оставленный в дозоре собрат наших проводников.
лагеря новости принесла.
пора бы.
было ясно: услышанный нами диалог явно имел прямое отношение к
тайной деятельности местного подполья.
время есть. Давайте пока придумаем, как пришлых спрятать.
отличавшийся неслыханной для лесного народа сообразительностью. -
Я уже все удумал. В двуобхватниках дупла вона какие, по самый
верх желудями забитые. Так нечисть эту долой, дупла маленько
притоптать, и схрон готов. Дуболомам всяко дела нет, что там у
них внутри, так что с тем в острог и войдем. Проверять-то, поди,
не будут!
леший. - Вот и займись покуда. И ты тоже. - Он глянул на второго
своего подчиненного. - До проверки постов надо управиться.
полным ходом, когда на дороге послышалось отдаленное цоканье
копыт.
обвел вокруг дупла пальцем-веточкой. - Полезай скорей!
говорил лесовой дедка, в лучшем случае мог влезть разве что
кулак. Но не тут-то было. Древесина, укрывавшая огромную полость
ствола, разошлась, точно горловина рюкзака, впуская внутрь
необычного посетителя. Насколько я мог видеть, остальные мои
соратники были заняты тем же самым - изображали из себя белочек и
дятлов. Между тем цокот копыт приближался, и вскоре на холм с
натугой забралась пароконная повозка, груженная брусчаткой,
должно быть, предназначенной для обустройства подъездов к Тыну.
лешего.
невесть откуда подвернувшийся посреди дороги замысловатый, точно
крендель, древесный корень. Разморенный жарой возница, беззлобно
выругавшись, хлестнул лошадей, даже не заметив, как несколько
обтесанных камней выпали за борт возка. Стоило экипажу скрыться,
как камни сами собой сползлись воедино, и еще через минуту перед
нами возник человечек, ростом чуть выше колена, с руками, ногами
и всем остальным из отменной брусчатки.
дороги, торопясь укрыться в сомнительной тени унылой дубравы.
проскрипел старшак, недовольно глядя на соратника.
забита псеголовцами, видать, в очередной набег собираются.
этом неведомо было.
А у вас чего нового?
сторонке припрятать, а как обратно телеги порожняком воротятся,
так мы короба меж плетенок и схороним.
пожалуй, лошадей подержу, а вы как раз с ветвей верхних груз и
опустите. Так что завтра ждите известий. На всю Империю шум
поднимется!
публичного харакири самоотверженных подданных жабьего короля, но
сегодня...
Непроницаемая мрачная древесина презрительно напомнила о
деревянном мешке, в котором я по-прежнему находился. В мгновение
ока мысль досадная, точно заноза в седалище, пронеслась
извилинами мозга, вызывая нестерпимое желание взвыть волком.
Пройти хренову тучу километров, преодолеть чертову уйму
разнообразных преград, и все только для того, чтобы в трех шагах
от намеченной цели быть доставленным к праздничному столу
самозваной Повелительницы всевозможной нечисти в этакой
подарочной упаковке?! Разве что бантика не хватает!
на змейку. Молодой леший, едва не выкинув меня из дупла, камнем
рухнул наземь и начал с усердием канавокопателя закидывать в
опорожнившееся древесное чрево валяющиеся у подножия каменные
желуди.
увидел воочию. Увидел и пожалел, что не нахожусь в старом добром
Лукоморье с его удивительно мягким бодрящим воздухом, пропитанным
восхитительными ароматами, не веду глубокомысленных бесед о
фольклоре с Ученым Котом, и под рукой нет крупнокалиберного
пулемета, желательно спаренного.
шаг за шагом шли омерзительного вида существа, нечто среднее
между очень волосатым человеком и взбесившейся кавказской
овчаркой. Красные глаза зверолюдов светились неутолимой жаждой
крови, с клыков оскаленных пастей на землю падала слюна,
заставляя жухнуть траву и листья под ногами. В руках-лапах
свирепые исчадия горячечного бреда сжимали суковатые дубины,
хотя, честно говоря, и без оружия их вид был способен вызвать
заикание даже у немого. В их безрадостном вое сквозила печальная
мысль, что еды, то бишь нас, на всех не хватит, а жрать хочется
чертовски и уже который день.
обстановку. Чуть в стороне освобожденный из деревянного плена
Вадим, готовый к последней схватке, переступал с ноги на ногу,
медленно обводя стволом "мосберга" сужающийся круг, выискивая
среди псеглавцев старшего. За его спиной в гробовом молчании
сплетали пальцы в магические узлы грозная фея и ее
высокоодаренная ученица. Лишь один я стоял, по-прежнему готовясь
схватиться с монстрами врукопашную. "Хотя бы ветка какая
сыскалась, - досадливо крутя головой в поисках чего-нибудь
пригодного для боя, скривился я. - Хотя вот. - Несколько гладких
увесистых камней беспорядочно валялись у выпирающих из земли
узловатых корней соседнего дуба. - Ну что ж, как говорится,
булыжник - оружие пролетариата". Моя рука потянулась за
неказистым оружием.
отчетливый шепот. - Это моя нога, а не что вы там подумали!
Оставьте меня здесь, я должен сообщить в центр о провале!
подпольщика соответствующей бранью.
часть своего заряда, опрокидывая единым махом штук пять
разъяренных псеголовцев.
летающая карга своих покорных солдат. Предупреждение леших,
сделанное еще у подземного хода, конечно, возымело действие,
породив в уме смутные образы молодого дубка, прорастающего сквозь
грудную клетку. Но то, что предстало перед нашими глазами,
заставляло кровь стынуть в жилах! Растерзанные ударами желудей
псеголовцы еще силились подняться, когда из пасти, из живота, меж
ребер, с треском пробивая шевелящееся тело, черными змеями ползли
хищные корневища, норовя вцепиться во что-нибудь живое, обвить
движущуюся в шаге ногу и, сдавив кольцами подобно удаву,
вонзиться в плоть, ища живительный сок.
рядов псеголовцев тройку людоедов, эффекта, подобного желудевому
дождю, отнюдь не произвел.
новые мохнатые тела, извиваясь и рыча от непосильной боли,
покатились по земле, утробным воем встречая последние секунды.
шерсть неистовых зверолюдов, отрезал нас от яростно завывающей
стаи.
провокационную мысль. Небо над головой потемнело и, увы, не от
магического огня, разведенного стараниями наших хозяйственных
Буркатовский Сергей
Ильин Андрей
Самойлова Елена
Лукьяненко Сергей
Орлов Алекс
Сертаков Виталий