина. Звон раздался вскоре после сумерек. Ричиусу он показался голосом самого ада. Он скакал на передовую следом за Форисом и Джаррой, радуясь возможности оставить позади этот дребезжащий звук. Близилась полночь, но все живое в долине зашевелилось, разбуженное грохотом колокола и топотом тысяч лошадиных копыт. Защитники долины ехали из замка Дринг, держа в руках жиктары и высоко поднимая факелы. Лес пульсировал их призрачным оранжевым светом. Воины готовы были встать на пути захватчиков, вооруженных по последнему слову черной науки.

Скача на подмогу своим братьям, уже находившимися на передовой, распевали свои боевые гимны, наводящие ужас, и издавали гортанные крики, призывая Небеса даровать им силу и победу. Они пели, повинуясь приказу Фориса. Их голоса звучали мужественно и весомо – на их фоне натужный голос колокола казался блеянием ягненка.

Ричиус держал поводья Огня, следуя за Форисом по узкому извилистому коридору, проложенному сквозь деревья. Его охватывало тревожное возбуждение. Сомнения нет – он видел огнеметы. Их разогревали для близящегося боя – скорее всего атаку планировали начать на рассвете. Он посмотрел на висевшую высоко в небе луну. Полночь. У них еще шесть часов.

– Сколько осталось до передовой? – спросил Ричиус через плечо.

Руки Дьяны крепче сжали его пояс.

– Уже недалеко, – громко произнесла она у самого его уха. – Форис сказал – меньше часа.

Ричиус поморщился. В прошлый раз они ехали верхом вместе, убегая от бури Тарна. А теперь они снова мчатся навстречу опасности. Ее нежное дыхание согревало ему шею. Он наслаждался ее близостью – и в то же время презирал себя за то, что позволил ей отправиться с ними. Ни он, ни Форис не хотели, чтобы Дьяна сопровождала их на передовую, но ее аргументы были неоспоримы. Она заявила, что без нее им не удастся разговаривать. И они поручили Шани заботам Наджир в слабой надежде на то, что не оставят ее сиротой.

– Помни, что ты мне обещала! – в который раз сказал ей Ричиус. – Ты уедешь, как только я прикажу. Не знаю, сколько нам удастся держать оборону.

– А ты уедешь со мной, – ответила она. – Этого захотел бы Тарн.

Ричиус кивнул. Он не обещал ей уехать, когда будет ясно, что линия обороны прорвана, но, похоже, его молчание успокоило Дьяну. Тарн не хотел, чтобы они оба находились на передовой, но это стало необходимостью, которой искусник не предусмотрел. Ричиус должен лично командовать боем. А для этого ему нужна Дьяна.

Впереди них маячили оранжевые отсветы факела на лысой голове Фориса. Конь военачальника выбивал копытами комья земли. Он единственный ехал без пары. Даже думака Джарра посадил на свою лошадь еще одного воина, как и сотни всадников, скакавших следом. Огромная и быстрая кавалькада змеилась по ночному лесу. Воины собирались на битву, и нехватка лошадей в долине не стала для них препятствием.

Форис предостерег их, чтобы не съезжали с тропы. Только на ней всадники были в безопасности, ибо весь лес теперь изобиловал хитроумными капканами, придуманными трийцами. В землю были вкопаны тысячи заостренных кольев, смазанных змеиным ядом, – над их изготовлением без устали трудились женщины долины. Подвешенные к деревьям лезвия могли оставить неосторожного путника без руки или ноги. К веткам прикрепили сети с камнями – дабы размозжить кому-нибудь голову. Все было сделано для того, чтобы загнать захватчиков на узкую тропу – единственный путь к сердцу долины и ее окраине. Эти ловушки стали частью общего плана, составленного Ричиусом. Он трудился над ним, пока его утомленный мозг не отказался работать. Теперь ему предстояло проверить свою дальновидность.

Они скакали по лесу, покуда колокол за их спинами не затих. Голоса воинов стали глуше, как это всегда бывает перед сражением. Ричиус понял, что степь, где расположился лагерь нарцев, находится совсем близко. В воздухе явственно ощущался знакомый едкий запах керосина. Нар подготовил к бою десятки огнеметов и боевых фургонов. Ночь скрыла их от наблюдателей на сторожевой башне, но Ричиус был уверен: адские военные машины – здесь; скрытые ночной тьмой, они ждут рассвета.

«Так пусть же рассветает, – думал он, скрипя зубами. – Мы тоже будем готовы».

Они ехали еще около часа – и наконец стали видны оборонные укрепления. Здесь лес заметно поредел и постепенно переходил в огромную равнину, поросшую травой и маками. Меж дубовой рощей и равниной были сооружены сложные укрепления, изобретенные Ричиусом. Вызывающе залитые светом факелов и наполненные легионами воинов в красных одеяниях, они радовали глаз. Ричиус улыбнулся. Воины скапливались в переходах, соединявших деревья, и на платформах, закрепленных на огромных стволах дубов, и на подвесных мостках, и на деревянных каркасах, поднимавшихся на сто локтей над землей. Ричиус видел вокруг себя и над собой их белокожие лица: они смотрели на него отовсюду, словно миллион ночных птиц. По лесу пронеслась волна возбуждения.

– Ча Юлан! – раздался знакомый клич. – Ча Юлан та!

«Ча Юлан та». Волк жив.

Форис вскинул кулак и пустил коня в галоп. Почти стоя в стременах, он ответил на возгласы своих людей бешеным воинственным кличем, разорвав ночь мощным голосом. Среди деревьев зазвенели жиктары. Стоявшие на земле воины подбежали к всадникам, радостно крича и приветственно протягивая руки к своему предводителю. Следом за Форисом в полосу укреплений выехал Джарра, за Джаррой – Ричиус. По очереди они осадили коней.

– Посмотри, Дьяна! – воскликнул Ричиус, разглядывая деревья и траншею, видневшуюся за ними, ее гигантские щиты и смертоносные баррикады. – Все великолепно. Именно то, чего я хотел.

Это превзошло все, что он представлял себе в те долгие часы, когда трудился над чертежами в своей комнате в Фалиндаре. Укрепление не уступало разработкам военных специалистов Нара: это было сложнейшее сооружение из дерева, веревок и земли. На подвесных мостках притаились лучники. За деревьями, окаймляя лес, была вырыта длинная прямая траншея, которую защищала тысяча воинов. Саму траншею окружало укрепление – острые колья должны были остановить атаку кавалерии. Высокие щиты из влажных бревен, скрепленных между собой и обтянутых шкурами животных, выставили позади кольев: за ними воины в траншеях укроются от пламени огнеметов. А перед кольями с мощных цепей рвались голодные боевые волки, готовые наброситься на огнеметчиков. Сама равнина была пересечена множеством веревок, усеяна острыми лезвиями и испещрена ямами – достаточно глубокими, чтобы поглотить неповоротливых григенов.

Ричиус соскочил с Огня и помог спешиться Дьяне. Вокруг них защитники продолжали бурно приветствовать своего героя Фориса. Воины замка Дринг заняли позиции рядом со своими товарищами, а Джарра громко скандировал приказы, пытаясь перекрыть торжествующие крики воинов. Ричиус взял Дьяну за руку и сжал ее.

– Они прекрасно поработали, – сказал он. – Эти укрепления – именно то, что я имел в виду, и даже больше. Война еще не проиграна.

– Но будет ли этого достаточно? Сможем ли мы победить?

Этот вопрос, на который невозможно было дать ответ, тревожил всех.

– Я действительно не знаю, – покачал головой Ричиус. – Мне пока неизвестно, что они против нас бросили. Это мы увидим, когда рассветет.

Он посмотрел в сторону ближайших деревьев: высоко над землей между двумя большими дубами висела спроектированная им наблюдательная платформа. С нее свисала узкая веревочная лестница, достигавшая до земли.

– Туда. – Ричиус указал на платформу. – С настила мы сможем видеть больше.

Дьяна перевела это Форису, и он вместе с Джаррой прошел с ними к платформе. Ричиус дернул лестницу, проверяя ее прочность, затем подсадил Дьяну.

– Я полезу прямо за тобой, – сказал он. – Двигайся медленно, чтоб ее не слишком трясло.

Дьяна взлетела по перекладинам легко, словно белка, и озорно улыбнулась с высоты.

– Хорошо.

Ричиус полез следом за ней. Когда начали подъем Форис и Джарра, лестница застонала. Однако веревки выдержали, а Дьяна уже добралась до верха, где ее поджидал воин. Он протянул ей руку. Потом на платформу вышел Ричиус. Перегнувшись через ограждение, он стал вглядываться в темное поле грядущей битвы. Вдали светились точки зажженных огнеметов и костры кухонь. По расстоянию между огнями он заключил, что у края долины расположились лагерем несколько сотен солдат. Дьяна встала рядом с ним, и в этот самый миг у него вырвался тревожный вздох.

– В чем дело? – насторожилась она.

Ричиус указал на огни.

– Мне трудно говорить определенно, но там больше людей, чем я увидел со сторожевой башни. И огни отстоят друг от друга слишком далеко. Это значит, там не меньше целой дивизии.

– А сколько это – дивизия?