- Не забывай меня. Думай обо мне. Меньше смотри по сторонам.
От ночного действа на площади остались лишь глубоко вытоптанные сферические
цепочки следов - бесформенные отпечатки обуви, но. даже и они навевали
чувства неестественности и полной бессмысленности происходящего. От купола
академик повернул к горбатому мосту через речной каньон и тут увидел
человека в белом, шагающего навстречу. То, что в темноте показалось
маскировочным халатом, на самом деле было рясой или длинным суконным
балахоном -- одеждой непрактичной, странной и, скорее всего, тоже
ритуальной, если вспомнить, что город теперь населяли Белые Братья.
Насадный замедлил шаг, машинально положил руку на автомат у бедра, но
встречный их не заметил, целеустремленно прошествовал на расстоянии
вытянутой руки, и в последний миг академику показалось что-то знакомое в
его лице.
Белое сукно покрывало лоб, и, влекомый внезапным порывом, Насадный резко
развернулся, догнал прохожего и сдернул капюшон.
- Думай! - чуть запоздало крикнула Дара, поскольку академик был уже замечен
прохожим, который отшатнулся в сторону и вскинул руку, словно заслоняясь от
удара.
- Журналист? - спросил Насадный. - Опарин?! Он видел, как зрачки крупных
глаз журналиста сузились до едва заметных точек, затем расширились, словно
наступила полная тьма.
- Да... Опарин. Сергей Опарин, - забормотал Белый Брат. - Моя фамилия...
- Ну, а меня узнал?
- Нет...
- Идем! - Дара потянула его вперед. - Оставь, пусть идет! Видишь, он
напуган и от страха невменяем.
- Ничего, сейчас придет в себя, - Насадный резко высвободил руку. - И
вспомнит! Обязательно вспомнит!.. Ты же искал страну счастья. Родину
человечества! А где оказался? Где?
Что-то наподобие судороги пробежало по лицу журналиста.
- А где я?..
- Это тебе лучше знать!
Опарин осмотрелся, и глаза его приобрели осознанное выражение. И гримаса
страха сползла с лица, осталась лишь мертвенная бледность, голос тотчас же
приобрел начальственную жесткость.
- В чем дело? Назови номер!
Было воинственное, неуправляемое желание полоснуть его очередью в упор, но
палец никак не мог сдвинуть тугой предохранитель.
Дара возложила руки на плечи.
- Не спеши, Варга!
- Вспомнил! - вдруг воскликнул Опарин. - Ты - академик Насадный!
Однако светлая вспышка в его глазах медленно угасла, словно догоревшая и
ожегшая пальцы спичка. Дара заметила это первой:
- Нельзя оставаться здесь! Не могу прикрыть тебя! Он мешает!
Насадный схватил журналиста за рукав и с силой потащил его через улицу к
заброшенному драмтеатру. И там, почти силой затолкав за постамент
скульптуры, некогда навязанной городу, - баба с трубой, олицетворяющая
музу, - прижал к гранитной плите стволом автомата.
- Нашел страну счастья? Отвечай быстро! Опарин окончательно пришел в себя,
рассеявшийся страх привел в норму кошачьи зрачки. И в голосе послышалась
убежденная жесткость.
- Ты теоретик! И ничего не смыслишь в практике!.. Я нашел Беловодье! Да,
именно здесь, там, где ты указал! Указал, но не узнал земли обетованной.
Так бывает... Моисей тоже ошибался. И потому я преклоняюсь перед твоим
гением. Но часто путеводители сами бывают слепы! Это нормально...
- И все это ты называешь страной счастья?! Такой участи достоин русский
народ?
- Понимаю тебя... Все теоретики - идеалисты. Но иди, поищи другую!.. Какая
еще участь ждет народ, предавший собственную мать? Надругавшийся над отцами
своими - государями? Над своим Богом?.. Великий он? А в чем его величие?!
Могучий? Где его сила?.. Русский народ уже сто лет кричит одно слово - дай!
Дай свободы, будто ее мало было; дай хлеба, дай счастья... Мой народ тяжело
болен и немощен. Он нуждается в немедленной реанимации! Или реабилитации в
палате номер шесть. А как его снова поднять на ноги? Лозунгами? Призывами и
нищенскими подачками?.. Он еще глубже погрязнет в воровстве, неверии и
скверне. Да, я нашел страну счастья. Впрочем, не страну - горнило для
очищения. Ад, если хочешь! Пусть его братья Беленькие проведут через
тернии, пусть ускорят процессы обмена веществ, чтобы катарсис не растянулся
еще на целый век. Не гуманно, да? Не патриотично?.. Знаешь, академик, я
устал хлопать крыльями на земле. Ноги увязли, летательные мышцы
атрофировались, как у страуса. Но не хочу прятать голову в песок.
- Ты думаешь, унижением можно пробудить благородство? - помедлив, спросил
Насадный.
- А чем еще? Если народ наш постигает истины только мордой об лавку. Или
когда дадут сапожной лапой по голове. Он предрасположен к унижению - пусть
унизится ниже дна, в грязи захлебнется. Мне не жалко. Пусть останутся
непотопляемые. Жестоко?.. А приятно смотреть на пресмыкающихся? Не
передергивает от омерзения? - он схватил горсть снега, запихал в рот,
утолил жажду. -Я знаю, ты строил этот город как город будущего. Все
рассчитал, предусмотрел, наполнил содержанием. воспитывающим благородство.
Но зря старался, академик! Добрая четверть населения -люди, которые
работали с тобой. И ты еще встретишь здесь много знакомых... О тебе
рассказывают легенды, идеализируют прошлое, но ты не обольщайся. Люди
всегда склонны поклоняться вчерашнему дню и смотреть в будущее. Но
довольно! Надо жить настоящим, пока оно прекрасно!
- Печальная картина...
- Что ты хотел увидеть? Восход солнца? Светлое будущее?
- Хотел узнать, как ты оказался в Белых Братьях, как в саван этот
обрядился...
- Не просто так пришел, - журналист натянул капюшон, хивус обжигал щеки. -
Пока сам не убедился. Тот же путь прошли и братья Беленькие... Методом проб
и ошибок. Они создали идеальные условия для русского человека!
Предусмотрели все национальные особенности, манеру поведения, воззрения на
мир и природу. Склонность к общинной жизни - пожалуйста; болезненное
чувство справедливости - тут никого не обидят. Учтено даже желание смеяться
над самим собой! Есть и пряник, есть и кнут! Да, нашему народу нужен кнут.
Согласен? Тяжелый, липкий, семихвостный! Чтоб выбить строптивость и
безумие!
- И концлагерь с вооруженной охраной, - добавил академик, отведя глаза и
пытаясь сдвинуть тугой предохранитель. - А я тебе поверил... Принял без
добра, но поверил.
- Ты же не знаешь местных порядков! - воскликнул Опарин. - Это вовсе не
лагерь! И охрана вооружена... символически! Здесь не убивают! Стреляют не
пулями - специальными капсулами. Боеприпасы закупили в Америке, в
национальном зоопарке! Они совершенно безвредны.
- Замечательно, - одобрил Насадный. - И гуманно.
- Здесь люди обретают настоящее счастье! - вдохновился тот. - Мы живем в
странном заблуждении, в вечном заблуждении. Мы стремимся к Беловодью, и
когда находим его - не узнаем. Мы никогда не испытываем текущего,
сегодняшнего счастья. Мы ложно сориентированы на будущее! Нам кажется, свет
впереди, и бежим от фонаря к фонарю, пока не погружаемся в полный мрак. И
лишь тогда обнаруживаем, что жизнь прожита, и прожита впустую... В погоне
за призраком нас отучили испытывать удовольствие мгновения! И здесь человек
находит все: больной - здоровье, нищий - богатство, обиженный - утешение.
Шилова Юлия
Акунин Борис
Контровский Владимир
Посняков Андрей
Влодавец Леонид
Акунин Борис