кармана вынул:
буржуев...
рукой и засунул ее в карман. Я из последних сил зарядил себя
"педагогическим подходом":
образование получишь.
сколько блатного профессионального ларингита. - Слышал. Все уговаривают:
трудися, трудися. А почему буржуев никто не уговаривает?
"надулся":
тебе не позволит по магазинам...
товарищ заведующий: не успел, понимаешь, родиться, на тебе - несчастная
судьба!
прикрытой полуистлевшей, некогда розовой тканью. Я смотрел на него без
особенного восхищения: привык уже к таким романтическим декламациям.
Все-таки я повторил приглашение:
товарищ заведующий? Вы меня доведете: буду я сапожником. Или, к примеру,
кузнецом... Это тоже не мед, товарищ заведующий!
колонии действительно не было никакого меда, это обстоятельство меня
самого давно удручало.
мастерскую и кузницу. Но неприлично было уступить первому философу с
улицы:
Образование получишь.
переписывать?
мечту:
будешь! Думаете: он дурак, поверит, красть перестанет.
над моей простодушной наивностью.
лениво. Лопатал или топор в его руках казались сиротливыми, оскорбленными
вещами, и с началом рабочего усилия всегда рождалось в его лице скучное
отвращение. К воспитателям он относился с холодным презрением, а ко мне -
с презрением веселым:
чтоб вас...
все инструментальное оборудование кузницы: молотки, гладилки, метчики,
клуппы. Так обидно нам было за нашу и без того бедную кузницу, что не
оставалось у нас свободной души пожалеть о пропавшем человеке Ваське
Корнееве. Старший инструктор пришел ко мне серый и похудевший, дергал
закопченный ус:
добываются...
милиционер, Васька стал перед столом и уже приготовил
обиженно-пренебрежительну" рожу, но он ошибся: теперь в моей душе и
капельки не осталось "педагогического подхода" и не боялся я Васькиной
хмурости.
удивлением.
приблизился к груди.
значит? Да? Пропадать?
потом взял и обокрал товарищей! Какой ты человек? Нечего жалобную рожу
корчить, иди к чертям! На волю! Пожалуйста!
прислонился к перилам, задумался. Я закрыл дверь. Через полчаса она
потихоньку открылась и Васька влез в кабинет. Так же тихо Васька прикрыл
ее и остался там, у двери. Я спросил его минут через десять:
понимаю: вам, конечно, не мед, если вот такие, как я... с кузницей! А
только... землю буду есть, а доктором буду! Вот увидите!
На меня смотрели страстные и жадные человеческие глаза.
метнулся к дверям.
институт и... исчез из моего поля зрения. В то время когда другие
колонисты, уйди из колонии, совершая и первые, и вторые, и последующие
свои
жизненные марши - то в вузах, то в Красной Армии, то на фабриках и
заводах, - всегда вспоминали и меня, и колонию, писали письма, приезжали
на свидания, Корнеев просто потерялся в просторных границах СССР и даже
слухов о нем доходило мало. Глухо, с промежутками в два-три года, из
десятых уст доносились неясные отрывки Васькиной биографии, назывались
города, поезда, пароходы, где Ваську встречали, - это все.
колонии Васька не отличался нежностью. Свое обещание сделаться доктором он
выполнил с великим, совершенно героическим напряжением. И в грамотности и
в развитии он далеко отстал от сверстников, каждый абзац каждого учебника
он брал медленной, непосильной осадой - в поте лица, в бесконечном
повторе, на границе изнеможения. И улица, и бродяжничество, и "воля", и
недоверие к людям, рецидив дикого, хмурого одиночества всегда тянули
Ваську куда-то назад. Я видел, с каким отчаянным, молчаливым упорством
Васька совершал работу преодоления. И, за исключением только одного
случая, он никогда "не пищал", не просил снихождения, не склонялся на
чей-нибудь жилет. Но очень вероятно, что он ненавидел меня втихомолку,
ненавидел за тяжесть собственного обязательства, выданного на мое имя@3.
И, может быть, поэтому он никогда не приближался ко мне душевно, никогда
дружески не захотел раскрыться, да и к товарищам относился с хмурой
сдержанностью, точно обозначая между дисциплиной и дружбой. И только один
раз он откровенно упал духом, когда уже был на первом курсе медицинского
института. Он пришел ко мне подавленный и смущенный и сказал, не глядя в
глаза:
юмором:
мед.
совершил преступления.
горячо: очень талантливый врач, будет хорошим хирургом, человек мыслящий,
совсем не ремесленник. И я успокоился. А что забыл меня и товарищей - тоже