клетушку. Это была грязная, пыльная каморка с дощатыми стенами. Маленький
газовый рожок освещал убогий приют.
им большую щель под дверью. Жилет послужил для той же цели. Старый,
мокрый, растрескавшийся котелок он положил на стол. Затем снял башмаки и
прилег.
постоял спокойно во мраке. Он выждал минуту, ни о чем не думая, а просто
колеблясь, потом снова открыл кран, но не поднес спички к рожку. Так он
стоял, окутанный милосердным мраком, а газ быстро наполнял комнату. Когда
отвратительный запах достиг обоняния Герствуда, он ощупью нашел койку и
опустился на нее.
длину.
или, по крайней мере, венцом человеческих желаний. Она могла любоваться
своими нарядами и собственным экипажем, своей обстановкой и счетом в
банке. Были у нее друзья - те, кого у нас принято называть этим словом, то
есть люди, готовые склоняться перед нею и улыбаться в знак признания ее
успеха. Обо всем этом она когда-то мечтала. Было вдоволь и аплодисментов и
хвалебных рецензий. Когда эти спутники славы были еще далеки, они казались
ей чем-то очень важным и нужным; теперь они стали будничными и потеряли в
ее глазах всякий интерес. Она обладала красотой, своеобразным обаянием и
все же была очень одинока. В свободные часы она сидела в качалке, напевая
и предаваясь мечтам.
личности рассуждающие и личности чувствующие. Из числа первых выходят люди
действия - полководцы и государственные деятели, из числа вторых - поэты и
мечтатели, служители искусства.
фантазия отражает все изменения и колебания в мире идеального.
этого идеального. Для мечтателя законы и требования житейской морали
слишком строги. Вечно прислушиваясь к зову красоты, чутко внимая взмаху ее
далеких крыльев, он готов следовать за ней, пока в долгом пути ему не
откажут ноги. Так вот прислушивалась и Керри, так и она мысленно шла за
красотой, напевая в своей качалке.
делала бессознательно. Когда Чикаго впервые смутно обрисовался перед нею,
ей казалось, что город сулит ей неизведанные радости, и она инстинктивно,
поддавшись влечению своей натуры, ухватилась за него. Люди, изящно одетые,
живущие в комфорте, казались ей счастливцами, и потому ее потянуло к такой
жизни. Чикаго и Нью-Йорк; Друэ и Герствуд; мир роскоши и мир сцены - все
это были лишь эпизоды. Не к ним, а к той жизни, которую они, по ее мнению,
олицетворяли, влекло ее. Время показало, что ее представления были ложны.
Керри совсем юная - бедная, неискушенная, полная эмоций. Ей хочется всего,
что есть приятного в жизни, но она наталкивается на глухую стену. Закон
сказал бы: "Прельщайся, если хочешь, приятными вещами, но не приближайся к
ним иначе как честным путем!" Приличие сказало бы: "Не добивайся житейских
благ иначе как честным трудом!" Но если честный труд скудно оплачивается и
изнуряет; если этот путь так длинен, что красоты никогда не достигнешь,
только утомишь ноги и сердце; если тяга к красоте так сильна, что человек
сходит с прямого пути и ищет дорогу, быстрее приводящую его к предмету
мечтаний, - кто первый бросит в него камень? Не злое начало, а жажда
лучшего чаще всего направляет шаги сбившегося с пути. Не злое начало, а
доброта чаще всего соблазняет впечатлительную натуру, не привыкшую
рассуждать.
ее. Когда-то Друэ заинтересовался ею, и она думала: "Теперь я вознеслась
на высшую ступень!" Когда-то Герствуд будто открывал перед ней лучший
путь, и она думала: "Теперь я счастлива!" Но мир холодно проходит мимо
тех, кто не принимает участия в его безумствах, и она осталась одна. Ее
кошелек был всегда открыт для всех, чья нужда была особенно остра. Гуляя
по Бродвею, Керри больше не думала об элегантности тех, кого она
встречала. И только если в их жизни было больше той гармонии и красоты,
которые мерцали где-то далеко, тогда этим людям стоило завидовать.
даже не узнала. Черный пароход, медленно отошедший от пристани в конце
Двадцать седьмой улицы в свой еженедельный рейс, повез в числе многих
других и его тело на кладбище Поттерс-Филд, где хоронят безымянных.
влияние на ее судьбу объясняется только сущностью ее стремлений. Было
время, когда оба они казались ей олицетворением жизненного успеха. Они
были для нее носителями всего самого желанного в жизни, полномочными
послами комфорта и покоя, с блестящими верительными грамотами в руках.
Вполне естественно, что, когда представленный ими мир перестал манить ее,
послы получили отставку. И, вернись даже Герствуд в своей былой красе и
славе, все равно он уже не прельстил бы Керри. Она узнала, что и его
мирок, и ее нынешнее положение не дают счастья.
об извилистых путях, по которым блуждает в поисках красоты тот, у кого
чувства преобладают над рассудком. Разочаровываясь снова и снова, она,
однако, еще ждала того желанного дня, когда, наконец, сбудутся ее
сокровенные мечты. Эмс указал ей следующий шаг, но, когда она совершит
его, нужно будет идти все дальше и дальше вперед.
отдаленные вершины жизни.
вперед!" - твердит оно, стремясь туда, куда ведет его красота. Звякнет ли
бубенчик одинокой овцы на тихом пастбище, сверкнет ли красотою сельский
уголок, обдаст ли душевным теплом мимолетный взгляд, - сердце чувствует,
отвечает, летит навстречу. И только когда устанут ноги и надежда обманет,
а сердце защемит и наполнится томлением, знай, что для тебя не уготовано
ни пресыщения, ни удовлетворения. В своей качалке у окна ты будешь одиноко
сидеть, мечтая и тоскуя! В своей качалке у окна ты будешь мечтать о таком
счастье, какого тебе никогда не изведать!
Маккефри Энн
Шилова Юлия
Панов Вадим
Маккарти Кормак
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей