то на рыбу и на пататы накладывается оберегающее их табу. Если вождь
пожелает избавиться от назойливых гостей, то он накладывает на свой дом
табу, если вождь пожелает монополизировать деловые сношения с каким-нибудь
иноземным судном, то он наложит на него табу. Прибегает он к этому
средству и по отношению к европейскому купцу, которого хочет лишить
покупателей. Табу вождя напоминает былое вето королей.
тронуть его. Когда табу налагается на туземца, то он в течение
определенного времени не имеет права прикасаться к пище известного рода.
Если это человек богатый, то его рабы кладут ему в рот те кушанья, к
которым он не смеет прикоснуться сам. Если же это бедняк, то он вынужден
подбирать пищу ртом, и этот запрет превращает его в какое-то животное.
поступки новозеландцев. Табу обладает силой закона, больше того, можно
сказать, что все туземное законодательство, неоспоримое и не подлежащее
обсуждению, заключается в частом применении табу.
произвольным и имело целью спасти их от ярости, охватившей племя. Лишь
только Кай-Куму произнес это магическое слово, как тотчас же его друзья и
приверженцы остановились и прикрыли собой пленников от ярости туземцев, а
затем стали охранять их.
понимал, что поплатится жизнью за убийство вождя. Но у дикарей смерть
осужденного - это лишь конец долгих пыток, поэтому Гленарван приготовился
жестоко искупить то законное негодование, которое побудило его убить
Кара-Тете, но он все же надеялся, что гнев Кай-Куму обрушится лишь на него
одного.
описать их тоску, измерить их муки! Бедняжка Роберт! Мужественный
Паганель! Они так и не появились. Их участь не внушала сомнения! Они были
первыми жертвами мстительных туземцев. Всякая надежда на их спасение
исчезла даже у Мак-Наббса, всегда такого уравновешенного. А Джон Манглс,
видя мрачное отчаяние Мери Грант, разлученной с братом, чувствовал себя
близким к безумию. Гленарван думал об ужасной просьбе Элен, о ее желании
умереть от его руки во избежание пыток или рабства. И он спрашивал себя,
хватит ли у него сил исполнить эту страшную просьбу.
воинов стерегли двери храма.
пленниками, на которых наложили табу. В храме имелось некоторое количество
съестных припасов, но несчастные едва к ним прикоснулись. Скорбь подавляла
голод. День прошел, не принеся ни перемены, ни надежды. Очевидно, час
погребения убитого вождя и час казни убийцы должны были пробить
одновременно.
Мак-Наббса еще теплилась слабая надежда.
ему услугу?
никакими надеждами. Прошло и 14 февраля, а приготовлений к казни в этот
день тоже не было сделано. Причина задержки заключалась в следующем.
теле, и поэтому покойника хоронят только по истечении трех суток. Этот
обычай, заставлявший откладывать погребение, соблюдается очень строго.
на плечи Вильсона, часто вглядывался в наружные укрепления. Туземцы не
показывались. Сменялись лишь часовые, бдительно охранявшие двери храма.
мужчин, женщин, детей - высыпали на площадь "па", все были спокойны и
безмолвны.
поднялся на земляную насыпь в несколько футов вышины, находившуюся
посредине крепости. Толпа туземцев стала полукругом в нескольких саженях
позади. Все продолжали хранить глубокое молчание.
Джону Манглсу.
убить жену, чтобы избавить ее от позора, то жених имеет право убить свою
невесту. Джон, в эту последнюю минуту разве я не смею сказать, что в душе
вы уже давно называете меня своей невестой, не правда ли? Могу я так же
надеяться на вас, дорогой Джон, как надеется леди Элен на мужа?
Кай-Куму. Женщины примирились со своей участью. Мужчины скрывали душевные
муки под наружным спокойствием, говорившим о сверхчеловеческой силе воли.
свирепым сожалением воскликнул Кай-Куму.
быстро оглянулся. Толпа расступилась, и появился воин, весь в поту,
изнемогавший от усталости. Лишь только Кай-Куму завидел его, как он тотчас
же обратился к нему по-английски, очевидно желая быть понятым пленниками:
погребении вождя и при всех кровавых обрядах, сопровождавших это
погребение. Отряд туземцев отвел их на несколько шагов в сторону, к
подножию огромного дерева - куди. Там стояли они, окруженные стражей, не
спускавшей с них глаз. Остальные маорийцы, погруженные в печаль по поводу
гибели своего вождя, казалось, забыли о них.
окончательно покинула его бренное тело. Начался обряд погребения. Принесли
тело вождя и положили его на небольшой могильный холм посреди крепости.
Покойник облачен был в роскошные одежды и покрыт великолепной циновкой из
формиума. Его голову венчал венок из зеленых листьев, украшенных перьями.
Лицо, руки, грудь покойника, смазанные растительным маслом, не
обнаруживали никаких признаков тления.
лежал покойник, и вдруг, словно повинуясь палочке капельмейстера,
дирижирующего похоронным гимном, воздух огласился рыданиями, стонами.
Заунывен и тяжек был ритм этих надгробных стенаний. Друзья покойного били
себя по голове, а родственницы яростно раздирали ногтями лица, проливая
больше крови, чем слез. Эти несчастные женщины добросовестно выполняли
дикий обряд. Но, видимо, подобных проявлений скорби было недостаточно для
умиротворения души умершего, и воины, желая отвести гнев вождя от его
соплеменников и предоставить ему на том свете все те блага, которыми он
пользовался на земле, полагали, что спутница жизни Кара-Тете не должна
покинуть умершего. Несчастная женщина и сама не согласилась бы пережить
мужа. Таков был обычай, таков был закон, и история Новой Зеландии
насчитывает немало примеров подобных жертв.
беспорядке падали ей на плечи, она рыдала и голосила. Среди воплей
слышались порой слова, в которых она прославляла добродетели умершего
супруга и горестно жалела о нем. Вдруг, охваченная безудержным порывом
горя, она простерлась у подножия насыпи и начала биться головой о землю.
вождь могучим ударом дубины повалил ее обратно на землю, и она, как
пораженная громом, упала мертвая.
пленникам, потрясенным этим страшным зрелищем. Но никто не тронулся с
места, ибо похоронный обряд еще не был закончен.
Но для загробной жизни усопшему было мало верной супруги. Кто станет
прислуживать им у Нуи-Атуа, если за ними не последуют в тот мир их рабы?
слуги, ставшие рабами в силу беспощадных законов войны. Пока жив был
Кара-Тете, они испытывали самые жестокие лишения, страдали от грубого
обращения, недоедали, работали наравне с животными, а ныне, согласно
верованиям маорийцев, они обречены были влачить такое же жалкое
существование в загробной жизни.
их не удивляла: они давно предвидели ее. Их руки не были связаны, что
свидетельствовало о том, что обреченные примут смерть не сопротивляясь.
Пытки предназначались виновникам гибели вождя. Те, стоя в двадцати шагах,
старались не смотреть на отвратительное зрелище; ему предстояло сделаться
Володихин Дмитрий
Курылев Олег
Посняков Андрей
Зыков Виталий
Свержин Владимир
Андреев Николай