Ларошфуко! - Генрих Наваррский обернулся к стоящему позади
секретарю. - Погляди список пожалований.
принесенную с собой обтянутую тисненой кожей папку с
червлено-золотым гербом Наварры на переплете. - Что прикажете?
славно! Должно быть, прелестное любовное гнездышко! Надеюсь,
Мано, там у тебя будет возможность подумать на досуге. Хочется
верить, не слишком долго.
селение. Неужели же шевалье де Батц, выказавший столько отваги и
преданности на службе вам, не достоин лучшей доли?!
может, заслуживает место в Палате пэров, замок Юссе в качестве
свадебного подарка, а также пост королевского наместника, скажем,
в Бигорре или Турени, но он сам пожелал сделать выбор. Оставим же
ему это право.
портьерою, наблюдая, как любезный монарх протягивает отставному
коронелю "высокий дар" - жалованную грамоту на поместье Артаньян.
Вслед за ним на серебряное блюдо, которое несла мамаша Жозефина,
посыпались монеты, кольца, золотые цепочки, браслеты - словом,
законная часть военной добычи, положенная боевому товарищу,
покидающему отряд. Вскоре блюдо уже было полно, и на смену
Жозефине пришли братья Маноэля. Он сам шел, прощаясь с друзьями и
почтительно благодаря их за щедрость. Бледная от волнения
Конфьянс, шествующая вместе с мужем по живому коридору под
куполом скрещенных шпаг, была Оглушена приветственными криками,
потрясена чужой радостью и все же не производила впечатления
счастливой новобрачной. Вне всякого сомнения, она была привязана
к своему бесстрашному и преданному спутнику, но любовь... этой
милой и, несомненно, созданной для любви девушке еще только
предстояло почувствовать ее.
куполом часовни, пугая глазеющих с витражей святых, должно быть,
впервые наблюдающих столь бурный свадебный обряд. Со вчерашней
ночи я почти перестал существовать, отдав часть своей судьбы
молодому королю Наварры, мне оставалось лишь от всей души желать
любви и счастья молодоженам. В кои-то веки я ничем не мог даже не
то чтобы помочь им, а попросту хоть как-то скрасить их участь. Я
досадливо отвернулся, не желая больше наблюдать это
жертвоприношение. Господи, дай им любви! Ведь должна же быть в
мире хоть какая-то справедливость!
сбитая фигура моего "брата" Генриха.
- Братва-то пощедрее вас будет. Там на блюде барахла, пожалуй, на
два Артаньяна наберется.
значит, в первое время они не будут нуждаться. А затем Мано,
надеюсь, одумается. Шарль, поговорите с ним. Может, он вас
послушает?! - Закончив фразу, он повернулся к Рейнару и предложил
ему весьма требовательно: - Сходите и вы поздравьте своего
боевого друга. Да, кстати, братве, как вы изволили выразиться,
нет необходимости содержать за свои деньги армию. Ступайте и
поразмыслите над этим.
он думает о буржуйских замашках этого Божьего шлымазальника.
Хотя, строго говоря, в чем-то Генрих был прав,
напомнить тебе, что графиня де Пейрак снарядила на свои деньги
два эскадрона.
не слишком влюблена в своего мужа. А?! Как ты считаешь?!
предпочтение моей жене.
оправдания? Маргарита Валуа с детства любит всех тех, кто
достаточно настойчиво обращает на нее внимание. Уж я-то ее знаю.
- Он замолчал, должно быть, вспоминая, как в детстве, приезжая к
королевскому двору, прятался в садовых лабиринтах с
очаровательной черноглазой девочкой Марго.
полюбить того, кто любит ее, но лишь потому, что страсть, живущая
в ее сердце, должна изливаться на объект, достойный ее столь
пылкого чувства.
Ронсанов, Вокленов, дю Белле и прочих трескунов из свиты моей
дражайшей тещи. Но они это делают складнее, а потому лучше не
берись с ними состязаться. Скажи-ка, правда ли она так хороша в
постели, как о том говорят?
стоило бы стать епископом, а не воякой. Однако наши епископы, то
есть, я хотел сказать, наши католические епископы, тоже не прочь
побаловаться с девицами. - Наваррец погладил усы, пряча в кулак
язвительную ухмылку. - Так все же?! Ты не ответил, я жду!
вопросе у самой королевы?!
Кстати, милейшая Диана де Граммон, невзирая на все стенания
своего мужа, снарядила для меня шесть полков и при этом не
перестала быть моей любовницей. Ну а если военные затраты столь
обременили вашу протеже, я не вижу, отчего бы этой юной
прелестнице не выхлопотать у меня право на владения Пейраков. А
то ведь, если не ошибаюсь, у покойного коннетабля Тулузы был еще
брат?!
не имею права как следует проучить его бесцеремонное величество,
и невольно радуясь, что рядом со мною нет Мано.
разбегаетесь, точно мыши при пожаре?! Куда же вы собрались идти,
Шарль? Вы что же, забыли, что всякое ваше движение может быть
воспринято, как мое?
известна слишком многим. Вы должны исчезнуть, братец!
начал я, имитируя испуг и вызывая по закрытой связи пана Михала.
Как ни крути, в сложившейся ситуации отнюдь не мне следовало
опасаться за свою жизнь. - Вот, скажем, армия герцога
Пармского...
пойдет через Ниццу. Пока его войска продерутся через Пиренеи, у
нас уже будет достаточно сил, чтобы встретить
старая дорога. Испанцы выйдут севернее Гренобля. Так что если вы
поведете армию к Ницце, они обрушатся вам в тыл, как дождь из
огненной серы. Однако Фарнезе не знает, что мне известен маршрут
его движения. Мы можем перехватить его в горных теснинах и
уничтожить, не дав войти во Францию. Если пожелаете, я лично
поведу в бой свой полк.
не погибнуть, потому сделаем иначе. Я дождусь здесь наемников фон
Пфальца и двинусь с ним к Греноблю, оставив Черной Вдове самой
выбирать, сражаться ли ей с Гизом и парижанами, или же громить
зарвавшегося выскочку Кондэ. В любом случае я не окажу ей помощи.
Однако Фарнезе угрожает моему будущему королевству и должен быть
изгнан из Франции. Сегодня же я отпишу Паучихе, что тороплюсь на
юг, чтобы предотвратить коварный удар в спину, подготовленный
испанским королем. Оставим же пока мадам Екатерине возможность
самой расчищать мне дорогу к трону.
пойдет на Париж. Она осадит Ла-Рошель и попытается уничтожить
Кондэ. Между тем Гиз с остатками своей армии беспрепятственно
войдет в Париж и будет коронован парижанами как новый государь.
Ты мог бы помешать этому, в то время как я бы остановил Фарнезе.
в политике. Пусть Екатерина всласть натешится праведной местью.
Когда Кондэ будет мертв, я возглавлю партию гугенотов и без
оглядки на него смогу повести свою игру с парижанами и
королевой-матерью. Но увы, мой дорогой брат, тебе в этой игре