герцога де Гиза.
Франциска II. Он смутился, покраснел и наконец сказал:
намерения.
издевательскую улыбку, попыталась ей противопоставить самый властный из
взглядов разгневанной Юноны [Юнона (рим. миф.) - богиня, супруга верховного
бога Юпитера; изображалась величественной и суровой]. Но герцога не так-то
легко было смутить.
глубокое горе поверг вас удар, поразивший всех нас. Он благодарит вас за
сочувствие. Его величество уверен, что предвосхищает ваше заветное желание,
предлагая вам сменить двор на уединение. Вы можете удалиться, когда сочтете
для себя удобным.
деле: что мне делать? Для меня нет ничего милее изгнания. Будьте уверены,
сударь, я не стану задерживаться!
бархатного плаща, и добавил: - Однако, сударыня, ваш замок в Ане, подаренный
вам покойным королем, - слишком светское, слишком шумное и суетливое убежище
для такой, как вы, обездоленной затворницы. Вот почему королева Екатерина
полагает, что ее собственный дворец в Шомоне-на-Луаре, несколько более
отдаленный от Парижа, будет лучше соответствовать вашим нынешним желаниям и
потребностям, и я с ней согласен. Он будет передан в ваше распоряжение, как
только вы пожелаете.
не что иное, как настоящее насилие. Но что делать? Как воспротивиться этому?
Она же лишена всякой власти! Надо было уступить, и она с мукой в сердце
уступила.
роскошное владение, которое действительно досталось мне от щедрот ее
благородного супруга.
одобрительный взгляд, и, помолчав, добавила: - Отныне дворец в
Шомоне-на-Луаре - ваш, и он будет приведен в порядок для встречи новой
владелицы.
отдохнуть от тяжких трудов последних дней, когда вы вели вместе с господином
де Монморанси такую огромную переписку...
необходимые вопросы с великим государственным мужем и лучшим полководцем
Франции.
виду, что сама дает оружие в руки противника: она ненароком напомнила
Екатерине о другом ненавистном ей враге - о коннетабле.
Монморанси потрудился на славу добрых два царствования! Настало время, сын
мой, - обратилась она к королю, - отправить его на почетный отдых, который
он всецело заслужил.
был подготовлен к награде за свою многолетнюю службу. Сейчас он как раз у
меня. Вернувшись, я сообщу ему о ваших добрых намерениях, и он поспешит
принести вам свою благодарность и откланяться. Но он все-таки мужчина, он -
один из могущественных вельмож королевства! И нет сомнения, что рано или
поздно он еще найдет возможность проявить свою признательность не только
королю, который так свято чтит заслуги прошлого, но также и новым его
советникам, которые не без пользы служат делу общего блага и справедливости.
тянет. Что ж, тем лучше! Это я люблю!"
негодования королева, - его выслушают и воздадут ему должное.
Пуатье и, высокомерно поклонившись королю и обеим королевам, вышла из
комнаты.
имени коннетабля герцог де Гиз замолчал и перестал отвечать на дерзкие
выпады Дианы.
не способен ли он при нужде пойти на сделку с заклятым врагом Екатерины?
полноту власти в руки Франциска Лотарингского. И чтобы проверить его, а
заодно и самого короля, она как бы вскользь заметила:
коннетабля! Однако не секрет: если вы, сын мой, вернете коннетаблю хоть
какую-то власть, то влияние Дианы сразу же наполовину восстановится.
свою единую королевскую волю между несколькими лицами, остановите свой выбор
либо на господине Монморанси, либо на герцоге де Гизе, либо на другом вашем
дяде, Антуане Бурбонском. Но только на одном, а не на нескольких! Как вы
думаете, герцог?
герцог де Гиз.
коннетаблем. Тогда пусть выбирает между собой и им! И долго колебаться ему
не придется", - подумала Екатерина, а вслух сказала:
всячески благоприятствует его величеству. Королю известен мой план: ни
коннетабля де Монморанси, ни Антуана Наваррского я не прочу ему в советники.
И если я возражаю против некоторых лиц, то вас я при этом не имею в виду.
признателен за это и буду верен до конца.
что выбор им сделан и теперь он отдает коннетабля на растерзание Екатерине.
явятся сюда, они увидят перед собой удивительно редкостное единство
взглядов. И это совсем неплохо!
советницей, как матушка, с таким министром, как дядя, я могу примириться
даже с королевской властью, как она ни страшна мне была поначалу.
королевскую чету, витавшую в облаках. Каждый из них считал, что достиг того,
чего добивался: герцог де Гиз полагал, что королева не будет возражать
против облечения его полнотою власти, она же надеялась, что он в качестве
министра разделит эту власть вместе с нею.
хладнокровно, нежели госпожа де Валантинуа. Очевидно, он был ею подготовлен.
и деда не может рассчитывать на вашу милость. Посему я отнюдь не сетую на
превратности судьбы и безропотно удаляюсь. Если же когда-либо я понадоблюсь
Франции или королю, меня найдут в Шантильи, и я еще послужу вашему
величеству.
оглянулся на мать. Но герцог де Гиз хорошо знал, что малейшее его
вмешательство в разговор вызовет взрыв бешенства у старика, поэтому он к
нему и обратился с изысканной любезностью:
пожелает перед отъездом вручить его величеству государственную печать,
которая была ему доверена покойным королем. Она сегодня же понадобится.
себя.
надеялся, что смогу ее вернуть молодому королю без напоминаний, но вижу, что
его величество пребывает в окружении лиц, которые внушают ему желание
унизить некоторых достойных особ.
королева.
выпалил:
разразиться гневом. Она вскочила с кресла и, утратив всякую сдержанность,
принялась отчитывать коннетабля за все: за неуважение и за пренебрежение, с
которыми он всегда к ней относился, за его враждебность ко всему, что
исходило из Флоренции, за то, что он открыто выказывал предпочтение
фаворитке перед законной супругой. Она знала, что именно от него исходили
все унижения, которые претерпели ее соотечественники, последовавшие за ней.
Ей было также известно, что он подло на нее клеветал, что в первые годы ее
замужества он уговаривал Генриха даже отослать ее обратно якобы из-за
отсутствия у нее детей!..
на ее речи злобным хохотом, намеренно взвинчивая ее до крайности.
Контровский Владимир
Роллинс Джеймс
Андреев Николай
Русанов Владислав
Конан-Дойль Артур
Русанов Владислав