весь он стынет, как невероятным усилием пытается удержать жизнь. Сердца не
слышно. Мне страшно -- он умирает. Я освобождаю руку, обнимаю, целую его
теплые губы. Тут, на губах, еще остатки упрямой жизни, уже вытесненные к
самому краю.
Впереди бежит Нина. Я ловлю ее, прижимаю к груди.
его.
она останавливается. Какое-то короткое время колеблется, жует пальцы. Затем
медленно опускается на колени, будто врастает в землю.
правую щеку, находят знакомый, еле заметный шрам.
грудь.
больного вдруг исчезли мелкие росинки пота, и на лице застыло такое
спокойствие, будто он доволен, что навсегда покидает беспокойный мир.
затянутую бледно-желтым ягелем. Филька поднялся на вершину гольца,
посмотреть, не осталось ли там записок Трофима, а мы с Михаилом Михайловичем
должны были готовить могилу.
к Трофиму, опустилась на землю.
небольшом пригорке. Руками содрали растительный покров у основания корней.
Затем ножами разрыхлили землю, выбрасывая пригоршнями. Ниже под землей
оказалась мелкая россыпь. Копали, пока не добрались до скалы.
Трофим, так страстно любивший жизнь!
лежит мертвый Трофим, бесстрашный человек, которого не могли сломить ни
пороги, ни снежные лавины, ни первобытная тайга, ни поднебесные вершины.
Смерть была бессильна одолеть Трофима в честном поединке: она настигла его
предательским ударом из-за угла.
хозяина. Они продолжают отмерять время, уже не нужное Трофиму. Мы не сняли
их, пусть идут с ним в могилу.
от палатки. У кого-то из ребят нашлась пара чистого белья. Когда переодевали
покойника, я снял с его шеи сафьяновую сумочку, завещанную мне еще на Аяне.
Мы завернули его в полотнище, хоронили по-походному, без гроба.
провожает Трофима в последний путь. Люди стоят на коленях в печальном
молчании, склонив обнаженные головы. Никто не говорит, не плачет. На суровых
лицах застыла скорбь.
край плащ-палатки, прикрывающий лицо Трофима, целует в губы, не уронив ни
единой слезинки. И пока засыпаем могилу, накладываем над нею холмик, она
стоит у изголовья, точно надгробие, измученная, захваченная ужасным чувством
беспредельного одиночества.
вечностью земле, и налетевший ветер накрывает холмик густыми прядями ее
волос...
вершину Сага, чтобы один на один разобраться во всем, что случилось. Зову
Бойку. Идем медленно -- некуда торопиться. И как бы ни хмурилось небо, как
бы "и стонал ветер по расщелинам, все это уже, кажется, не трогает, не
касается меня.
сафьяновую сумочку. С чувством необъяснимой тревоги раскрываю ее ножом.
Внутри оказывается старенькая-старенькая фотография, бережно завернутая в
восковую бумагу. На меня смотрят два чумазых беспризорника -- Любка и
Трофим. Не могу понять, почему он прятал от меня этот снимок? Заглядываю еще
раз внутрь сумочки, там пусто. Поворачиваю фотографию, и тут приходит
совершенно неожиданный ответ: на обратной стороне снимка детским почерком
нацарапано: "Любка и Ермак". Вот только когда окончательно раскрылся мне
Трофим. Мой дорогой Трофим, переживший свое прошлое, погибший на последнем
перевале к счастливой жизни.
вмятины. Падают хребты, шире и дальше уходит горизонт. Сага здесь, в
поднебесье, выше всех соседних гольцов, господствует над обширной горной
страною. Только теперь на ее вершине, как символ победы человека, стоит над
бетонным туром пирамида, отстроенная Трофимом, -- последняя в его жизни. Она
как бы завершает колоссальные работы по созданию карт на большой территории
восточной оконечности материка.
прощаюсь с горами, с дупляными лиственницами, растущими на их склонах, с
крошечными ивками. Больно уходить отсюда еще и потому, что здесь в течение
всех лет было трудно.
будущее, которое нельзя было предугадать. Теперь и оно -- прошлое. С
волнением я смотрю на побежденное пространство и невольно вспоминаю
пережитые невзгоды тяжелого странствования, горькие неудачи, радости. Все
это было!
не счастливая судьба, а упрямство и воля к победе. Если мы рисковали, шли
открыто навстречу опасности, не щадя себя, то это мы делали только во имя
цели и долга.
"Когда ты хочешь испытать друга, бери с ним котомки, посохи, и отправляйтесь
в далекую дорогу, по самой трудной тропе. Если по пути встретится голод,
болезни, разные неудачи и вы оба дойдете до конца -- верь ему, он твой
друг!" Мы дошли до конца, но не все... Здесь остаются могилы наших друзей,
отдавших жизнь за карту Родины.