большим игрушечным грузовиком в руках, завернутым в пленку.
мать оборвала:
детских шкафчиков сидела девушка в свитере и клетчатой юбке. Рядом с нею
находился рыженький конопатый мальчишка лет четырех, одетый в скучный
серый костюмчик, но при галстуке.
Мальчишка остался на месте, он лишь застыл, как испуганный зверек перед
отчаянным прыжком, оборотив лицо к дверям. Казалось, что его рыженькие
патлы шевелятся от волнения.
она сейчас в райисполкоме. Игрушку зря принесли, не надо начинать с по-
дарков... - Шура говорила ровным, чуть усталым голосом.
жала Шура. - Это значит, что вам разрешается забирать ребенка домой на
выходные. Я против этой формы, детям нужен постоянный дом, но раз дирек-
торша сказала... Может быть, вы добьетесь усыновления? - Шура вдруг с
мольбою посмотрела на Марию Григорьевну. - Мальчик хороший, очень музы-
кальный. Ставьте ему пластинки, его надо развивать. Из сластей любит
вафли и соевые батончики. Не перекармливайте сладким, - Шура вновь пе-
решла на деловой тон. - Сейчас я его позову, - тихо закончила она.
лу вестибюля, звонко стуча металлическими подковками на ботинках.
Григорьевна от растерянности заметалась, не зная - куда деть грузовик.
присела и тоже распахнула руки навстречу мальчику. Она схватила его в
объятия и подняла на руки. Мария Григорьевна неумело совала мальчишке
грузовик.
-обратилась к нему Шура. - Возьмите его! - шепнула она Марии Григорьев-
не.
лось некрасивым, счастливым и детским. Мальчишка тыкался носом ей в во-
ротник, а Мария Григорьевна смотрела куда-то далеко широко раскрытыми
глазами, в которых стояли слезы.
В следующую субботу пойдешь к ней... - ласково говорила она.
Мария Григорьевна поспешно наклонилась, тоже поцеловала Митю.
она и повела Митю по коридору.
смотрела на экран выключенного телевизора.
тов бумаги в линеечку и разрезал их ножницами на двенадцать прямоу-
гольных кусочков. На каждом он крупными и неровными печатными буквами
написал одно и то же объявление: "Папа, не бойся. Приходи. Не бойся.
Егор".
Чтобы узнать человека, мы сходимся с ним и обнаруживаем, что вблизи он
лучше и милее нам. Мы делаем еще шаг и очаровываемся снова. Но сближение
это нельзя продолжать до бесконечности, иначе достоинства обернутся не-
достатками. Нужно уметь остановиться в сближении, соблюсти дистанцию,
тогда дружба не рискует превратиться во вражду, а любовь - в муку. Дис-
танция эта различна у разных людей. Есть такие, которые могут быть нам
приятны или попросту сносны на значительном удалении, но есть и те, кого
нам хочется приближать к себе все больше и больше. И тут надо помнить об
оптимальном радиусе наших достоинств.
идет к себе, приближает к себе себя, испытывая этот переход собственных
достоинств в собственные недостатки. Разница в том, что это сближение
нельзя остановить. Надо слиться с собою, каким бы мучительным ни было
это слияние.
ния, то проточится слеза жалости к себе, то возникнет ореол мученика, а
за ним и терновый венец святого в спасительном порыве оправдания. Причи-
на же в том, что ищу виноватого, вместо того чтобы озадачиться простым
вопросом: как?
век - столь быстро и непоправимо превратился в изгоя? Почему это прои-
зошло?
знайте, что здесь я старался быть максимально честным перед собою. Это
невыносимо трудно. Чтобы каждому убедиться в правоте моих слов, доста-
точно написать собственную исповедь.
исповеди характеристику, подобную той, что требуется для выезда за гра-
ницу или получения жилплощади. Очень трудно жить среди людей, искренне
убежденных в том, что они - прекрасные и достойные люди. Они подобны
слепым, точнее - полуслепым, ибо их зрение обладает весьма ценным ка-
чеством, подмененным одним человеком, который не считал себя идеалом,
хотя имел на то больше оснований, чем все другие, вместе взятые: ,,Что
ты смотришь на сучок в глазе брата своего, а бревна в твоем глазе не
чувствуешь?..".
Покажи им всего себя, и они заметят лишь то, что безобразно. Им неведо-
мо, что прекрасное в душе должно отталкиваться от своего же - не от чу-
жого! - пошлого и гадкого. Не это ли есть то самое борение духа, о кото-
ром мы знаем по великим жизням? Но великим давно простили их слабости,
вперед же вытащили то прекрасное, что они создали в попытке отгородиться
от дурного в себе.
своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии вся-
кой мерзости она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врете,
подлецы: он и мал, и мерзок - не так, как вы, - иначе. - Писать свои
Memoires заманчиво и приятно. Никого так не любишь, никого так не зна-
ешь, как самого себя. Предмет неистощимый. Но трудно. Не лгать - можно;
быть искренним - невозможность физическая. Перо иногда остановится, как
с разбега перед пропастью - на том, что посторонний прочел бы равнодуш-
но. Презирать - braver - суд людей не трудно; презирать суд собственный
невозможно."
ибо пороки великих - суть другие пороки, недоступные обывателю. Во вся-
ком случае, ими нельзя оправдывать собственные несовершенства, потому
как обывателю нечего положить на другую чашу весов. Но я о другом гово-
рю. Да, мне нечем оплачивать собственные несовершенства, кроме скитаний
духа, а значит, в глазах совершенных людей я всегда буду порочен. Но я
не верю в совершенных людей, более того, наличие в человеке крайних по-
люсов добра и зла считаю необходимым условием его духовной жизни.
чревато неприятностями для ближних? Как прикажете поступать с преда-
тельством, завистью, гордыней, сладострастием, властолюбием, трусостью?
Как переносить эти качества у ближних и общаться с ними, не презирая и
не превращая жизнь в пытку?
себе. Если его мало у тебя (скорее всего, так кажется), нужно преувели-
чить его, мысленно поставив себя в такие обстоятельства, при которых он
мог бы проявиться во всей своей отталкивающей мерзости. Ежели и при та-
ком рассмотрении результат окажется мизерным, следует обратиться к дру-
гим своим порокам, которые ничуть не лучше. В ответ на хитрость нужно
найти в себе глупость, обнаружив зависть, следует докопаться до
собственного тщеславия, почуяв корысть, разыскать властолюбие... Нас-
колько легче тогда уживаться с недостатками ближнего, если, конечно, с
ними необходимо уживаться, то есть если у него есть достоинства, делаю-
щие его человеком, а собственный порок вызывает в нем те же муки, что у
тебя. Поиски бревна в собственном глазу помогают пережить сучок в глазу
ближнего.
ближнего недостаток, коего мы лишены (или полагаем, что лишены), мы об-
рушиваем на него всю мощь наших упреков. Но лицемерны эти упреки, ибо
свидетельствуют лишь о нерадивости поисков в глубинах собственной души.
Если же ты, перебрав все до последней соломинки, не обнаружишь в себе
недостатков - тогда плохо дело! Нужно срочно повышать уровень правдивос-
ти.
Маккефри Энн
Ильин Андрей
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Никитин Юрий