Чтение 106–й страницы книги ~Призвание варяга~

телохранитель еле слышно сказал:

- "Мы проводим Вас в келью, милорд... Миледи... Тысяча извинений за то,
что прервал Вашу встречу -- двух родственников".

Сестра моя улыбнулась, точно блаженная. Она чмокнула верного Петера в
лоб и с подковыркой спросила:

- "А тебе, мой кузен, не все равно, что мы сделаем вдвоем в этой келье?
Ведь и ты -- ревностный лютеранин?!"

Латыш, пожав плечами, чопорно отвечал:

- "Не мое дело знать дела кузины с кузеном. Раз мой брат выше меня по
рождению, он подымет меня на свою высоту, я ж -- отстою ее от любых
посягательств. В том числе -- злых языков.

Мне ж выгодно, чтоб он не чокнулся от Любви. А - к кому, и как на то
смотрит Церковь, - не моего ума дело..."

Я слушал сие, раскрыв рот. Я знал, что порой - забываюсь. Но раз на то
мои люди уже составили свое мнение...

Доротея немного смутилась и чуточку раскраснелась от таких слов, но,
склонившись ко мне, прошептала мне на ухо:

- "Ты и вправду готов преступить все Законы со мной? Даже и -- нашей
Религии?"

В голове у меня помутилось. Пять лет назад я уже кидался в сей омут и
заплатил за сие годами невзгод и скитаний. Теперь...

Я поцеловал родную сестру прямо в рот:

- "Разумеется. Я Люблю Тебя!"

Я не люблю шлюх, или "клюкв". Получишь свое, а потом и денег жалко, и
такое чувство, как обмарался обо что непотребное. Такая на теле грязь, что
только в воду и - скоблиться до кости!

Во всех Законах прописано, что -- жить с сестрой еще хуже и в сто крат
порочнее. Наверное -- так.

Мою сестру звали "шлюхой". Она официально была не только моею
любовницей, но и женщиной: Герцога Веллингтона, Маркиза де Талейрана и Князя
фон Меттерниха. Каждого из троих она обобрала, как липку и по всеобщему
мнению стала самой дорогостоящей "девкой" новейшей истории. Наверное -- так.

Только... На мой взгляд женщина становится шлюхой в тот самый миг,
когда глаза ее умирают. Что-то изменяется у нее там - внутри, какая-то
химическая реакция и глаза -- сразу тускнеют, а изо рта в миг поцелуев вдруг
тянет -- тлением...

Я стараюсь не спать с этакими... Об них... Пачкаешься.

Я не знаю, когда происходит сей страшный момент. Иная вот -- окажется
под армией мужиков, а -- не шлюха. Другой довольно не переспать -- просто
поцеловаться с противным ей человеком и от нее разит шлюхой за тысячу верст!

Однажды я спросил Дашку, - почему она не прервет связи со мной? Ведь
иные меня кличут: "шпионом", "убийцей", иль -- "провокатором". На это она
отвечала:

- "Люди, не зная того, поступают по твоей Воле, думая, что живут по
своей. За это они -- ненавидят и боятся тебя.

Но это же и есть -- Квинтэссенция Власти! И я чуяла, что ты в сущности
-- кукловод, дергающий в темноте за веревочки. И я всегда хотела стать такой
же, как -- ты! Ибо это -- то самое, что не купишь за Деньги!

Потом тебя вдруг не стало... И люди, не зная того, стали плясать под
мою дудочку! И я стала... Чудовищно одинока.

Ты -- единственный, кто может понять меня и все мои чувства. Мы - дети
одной матери. Я -- это немножечко ты!

Ты - резидент, я - твой агент. Ты - сутенер, я - твоя шлюха. Ты --
"кот", я - твоя девка. Давай будем Честными сами с собой...

Родители дали нам с тобой все: Ум, Честь, преклонение подданных, знание
языков и понимание того, что творится в голове собеседника... Они подарили
нам Деньги. Кучу Денег. Безумное море Денег... И что теперь?!

К чему нам стремиться?! Тебе интересно задрать подол новой латышке?
Тебя, небось, уж тошнит от доступного мяса!

А может, - тебя заводит спустить штанишки смазливому "Виоле-Цезарио"?
Но -- нет! Ты -- не по мальчикам... Уж мне ли не знать -- на что направлены
твои... гнусные помыслы!

Так ради чего ты живешь? Наступит день и я буду жить ради моих малых
деточек. Хочу, чтоб они были у нас с тобой -- общими. Я хочу забеременеть от
тебя...

Ибо ты -- единственный, кто по настоящему любит меня. (Для остальных же
я -- вроде приза. Этакий особый трофей -- на стенку!) И наконец... У нас с
тобой "проклятие Шеллингов", - я физически не могу родить не от
родственника...

Пока ж... Мы оба пытаемся не сдохнуть со скуки... Тебе по сердцу выжить
в очередной катавасии, мне -- покорить нового, самого завидного и
недоступного мужика!"

Все "наши" всегда изумляются, - неужто можно так сходить с ума друг по
другу?! Даже... в шестьдесят лет. Как видите -- можно.

Когда мы встречаемся после долгой разлуки, - недели две-три у нас
что-то вроде "медового месяца". Мы способны вообще не вылезать из постели и
говорить, говорить, говорить...

Я люблю мою Маргит. Это -- моя жена и мать моих доченек. Этим все
сказано.

Я любил "Прекрасную Элен" -- Нессельрод. Не будь ее -- мне никогда не
сформировать моей политической партии. В беседах с Элен (да -- в нашей общей
постели!) я осознал сам для себя Мою Миссию и все те Ценности, кои я теперь
защищаю.

Я любил милую Ялечку. Это -- единственная, с кем мне было хорошо и
покойно. С ней у нас был -- наш Дом...

Но с Доротеей... Это что-то иное. Она -- единственное существо на
Земле, кое понимает меня и даже может осмысленно посоветовать -- как жить и
быть дальше.

Из этого же проистекают и все неприятности.

Видите ли... Доротея слишком хорошо понимает меня. Рано, иль поздно, -
"медовый месяц" окончен, все новости обсуждены и рассказаны -- что дальше?

С детства нас приучили "составить друг другу компанию". В "тихие,
семейные игры". В шахматы, или карты. Вот тут-то и начинается. Видите ли...
Я -- лучше всех в Империи играю в шахматы, а она -- в карты. С одной малой
тонкостью.

Я не самый лучший игрок, просто - я умею выигрывать. И она -- тоже.

"Дар фон Шеллингов" в том, что мы "чуем мысли" своего собеседника. Это
не телепатия и узнавание мыслей на расстоянии. Я никогда не знаю, что именно
думает мой собеседник. Я только "чую" общее направление его мыслей. Я просто
знаю, - что он думает по тому, иль иному поводу в общем, но никогда --
точно.

Я знаю планы и думы противника и достаточно хорошо играю, чтоб их
вовремя пресекать. Когда же я сам планирую нападение, здесь важно, чтоб
противник не мог верно оценить нарастающую опасность. Если я "вижу", что
противник начинает задумываться над моими угрозами (обычно сперва
незаметными и весьма косвенными), я...

Завожу с ним разговор о вещах, которые его лично касаются, раскуриваю
мою трубку (особенно если он не выносит табачного дыма), долго не могу
выбить искру из огнива (бывают весьма нервные шахматисты), начинаю
заигрывать с хорошенькой зрительницей. Вы поняли принцип.

Главное, - всякий раз находить что-то новенькое. Я не остановлюсь, пока
не "почую", что соперник утратил нить мысли в опасном мне направлении.
Поэтому я никогда не проигрываю. (За вычетом случаев, когда проигрыш мне
выгоден.)

Увы, Доротея тоже -- фон Шеллинг. И она не хуже меня "чует", что именно
я "делаю". Она тут же психует, требует, чтобы я "немедленно прекратил" и
ведет себя "неспортивно". (Вплоть до того, что -- кидается шахматными
фигурами.) В такой обстановке играть в шахматы -- невозможно.

И мы садимся играть в карты...

Увы, как я уже доложил -- руки мои от поводьев и сабли потеряли
подвижность и я не могу мухлевать. Хоть и очень хорошо понимаю -- как это
делается.

Зато сестрица "не может не сдать" себе пару тузов в прикупе, иль такую
мне карту, чтоб я решил, что выигрываю, а себе -- сами знаете. Я ей говорю в
таких случаях, что "не подставляюсь под шулера", а она краснеет, злится и
требует, чтобы я показал -- "в чем" ее "номер".

Когда я указываю на то, что она сделала, сестра издевается, говоря:
"Жандармское воображение и сплошная теория! Ты не поймал меня за руку.
Покажи, что это возможно, тогда я признаю твою правоту!" - а у меня пальцы
со слабой подвижностью!

Один раз она меня так сильно обидела, что я стал за нею гоняться,
приговаривая, что "шулеров бьют подсвечниками", а сестра кричала в ответ:
"Не пойман -- не вор!" И еще: "На себя посмотри -- как ты сам выигрывал в
шахматы!"

Это -- начало. Мы оба -- фон Шеллинги и привыкли выигрывать. До той
степени, что не зазорно подтолкнуть Фортуну под локоть, чтоб она выкинула
чуть лучший Жребий. С "лохами" такое проходит, но против своего ж
родственника...

Мы любим друг друга, но -- это не повод, чтоб поддаваться любимому!
Особенно -- в играх.

Мы пытались играть во что-то еще. К примеру в трик-трак, или нарды. На
второй день наших игр я застал родную сестру за подбором кубиков и попытками
научиться выбрасывать нужные числа. Когда я пристыдил баловницу, она
показала мне мои же записки, где я при помощи теории вероятности пытался
выяснить для себя разные алгоритмы игры.

Сестра с упреком сказала:

- "А вот так -- честно? В "дружеской" игре с родимой сестрицей? А ведь